— Вот напляшешься — и тоже будешь злая, как Ара, — сказала зеленая кепка. — Она вчера чуть всю студию не разнесла с досады.
— Ара — богиня, а тебе повезло, что ты у нее учишься, — наставительно изрекла желтая шляпка.
— Если б ты у нее училась, ты бы поняла — из нее богиня как из вон той кубышки чемпионка.
И обе танцовщицы захихикали. И их партнеры тоже! А до этого стояли — не отсвечивали. Антония покосилась на «кубышку» — и ничего плохого в девушке не заметила. Формы, конечно, завидные, и мышцы сильные, просто девушка невысокая и очень фигуристая. Выпуклые грудь и зад, крутые бедра. Это никогда не мешало танцевать, даже, как считалось, давало преимущество. Среди тоненьких танцовщиц фигуристые очень выделялись и привлекали внимание жюри. А партнер у «кубышки», кстати, завидный: рослый, широкоплечий.
— Стоит оставить тебя одну, а ты уже приглядела себе нового парня, — произнес весьма знакомый голос. — И облизываешь его глазками.
Зазевавшись на других участников, Антония пропустила появление Мэтта.
— Тончик-батончик, — проворковал он. — Моя развратная бывшая.
— Иди знаешь куда? — предложила Антония.
Если б она не устала стоять в очереди, то устроила бы партнеру по танцам скандал.
— Я тебе во сколько сказала тут быть? — спросила девушка.
— Ну, я решил, что ты все равно придешь и займешь очередь для меня, — сказал Мэтт.
— Нет уж, я для тебя не занимала, — громко сказала Антония.
— Но Тооони!
— Иди в конец очереди и занимай отдельно, — потребовала девушка.
На них поглядывали. Кто-то даже хихикал. Еще не хватало, чтобы желтая шляпка посмеялась над нею! Но остановиться Антония уже не могла. Она сорвалась!
— Партнерство означает нечто большее, чем просто топтание в паре, Мэтт! Погляди, все стоят по двое, все!
— Вон тот стоит один, — встряла желтая шляпка, указывая на молодого человека почти у самой стойки записи.
Антония мельком взглянула — да, один. В черном костюме, несмотря на жару. Строгий покрой не мог скрыть отличной фигуры и выправки. Аккуратный стриженый затылок наводил на мысль, что парень — военный, а не танцор. Тут молодой человек, видимо, осознав, что стал предметом чьего-то внимания, обернулся, и Тони увидела выражение рассеянного восторга на его лице. Быть может, оттого оно показалось девушке почти детским.
— Может, он вообще не на регистрацию, — пробормотала Антония.
И правда, парень что-то спросил у регистраторши и удалился вглубь здания.
Запал уже прошел, и дальше они достояли с Мэттом вместе. На его заигрывания Тони не отвечала, за «сладкий Тончик-батончик» пару раз даже пнула по ноге, но в целом ожидание прошло спокойно.
И только когда они уже выходили из этого здания, Антония снова увидела того, стриженого. Тот стоял у самого выхода рядом с яркой, сухощавой дамой, курившей тонкую сигаретку. Дама была очень и очень немолода, сердита и чем-то страшно взбудоражена. А стриженый парень изо всех сил сдерживал восторженное выражение лица, но глаза выдавали. Они сияли так, что казались не карими, а золотистыми.
— Так, говорите, туфли пропали вечером, — донеслись до Антонии его слова.
— Да! Прямо из моей гримерки! Я собиралась проводить вечернее занятие для любителей, — гневно пуская дым из носа, произнесла дама.
Антония и еще бы послушала, но Мэтт взял ее под локоть и прошипел:
— Сладкий Тончик не пропускает ни одних симпатичных штанишек? Пошли, мы опаздываем в студию!
И хотя Тони смотрела вовсе не на парня, а на женщину, которая, скорее всего, была той самой ведьмой Арой Деннитсон, она послушалась партнера. Она слишком вымоталась, чтобы спорить, а репетировать все же было надо. Но про себя девушка твердо решила: после фестиваля найдет себе другую пару. С этим уже никакой возможности существовать рядом не было. Сейчас уж делать нечего, ведь партнера, как известно, посреди танца не меняют. Но уж после фестиваля — точно.
ГЛАВА 4. В которой у агентов появляется дело, а Флайминг Лид бежит впереди паровоза
— Собирать слухи — недостойно агента, — сказала Ода Гартон чуть суховато.
Она взяла над Лидом негласное шефство. Не Малышу же с Медоедом новичка доверять? И теперь, когда Флайминг делился с нею новостями, немного сердилась сама на себя. Парень должен привыкать сам!
— Но исчезновение студентки института искусств, о котором писали две недели назад, началось именно с того, что она заявила о пропаже туфель. Это известно из слов ее подруг по общежитию, — сказал Флайминг Лид.
— Ты что, цитируешь заметку по памяти? — удивилась Ода.
— У меня хорошая память, — не унимался Лид.
— Ну вот что, стажер, — вздохнула агент Гартон, — туфли пропали, тем более старые, ношеные — это не то чтобы не преступление… Но не преступление по меркам нашего отдела. Может, леди Деннитсон сама их выбросила!
Флайминг Лид вобрал в легкие побольше воздуха, прежде чем выпалить на одном дыхании:
— Вы не понимаете, вот ведь какое дело. У танцоров новые туфли не в чести. Новые туфли на тренировке или на выступлении — это плохо. Вот уже обтоптанная пара — это другое дело.
— Это почему же? Ведь на выступлениях-то вон какие все красивые, блестящие, — удивилась Ода. — Я же видала года три назад концерт на площади! Все так и сверкают своими нарядами, а уж обувь-то! Потрепанная пара небось весь вид испортит!
— И все-таки они потрепанные, — упрямился Лид. — Их можно покрасить, начистить до блеска, но это непременно будут ношеные туфли. А у Ары Деннитсон они еще и счастливые. Она никогда не потеряет и не выбросит счастливую пару туфель, вот ведь какое дело.
— Ну допустим, — не сдавалась и Ода. — Допустим! Но где тут связь между исчезновением девочки-студентки с ее обычными городскими туфлями — и известным хореографом, которой уже сколько? Пятьдесят?
— Сорок шесть, — ответил Флайминг.
— Пропажа туфель тут лишь совпадение. И тем более это не занятие для нашего отдела, потому что тут не замешана магия, и даже состав преступления просто длиной с варакушкин хвостик. Украли туфли! Сама-то ара Деннитсон вполне на месте, жива и здорова.
— Это так, — кивнул Флай. — И даже разрешила мне записаться во вторую группу!
— Ну, тут я тобой горжусь. А когда ж ты будешь танцевать?
— Вторая группа — это не для новичков, хоть и любительская, — продолжил Флайминг, и лишь тут осекся. — Ну… я записался на вечер. После девяти вечера ведь буду уже свободен.
— Ну-ну, — кивнула Ода Гартон. — Ты, видать, не понял, куда попал.
Она постучала по столу карандашом, а затем поднялась со своего места и кивнула Лиду.
— У тебя есть свое рабочее место. А мне надо закрыть кабинет.
— Значит, за госпожой Деннитсон не будет установлено наблюдение? — спросил Флай, идя за агентом Гартон к выходу из ее кабинета.
— Да на каких основаниях? — рассердилась Ода.
— Ее могут похитить.
— Не думаю, — сказала Ода.
Подтолкнула парня, чтобы поспешил выйти, и удивилась, какой он, оказывается, крепкий и жилистый. Здоровяк Медоед, хоть и превышал Лида размерами чуть ли не вдвое, а все же не был такой… будто бы из канатов сплетенный.
— Не беги впереди паровоза, Флай. Даже если брать в расчет самый плохой вариант, то я тебе скажу: не было установлено, что при похищении Эллани Ши применялась магия. А мы все-таки отдел по магическим преступлениям.
Лид поплелся на свое рабочее место. Это был большой кабинет, где, кроме него, сидели оба здоровяка «на все руки». Медоед Кокус практиковался по мгновенному выхватыванию пистолета из кобуры. Малыш Талангер увлеченно просматривал какие-то дела, зажав в зубах красный карандаш. Время от времени он радостно рычал и начинал что-то подчеркивать, да так яростно, словно от этого зависела его жизнь.
— В голову уже ничего не лезет, — вздохнул Малыш, когда страница закончилась, а новой не обнаружилось. — Лучше б на место еще разок съездили, а, Медоед?
Кокус пожал широкими плечами.
— Поехали, а?
— Да что это даст? Пока эта старая лисица не согласится добровольно дать показания, мы не продвинемся. А выжимать их из нее насильно нельзя.
— Толку-то с твоей магии, раз ничего выжать не можешь, — буркнул Девлин Талангер.
— А ты возьми с собой менталиста, они ж хитрые — жуть! — посоветовал Медоед.
Лид сделал вид, что не подслушивает. Перед ним на столе лежало несколько газетных вырезок — об одном и том же преступлении, которое отдела не касалось. Вот их-то он и принялся раскладывать. И фотографию Эллани Ши не забыл. А заодно — это уже из личного архива, так сказать! — положил рядом и фотографию Ары Деннитсон. Вернее, конечно, рекламную листовку, на которой немолодая, но все еще прекрасная Ара в платье, обнажавшем безупречную ногу почти до нижнего белья, танцевала данзу.
— Красотка, — сказал вдруг Медоед, заглядывая Лиду через плечо.
Малыш одним прыжком оказался рядом и тоже посмотрел на фото.
— Старовата маленько, но аппетитная. Я б ее повалял.
Флайминг Лид вспыхнул.
— Это знаменитый хореограф, Ара Деннитсон, — выпалил он.
— Ну и что? Чем это помешает ей поваляться с красивым парнем? — удивился Малыш.
И оба агента расхохотались.
Лид спрятал фотографии в папку, завязал тесемки, а папку убрал в ящик стола и запер на ключ. У него еще не было никаких своих дел, поэтому в ящике было до печального пусто.
— Слушай, и правда, пошли со мной, — пригласил Малыш Талангер. — Там одна дамочка, ни за что не признается, что видела убийц. Они, видишь ли, маги. Я подозреваю — обработали они ее, а не запугали, и в этом случае у ней стоит блок. Ты ж менталист, наверняка умеешь эти блоки обходить!
— А ты сам не менталист? — подколол Флай.
— Увы, я всего лишь недостойный снисхождения всяких умников боевая единица.
— Врет. Боевой маг — это я, а Дев у нас всего лишь стихийник, — сказал Медоед. — Правда, огневик.
Флай вздохнул.
— Тогда надо взять у шефа Миллса разрешение на использование ментального вмешательства, — сказал он.