Она прокричала ему, когда он приблизился к «порше»: «Томас! Пожалуйста! Дай я поведу!» Она была на тротуаре и дальше бы не пошла.
Он снова споткнулся, отмахиваясь от нее и что-то бормоча себе под нос. Он отпер дверь, втиснулся внутрь и потерялся среди других машин. Мотор завелся и раскатисто заревел, когда он нажимал на газ.
Дарби прислонилась к зданию в метре от ворот паркинга. Она смотрела на улицу и почти надеялась, что появится полицейский. Она предпочла бы видеть его арестованным, чем мертвым.
Идти пешком было слишком далеко. Она посмотрит, как он отъезжает, затем вызовет такси, а потом не будет его замечать целую неделю. По крайней мере, неделю. «Приятной прогулки», — повторяла она про себя. Он вновь газанул, и шины пронзительно завизжали.
Взрыв бросил ее на тротуар. Она приземлилась на все четыре точки, лицом вниз, на секунду оглушенная, затем быстро пришла в себя от тепла и крошечных металлических обломков, падающих на улицу. Она в ужасе и удивлении смотрела на паркинг. «Порше» был подброшен в бешеном сальто и приземлился вверх колесами. Шины, колеса, двери, крылья отлетели прочь. Машина превратилась в сверкающий огненный шар, с ревущими языками пламени, мгновенно ее пожирающими.
Дарби побежала к машине, она пронзительно кричала и звала Томаса. Вокруг падали обломки, и жар преградил ей дорогу. Она остановилась метрах в десяти и пронзительно вопила, прижав руки ко рту.
Затем машину вновь подкинуло вторым взрывом, а Дарби отшвырнуло в сторону. Она за что-то зацепилась и сильно ударилась головой о бампер другого автомобиля. Она лежала лицом вниз на горячей мостовой, и это было последнее, что она запомнила.
Пьяные из погреба высыпали наружу. Они стояли вдоль тротуара и глазели. Некоторые пытались приблизиться, но жар опалял их лица и держал на расстоянии. Густой, тяжелый дым поднимался над огненным шаром, и за несколько секунд два других автомобиля тоже охватил огонь. Раздавались панические крики:
— Чья это машина?
— Позвони 911!
— Там есть кто-нибудь?
— Позвони 911!
Они отволокли Дарби за локти обратно на тротуар, в центр толпы. Она, не переставая, звала Томаса. Из кабачка принесли холодный лоскут ти положили ей на лоб.
Толпа стала густой, а улица — оживленной. Сирены, она слышала сирены, в тот момент, когда очнулась. На лице лежало что-то холодное, а на затылке была шишка. Во рту сушило. «Томас, Томас», — повторяла она.
— Все в порядке, все в порядке, — успокаивал ее какой-то негр. Он осторожно поддерживал ее голову и похлопывал по руке. Остальные окружили их. Все они согласно закивали:
— Все в порядке.
Теперь сирены пронзительно выли. Она сняла мокрую тряпку со лба, окружающие ее предметы обрели очертания. На улице вспыхивали красные и синие огни. Сирены оглушали. Она села. Ее прислонили к зданию под неоновой рекламой пива и посторонились, внимательно поглядывая на нее.
— С вами все в порядке, мисс? — спросил чернокожий.
Она не смогла ответить. Не пыталась. Голова у нее раскалывалась.
— Где Томас? — спросила она, глядя на трещину в тротуаре.
Они посмотрели друг на друга. Первая пожарная машина взвыла поблизости, и толпа расступилась. Пожарники спрыгнули с машины и рассыпались во все стороны.
— Где Томас? — повторила она.
— Мисс, кто такой Томас? — спросил чернокожий.
— Томас Каллахан, — сказала она мягко, так, как будто его все знали.
— Он был в машине?
Она кивнула и закрыла глаза. Сирены взвывали и замолкали, и в промежутках она слышала встревоженные выкрики людей и треск огня. Она чувствовала запах горелого.
Вторая и третья пожарные машины медленно продвигались сквозь толпу с разных направлений.
Между людей протискивался коп. «Полиция. С дороги. Полиция». Он прокладывал себе путь локтями и отпихивал людей, пока не добрался до нее. Он встал на колени и помахал у нее под носом жетоном.
— Мэм, сержант Руперт, отделение полиции Нового Орлеана.
Дарби услышала, но никак не отреагировала. Он находился перед ней, этот Руперт, с растрепанными волосами, в бейсбольной кепке и желто-черной куртке. Она тупо смотрела на него.
— Это ваша машина, мэм? Кто-то сказал, что это была ваша машина.
Она покачала головой:
— Нет.
Руперт схватил ее за локти и потянул вверх. Он что-то говорил ей, спрашивал, все ли в порядке, и одновременно тащил ее вверх, и это причиняло ужасную боль. Голова ныла, гудела, раскалывалась на части, она была в шоке, но это совсем не заботило этого идиота. Она встала. Ноги подгибались в коленях, она хромала. Он продолжал спрашивать, все ли в порядке. Негр глядел на Руперта, как на сумасшедшего.
Теперь ее ноги были в порядке, и они с Рупертом шли через толпу, позади пожарной машины, мимо еще одной, к полицейской машине без служебных знаков. Она опустила голову и приказала себе не смотреть на паркинг. Руперт непрерывно говорил. Что-то о «скорой помощи». Он открыл переднюю дверь и осторожно усадил ее на пассажирское сиденье.
Другой коп присел у двери на корточки и начал задавать вопросы. На нем были джинсы и ковбойские ботинки с заостренными носками. Дарби наклонилась вперед и положила голову на руки.
— Я думаю, мне нужен врач, — сказала она.
— Конечно, леди. Помощь уже в пути. Только пару вопросов. Как вас зовут?
— Дарби Шоу. Я думаю, у меня шок. У меня сильно кружится голова, и мне кажется, меня должно стошнить.
— «Скорая помощь» скоро прибудет. Вон то ваша машина?
— Нет.
Еще одна полицейская машина, на этот раз раскрашенная, с надписями и мигалками, пронзительно взвизгнула шинами и остановилась перед машиной Руперта. Коп-ковбой внезапно закрыл дверь, и она осталась в машине одна. Она наклонилась вперед, и ее вырвало. Она заплакала. Ей было холодно. Она медленно положила голову на сиденье водителя и свернулась калачиком. Тишина. Потом темнота.
Кто-то стучал в окно над ней. Она открыла глаза и увидела человека в форме и шляпе с жетоном. Дверь была заперта.
— Откройте дверь, леди! — прокричал он.
Она села и открыла дверь.
— Вы пьяны, леди?
В голове шумело.
— Нет, — сказала она в отчаянии. Он приоткрыл дверь пошире.
— Это ваша машина?
Она потерла глаза. Ей надо было подумать.
— Леди, это ваша машина?
— Нет! — Она свирепо посмотрела на него. — Нет. Это машина Руперта.
— О’кей. Кто такой Руперт, черт возьми?
Осталась одна пожарная машина, и толпа в основном разошлась. Этот человек в дверях, вне сомнения, был полицейским.
— Сержант Руперт. Один из ваших ребят, — сказала она.
Это привело его в бешенство:
— А ну-ка, вон из машины, леди!
С радостью. Дарби сползла с сиденья и встала на тротуар. В стороне одинокий пожарник поливал из шланга остов сгоревшего «порше».
Еще один полицейский в форме подошел к ней, и теперь они все стояли на тротуаре.
Первый полицейский спросил:
— Как вас зовут?
— Дарби Шоу.
— Почему вы потеряли сознание в этой машине?
Она посмотрела на машину:
— Я не знаю. Меня ранило, и Руперт отвел меня в машину. Где Руперт?
Полицейские посмотрели друг на друга.
— Кто такой Руперт, черт возьми? — спросил первый из них.
Это привело ее в бешенство, и гнев придал силы:
— Руперт сказал, что он полицейский.
Второй коп спросил:
— Как вас ранило?
Дарби взглянула на него. Она показала через улицу на паркинг:
— Я должна была быть в той машине. Но не успела, так что сейчас стою здесь и выслушиваю ваши дурацкие вопросы. Где Руперт?
Они растерянно посмотрели друг на друга. «Постойте здесь», — бросил один полицейский и пошел через улицу к еще одной служебной машине, где какой-то человек в костюме разговаривал с небольшой группой людей. Они пошептались, затем вместе вернулись на тротуар, где ждала Дарби. Человек в костюме представился:
— Лейтенант Ольсон, отделение полиции Нового Орлеана. Вы знали человека в том автомобиле? — Он показал на паркинг.
У нее подогнулись колени, она прикусила губу и кивнула.
— Его имя?
— Томас Каллахан.
Ольсон посмотрел на первого полицейского:
— То, что выдал компьютер. Ну, а кто такой Руперт?
Дарби взвизгнула:
— Он сказал, что из полиции!
Ольсон казался полным сочувствия:
— Мне очень жаль. Но полицейского по имени Руперт не существует.
Она начала быстро трезветь. Ольсон помог ей сесть на капот машины Руперта и поддерживал ее за плечи, пока она плакала, мало-помалу затихая и стараясь овладеть собой.
— Проверьте номера, — бросил Ольсон второму полицейскому, который быстро нацарапал у себя в книжке номера машины Руперта и принялся звонить.
Ольсон мягко держал ее руками за плечи и смотрел в глаза:
— Вы были с Каллаханом?
Она кивнула, все еще плача, но уже намного тише. Ольсон бросил быстрый взгляд на первого полицейского.
— Как вы попали в эту машину? — спросил Ольсон медленно и мягко.
Она вытерла глаза и уставилась на Ольсона:
— Этот парень, Руперт, который сказал, что он из полиции, пришел и привел меня вон оттуда. Он посадил меня в машину, а другой, в ковбойских ботинках, начал задавать вопросы. Остановилась еще одна полицейская машина, и они пропали. Потом, наверное, я потеряла сознание. Я не знаю. Я бы хотела видеть врача.
— Подгони мою машину, — сказал Ольсон полицейскому.
Появился второй коп:
— В компьютере не записан этот номер. Должно быть, поддельный, — озадаченно доложил он.
Ольсон взял Дарби за руку и повел к своему автомобилю. Он быстро сказал подчиненным:
— Я отвезу ее в Шарле. Заканчивайте с этим и приезжайте ко мне туда. Конфискуйте машину. Обследуем ее позже.
Она сидела в машине Ольсона, слушала шум и треск радио и смотрела на паркинг. Сгорели четыре машины. «Порше» лежал в центре, вверх колесами, от него осталась только съежившаяся и перекрученная рама. Вокруг ходили несколько пожарников. Полицейские опоясывали место преступления желтой лентой.