— Почему бабник? — возмутилась Лидия. — Он, если хочешь знать, никогда себе ничего лишнего с девушками не позволял! Да и не было у него особо крепких связей, знаешь ли.
— Но Ода сказала агенту, что он шляется. Что он сейчас у одной из своих… пассий.
— Ну а что она еще бы ему сказала? Надо же как-то поддерживать репутацию сослуживца среди таких вот агентов, — ворчливо сказала Лидия. — Хотя, конечно, она бы могла сказать, что Флай подзадержался на танцах, или там — сидит в библиотеке…
— Это было бы лучшей репутацией, кажется, — неуверенно сказала Тони.
— Ну не для мальчика же, — хихикнула Лидия.
Тони подумала и кивнула. Мальчики… мальчики, они устроены иначе, чем девочки. Ей бы вот скорее понравилось, что малознакомый, но такой симпатичный стажер Муха (забавное и отчего-то очень милое прозвище) пропадает на танцах или, даже лучше, в библиотеке, чем у каких-то там «пассий». Слово-то какое неприятное: пассия. Если б ее, Тони, кто так назвал, это бы звучало еще хуже, чем «Тончик-батончик», вот правда же!
— А где, говоришь, у тебя халат? — спросила Тони, хотя про халат Лидия ничего и не говорила.
— Ой, подожди, я поищу, — откликнулась Лидия и побежала в соседнюю комнату, ту, где они недавно так дружно ели мороженое.
Тони тут же поспешила за нею — сама не понимая, почему ей хочется все время видеть подвижную и милую новую подругу. Тягой к женщинам Антония никогда не страдала: девушки и женщины для нее были соперницами по танцам и по любви, и даже с редкими подругами она держала себя чуточку настороже.
— Ого, — сказала Тони, вместе с Лидией заглянув в объемистый гардероб, — а твой кузен держит вещички в порядке.
И провела рукой по красному атласу и черной костюмной ткани жилета и брюк. Красивый костюм! И как раз для данзы.
Какая-то мысль мелькнула у Тони в голове, и девушка, словно лошадка, дернула головой, а потом и ногой притопнула! Но мысль ускользнула, даже толком не оформившись.
Видимо, Антония слишком устала, чтобы думать.
— Вот и халат, — сказала Лидия, выуживая из глубины шкафа пахнущий лавандой махровый ком. — Насчет порядка ты погорячилась. Висят только самые важные для него вещи.
— Зато сразу видно, что для твоего кузена важно, — дрогнувшим от накативших чувств голосом сказала Тони.
Она едва не заснула, принимая душ, и еле-еле добралась до кровати. А утром проснулась от тиканья метронома на два такта — так-так, так-так, так-так. Хороший ритм для разминки! Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и вначале Тони показалось, что она видит загадочного и красивого танцора Флайминга Лида, кузена Лидии. В простой белой майке и узких черных брюках он стоял спиной к Антонии и вроде бы выполнял упражнения на растяжку. Тони захотелось увидеть побольше, чем часть спины и ногу, и она, отчего-то смущаясь и вспыхивая, чуть шире открыла дверь. Но тут скрипнула половица, откликнулась ей дверь — и мнимый Флай обернулся. Нет, это был не Флай, это была Лидия — просто волосы были уложены под сеточку. Да и странно было видеть ее в брюках, а не в платье.
Надо же, обозналась!
Тони сглотнула и поприветствовала Лидию.
— Хорошего дня! — ответила та. — Какие планы? Мне нужно заскочить к Аре Деннитсон на урок, а потом на службу. Ну и только потом я снова на фестиваль! Уж хоть платья участницам таскать, хоть застегивать их, хоть туфли чистить — лишь бы там.
— Ты никогда не хотела быть выше, чем волонтер или любитель? — спросила Тони. — Побеждать, делать карьеру в танцах?
— Ну, я обещала маме, что буду хорошей девочкой, — улыбнулась Лидия, — и займусь чем-то толковым. Но толку из меня пока что не вышло. Может, в будущем?
— А чем ты занимаешься? Ты же работаешь вместе с Одой?
— Ага, и с тем здоровяком тоже, — сказала Лидия и тут же озабоченно нахмурила бровки. — Ох да, на службу все-таки очень надо!
— Расскажешь потом, что там у них? У Ринфи и Оды? — спросила Тони.
— Только если она по секрету сама мне расскажет, — Лидия взяла со стула легкую шелковую блузку и закинула на плечо. — Пойду умоюсь — и одеваться. Так ты как? Со мной?
Тони не знала. Она взглянула на часы — еще только-только доходило до шести. Как же рано!
— Оставишь мне ключи? — спросила она. — К Аре Деннитсон мне точно не надо, иначе Бато меня вместо своего бамбукового салата сжует, а наша студия закрыта до восьми.
Она снова заглянула в шкаф и погладила рукав красной шелковой рубашки.
— Лидия, — сказала она, — а ты когда-нибудь танцевала за мужчину?
Девушка, казалось, ничуть не смутилась — только на секунду шире распахнула свои невероятно выразительные глаза. И тут же улыбнулась.
— А как же! Хочешь, порепетируем как-нибудь вдвоем? У нас частенько не хватало парней, а я же…
Тут она обвела себя руками.
— Ты сильная и высокая, — кивнула Тони. — Не такая, как мужчины, но все-таки!
Лидия заразительно рассмеялась. У нее был такой приятный смех, что Тони тут же присоединилась. Но им все-таки пора была собираться, особенно Лидии. Она отправилась на кухню, а Тони в душ.
Выходя из душа, Антония услышала, как ее новая подруга торопливо говорит с кем-то по телефону в прихожей.
— Да-да! Именно та самая! Нет, я не могу быть с нею целый день, пожалуйста, шеф. Пришлите кого-нибудь! Или пусть капитан!
Лидия переждала ответ какого-то шефа и с новой горячностью и даже отчаянием затараторила в трубку:
— Я понимаю, шеф, понимаю! Нет, нельзя ни с кого спускать глаз, но хотя бы одного-то наружника можно найти? Пусть даже Малыш, пусть, вы же понимаете, что именно на Антонию маньяк положил глаз! Да шеф. Не бегу впереди паровоза. Да, шеф! Спасибо, шеф!
Она обернулась к Тони так, словно точно знала, что та стоит за спиной. Глаза на этот раз были виноватые. Лидия пожала плечами и медленно положила трубку.
— Раз уж я правда спешу и не могу взять тебя с собой, то к тебе приставят наблюдателя, — сказала она. — Больше никого к себе не подпускай, даже знакомых.
Антонию так захлестнули чувства, что она обняла Лидию и даже чмокнула в щеку. У нее и правда никогда не было такой подруги! И это было так здорово!
— Значит, ты веришь, что это не Мэтт? — спросила она.
Лидия осторожно высвободилась и ответила вопросом на вопрос:
— Почему ты его так выгораживаешь? Он тебе все еще нравится?
— Фу, нет, — фыркнула Тони. — Еще чего! Но мне не хочется, чтобы он оказался преступником. Пусть лучше будет просто мелким негодяем.
— Хорошо, пусть будет мелким негодяем, — смиренно ответила Лидия. — Буду на службе — непременно узнаю о его судьбе.
Она была уже одета. Не слишком элегантно. Юбка подошла бы девушке лучше, чем брюки, да и туфли выглядели какими-то очень… мужскими. Разве что блузка ничего, только бант на шее криво завязан. Поправив его, Тони сказала:
— Да, все же надо будет как-нибудь потанцевать вместе. Не знаю, почему.
— Разве нужны причины, чтобы танцевать? — удивилась Лидия.
ГЛАВА 20, в которой происходят неожиданности
Чтобы узнать о судьбе Мэтта, вовсе необязательно ждать, пока Флайминг Лид сможет добраться до своей службы, а просто заглянуть в кабинет Медоеда и Малыша. Там два небольших дивана. И на одном спала Ода Гартон. Медоед же стоял у окна и курил. У него были влажные волосы и умытый, но усталый вид. Не подумайте ничего лишнего: они оба полночи потратили на то, чтобы отыскать, арестовать и допросить Мэттью Гвана, двадцати четырех лет. Последнее заняло больше всего времени, и Ода, надо сказать, долго не выдержала, ушла. Кокус нашел ее почему-то в своем кабинете, хотя у женщины было собственное рабочее место. Видимо, оно показалось более далеким от допросной!
Кокус Ринфи раздобыл в шкафу плед и накрыл Оду, которая спала на боку, подложив под пухлую щечку ладошки. Странно, что он никогда не обращал внимания на то, как мило она спит.
Шаги в коридоре раздались неожиданно, и Ринфи выглянул из кабинета. Это пришел шеф, по своему обыкновению рано. Хмурый, нахохлившийся, словно ворон под дождем, Миллс отпирал дверь одной рукой — во второй был лоток с четырьмя картонными стаканчиками кофе. Ах, этот запах дешевого кофе из кафешки на углу! Как он прекрасен, как бодрит и радует! Но не хочет ли Миллс выпить все это один?
— Шеф Миллс, — окликнул Медоед.
Начальник окинул его долгим и слегка мутноватым взглядом, по которому стало ясно, что кофе ему просто необходим, и именно четыре стакана.
— Не сумели дозвониться до вас вчера, — доложил Кокус.
Миллс кивнул. Ему было неудобно: на руке с кофейным лотком висел коричневый плащ, а на сгибе руки с ключом — кожаная сумка, из которой выглядывала темная картонная папка. Медоед углядел в этом шанс и взял плащ и лоток — вроде как подержать. Шеф отпер дверь и тут же захватил лоток обратно, доверив подчиненному лишь одежду. Но Кокус успел-таки избавить его от одного стакана.
— Это для Оды, — сообщил он.
— Она уже здесь?
— Спит, — доверительно ответил Медоед, указав глазами на свой кабинет.
Густые темные брови шефа поползли вверх. Кажется, там, внутри, просыпался и отчаянно пытался взбодриться мозг. И не надо было быть менталистом, чтобы понять: мозг шефа спросонья принялся думать несколько не в том направлении. Что поделать: заявление Медоеда прозвучало неожиданно.
— Мэттью Гонт, — сбил ему курс Ринфи. — Взяли по подозрению в покушении на девушку. В его квартире обнаружены женские туфли, принадлежащие его бывшей.
— Вот же какая штука, — округлил глаза шеф Миллс. — В моей квартире тоже до сих пор обнаруживаются разные вещи, принадлежавшие моей бывшей!
Он поставил на стол кофе и протянул руку за тем стаканчиком, что остался в руке Ринфи.
— Это для Оды, — напомнил Кокус и отпил пару глотков сам.
— Но Ода ведь спит, — Миллс забрал стаканчик и тоже сделал глоток. — Сбегаете за кофе для нее сами. А это мой завтрак.
— Недурно, — заметил Кокус, извлекая из ячейки лотка второй стакан. — Могу заодно купить вам парочку пирожков или кекс. Но вы не дослушали. Парень признался, что устроил в квартире несостоявшейся жертвы погром вместе с новой сожительницей, а заодно украл эти туфли. Ода допрашивала жертву, протокола не составила, но можно изъять из памяти, если только маги…