– Да, да, великий боже! Это невозможно! Ничего подобного я никогда не слыхал… Они все посходили с ума! Они…
– Кого убили?
– Человека, который жил у меня в доме… Рональда Бурра.
– Когда?
– Примерно час назад.
– Кто это сделал?
– Вот поэтому вы и должны немедленно приехать сюда! – Визерспун кричал отчаянным голосом в телефонную трубку.
– Кто это сделал?
– Безголовые полицейские решили, что это сделал я! – еще громче заорал Визерспун.
– Вы арестованы?
– Полагаю, что практически да.
Мейсон рассердился:
– Ничего не говорите. Не протестуйте… я выезжаю. – Он положил трубку на рычаг и повернулся к Делле Стрит: – Живехонько собери свои вещи, мы отправляемся в Эль-Темпло.
– Вы забыли про Оллгуда, он едет сюда.
Мейсон открыл было шкаф, собираясь взять пальто, но снова его закрыл.
– Верно. Совсем забыл.
Зазвонил телефон. Делла, послушав, пробормотала: «Одну минуточку!» – прикрыла мембрану ладонью и сообщила:
– Вот как раз он и пришел.
– Тащи его сюда, Делла.
Мейсон опустился в кресло.
Оллгуд изо всех сил стремился произвести внушительное впечатление, когда входил следом за Деллой Стрит в кабинет Мейсона. На носу у него сидели очки в черной оправе, придававшие его физиономии суровый вид. С трудом сдерживая улыбку, Мейсон пригласил гостя сесть. Оллгуд церемонно опустился на краешек стула.
– Благодарю вас, мистер Мейсон.
– Что вы скажете о визите вашей секретарши к Милтеру? – с места в карьер начал Мейсон.
– Я из-за этого страшно расстроен, мистер Мейсон. И хотел все вам объяснить.
– Что объяснить?
– Как это случилось.
Мейсон предупредил:
– В моем распоряжении всего несколько минут. Так что не тяните.
Оллгуд машинально стал поправлять очки. Он явно нервничал.
– Я хочу, чтобы вы поняли, что мисс Элбертон исключительно лояльная молодая женщина.
– Лояльная в отношении кого?
– Меня… своих обязанностей.
– Продолжайте.
– Случилось так, что Милтер поддерживал с ней связь. У него была пренеприятнейшая привычка упорствовать в подобных случаях.
– Даже когда он не пользуется взаимностью?
– По всей вероятности, так.
– Итак, она знала, где находится Милтер. Но как могло случиться, что она подслушала наш разговор?
– Это произошло по причине моей беспечности и вполне естественного любопытства с ее стороны. В моей конторе, понятно, имеется внутренняя система коммуникации, и как раз перед вашим приходом я разговаривал с мисс Элбертон. Я забыл отключить аппарат, и весь наш разговор был слышен в приемной. Ну а она уже по собственной инициативе решила связаться с Милтером, то есть попыталась это сделать.
– Она этого не сделала?
– Нет.
– Почему?
– Она говорит, что Милтер был занят чем-то другим, когда она туда приехала.
– Он был жив?
– Она не знает.
– Как это?
– Она к нему не поднималась. У него был другой посетитель.
– Ерунда! У нее был ключ от его квартиры.
– Да, я знаю. Она объяснила, как это случилось. Похоже, что…
– Не имеет значения! – прервал его Мейсон. – Если вы клюнули на ее объяснения, то со мной этот номер не пройдет. Давайте перейдем к делу. Милтер был шантажистом. Я поверил, что вы действительно страшно расстроились, узнав об этом, и даже выгнали его из агентства. Но то, что произошло после этого, заставляет меня думать, что я заблуждался.
– Заблуждались относительно чего? – спросил Оллгуд, отводя глаза в сторону.
– Похоже, ваше агентство замешано в этой грязной истории по самую шею.
– Мистер Мейсон, вы намекаете на то, что я…
– У меня нет времени на разыгрывание трагикомедии. Я просто заявляю вам, что сперва принял ваши слова на веру. Теперь без доказательств я не поверю ничему. Уж слишком много странных совпадений. Я разговариваю с вами об одном из ваших оперативников, который занялся вымогательством. Вы безответственно, другого слова тут не подберешь, забываете выключить внутреннюю систему коммуникации, так что наш разговор от начала до конца слышит ваша секретарша. Она моментально отправляется в Эль-Темпло. У нее имеется ключ от квартиры вашего уволенного сотрудника. Знаете, Оллгуд, вполне возможно, что вы затеяли небольшой шантаж. Получив с Визерспуна все деньги, которые вам удалось из него вытянуть законным путем, вы решили с помощью Милтера выжать из Визерспуна еще кое-что.
Оллгуд вскочил с кресла:
– Я приехал сюда, чтобы дать объяснения, а не выслушивать оскорбления.
– Прекрасно, вы приехали, дали свои объяснения. Считайте, пожалуйста, «оскорбления» всего лишь спонтанным добавлением, которое не было предусмотрено первоначальной программой нашей встречи.
– Это вовсе не повод для шуток, – возмутился Оллгуд.
– Полностью с вами согласен.
– Я пытался быть с вами совершенно честным. Выложил на стол все карты.
– На стол вы выложили только мелочь, карты с картинками мне пришлось вытрясти из ваших рукавов. Когда я вошел к вам в офис, ваша секретарша отправилась к вам в кабинет предупредить о моем визите. Я не мог слышать вашего разговора, потому что внутренняя система связи тогда была отключена. Вы включили ее уже после того, когда она вышла от вас, когда я входил в ваш кабинет. Это означает, что сделали вы это специально. А что вы скажете по поводу статейки в голливудском скандальном листке?
– Уверяю вас, я не знаю, о чем вы говорите.
– Не знаете?
– Нет.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Соедини-ка меня с Полом Дрейком!
Наступило неловкое молчание, которое нарушила та же Делла, сказав:
– Он у телефона, шеф.
Мейсон взял трубку в руки.
– Пол, сейчас у меня находится Оллгуд, и чем больше я думаю обо всем случившемся, тем больше убеждаюсь, что вся схема шантажа могла быть спланирована и обдумана заранее в виде продолжения служебных обязанностей, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Понятно, – произнес Дрейк.
– Оллгуд сейчас находится у меня. Вот я и думаю, не получил ли голливудский листок сведения через Оллгуда? Ты говоришь, они не выплачивают гонорара?
– Деньгами – нет. Они расплачиваются рекламой и информацией.
– Проверь, не превозносят ли они до небес агентство Оллгуда, ладно? И никуда не выходи из кабинета. Я сейчас уезжаю. По пути к лифту я забегу к тебе, чтобы сообщить кое-какие интересные новости. Не забудь проверить скандальный листок. Я не удивлюсь, если выяснится, что Оллгуд является столь болтливым младенцем. – Мейсон опустил трубку на рычаг и повернулся к Оллгуду: – Я вас больше не задерживаю, мне хотелось, чтобы вы поняли, как я к вам отношусь…
Оллгуд, направившийся было к двери, остановился, повернулся и кивнул в сторону Деллы Стрит:
– Отошлите ее отсюда.
Мейсон покачал головой.
– Я хочу вам кое-что сообщить.
– Говорите, вам никто не мешает.
– Я заметил, что полиция забрала Марвина Эйдамса, когда он сегодня утром сошел с поезда.
– Дальше.
– Мне также сообщили, что у вас состоялся конфиденциальный разговор с Марвином Эйдамсом до того, как поезд прибыл на станцию. Он вручил вам письмо.
– Так…
– Меня интересует, рассказывали ли вы полиции об этом разговоре и о письме?
– У меня бывает множество разговоров, о которых я не рассказываю полиции. К примеру, хотя бы о моем разговоре с вами. Пока я им еще ничего не говорил.
– Как вам понравится небольшая заметка, напечатанная в этом голливудском листке, в которой автор посоветует полиции побеседовать с известным адвокатом. О его разговоре с неким неизвестным молодым человеком перед самым приходом поезда из Эль-Темпло в Лос-Анджелес, а заодно спросить у этого молодого человека, что именно адвокат посоветовал ему говорить в полиции и что было написано в письме, которое он отдал ему, адвокату. Вы видите, Мейсон, когда дело доходит до драки, я плачу сторицей…
Мейсон попросил Деллу Стрит:
– Вызови-ка еще раз Пола Дрейка по телефону.
Опять наступила тишина, пока Делла набирала номер. Но на этот раз Оллгуд не отводил глаз в сторону, он с вызовом уставился на адвоката.
– Дрейк на линии, – сказала Делла.
– Хэлло, Пол, – заговорил Мейсон. – Я отменяю свое распоряжение о том, чтобы ты поискал доказательств связи Оллгуда с этим скандальным листком.
Торжествующая улыбка появилась на физиономии Оллгуда.
– Я не сомневаюсь, что вы примете правильное решение. Надо же быть благоразумным. В конце концов, мы оба бизнесмены.
Мейсон подождал, когда он закончит, затем сказал Полу Дрейку в телефонную трубку:
– Основанием для отмены распоряжения послужило то, что я не хочу, чтобы ты напрасно тратил время. Оллгуд не давал никому никаких сведений для стряпни в этой грязной газетке. Он ее написал сам. Он также является владельцем грязного листка. Он только что выдал себя с головой. Возьми это себе на заметку.
И Мейсон спокойно опустил трубку на рычаг.
У Оллгуда был вид человека, только что получившего удар в пах.
Мейсон усмехнулся:
– Вы не учли, что имеете дело отнюдь не с желторотым несмышленышем, Оллгуд. Я не сегодня родился на свет, а по роду своей деятельности сталкивался со многими проходимцами. Ваша последняя грозная тирада выдала вас с головой. Вы провели очаровательный рэкет. Вы печатаете свои гнусные домыслы и грязные инсинуации, намекая на грандиозный скандал в ближайшем будущем. Затронутые лица бегут в издательство узнать, что можно сделать, и затем направляются в агентство Оллгуда… Дальнейшее понятно… Я не удивляюсь, что вы заломили такую баснословную цену за свой листок, что его не в состоянии купить даже голливудские звезды, которые больше всего страдают от ваших сплетен. Ничего, теперь вами займусь я, и у меня все получится как надо. Можете не сомневаться!
– Вам ничего не удастся доказать! – завопил Оллгуд.
Мейсон указал рукой в сторону Деллы Стрит:
– Я разговариваю с вами в присутствии свидетеля. Подайте на меня жалобу в суд и предоставьте мне возможность все доказать. Я вам буду весьма признателен за действенную помощь!