— Вот, — сказал провожатый. — Нашли на озере. Одну тварюгу я подбил, она уже почти добралась до них. Еще немного и сцапала бы. Теперь сюда полезут, это как пить дать.
— Костер разведите, — сказал Федор Петрович. — Если полезут — жгите огнем. Народу хватит?
— Да. Народ есть.
— Больше никого не видели?
— Нет, не видели. Но кто-то наверняка есть. Или бродят, или мертвыми лежат.
— Ладно, Вадим, давай — иди на двор. Ты там больше нужен, а мы здесь сами разберемся.
Вадим кивнул.
— Вот и этого… Из этих привел. Он Гришку нашел.
— Вижу, — мягко отозвался старик.
Вадим еще раз кивнул и вышел.
— Ну, садитесь, гости дорогие. Натерпелись вы. Даа… Пить хотите? Еду не предлагаю — нет ее.
Гена прошел в угол комнаты, где на скамейке стояла бадья с водой. Он зачерпнул из нее жестяной кружкой и стал шумно пить.
— Значит, нашли Гришку, — сказал Федор Петрович. — Это хорошо. Там нашли? В пещере?
Я поймал его взгляд и понял, что вопрос адресован мне.
— Да. Там. Что здесь творится?
— Я расскажу, — ответил старик. — Вам лучше сразу все узнать, чтобы глупостей не наделать. Потом расскажете, что с вами приключилось. Сдается мне, все это из одного ведра налито. Садитесь.
Он подождал, пока мы устроимся, и заговорил.
— Поплохело тут утром, часов около десяти. Форменная чертовщина творилась, вон Гена и Лаврентий знают. Телевидение опять прекратилось, радио тоже. Такая на нас навалилась тяжесть, что думали — вот уж и конец пришел. Но как-то обошлось. Оклемались мы. Народ очень осерчал, на остров подались за вами. Думали вы, — тут старик посмотрел на меня строго, — думали вы опять там что-то не то творите. Как там дальше было дело, не знаю, но после того, как народ на остров ушел, стало еще хуже. Все взбесились — скотина, зверье; небо потемнело. И в глазах у нас тоже — темень встала. Так мы и полегли, прямо где стояли. Никто в сознании не остался, а как очухались, так и увидали. Вот это все. Поначалу не сообразили, не поняли, что произошло. Шлялись по дворам, что твои приведения. Страшно было. А потом водяные из озера поперли, вот тут и началось. Утащили двоих — Копытина и жену его. Это многие видали. Прямо на наших глазах и утянули. Мы было за ними дернулись, да как увидали, сколько их, так и поворотили обратно.
— А сколько их? — спросил я.
— Точно трудно сказать. Думаем, десятка три есть. Это из тех, что в поселке. А сколько в озере или на острове — не знаем.
— А вы из поселка уйти не пытались?
— Как не пытались — пытались. Да только, видишь ли, не хотят они этого.
— Как это — не хотят?
— Не пускают. Сидят вокруг поселка. Прячутся и ждут. Там, ближе к краю, тьма такая, что хоть глаз выколи. Вот в ней они и сидят. Ждут нас.
— А ружья? У вас же есть ружья.
— А толку-то от них, когда не видно в кого стрелять. Пара-тройка людей может и пройдет, а остальных они зацапают, те и пикнуть не успеют. Не-е, нет из поселка исходу.
Я замолчал. Вот так неожиданность — мы под колпаком. Я думаю, что нас как-то вырвали из обычной — нашей реальности и поместили куда-то во вне. Прямо-таки по Лавкрафту. Допустим, кто-то из нас прорвется через кольцо на границе поселка, преодолеет тьму, о которой говорит старик, а что дальше? Что там за ней? Пустота? Чужой мир? Там может быть все, что угодно.
— Мы решили ждать, — сказал старик. — В этом деле ждать — самый надежный выбор. Вот и сидим тут — укрепились и сидим. Сюда они не суются пока, вокруг ходят.
— И сколько же нас тут?
— Семнадцать душ. Бабы, ребятишки и недужные сидят наверху, а те, что покрепче — у забора. Вот ты отдышишься и ступай к ним. Поможешь.
— А Игорь?
И как я мог про него забыть!
— Игорь был со мной на острове! Он оставался у входа! Где он?
— Игорь? — переспросил Федор Петрович.
— Ну врач наш!
Старик вопросительно посмотрел на соседей по столу.
— Есть он, — сказал один из них. — Наверху сидит.
— Что с ним?
— Да ничего особенного. Помяли его немного в суматохе и все. Я вот думаю, пора нам его спускать. Хватит уже, поправился. Пусть теперь с остальными у забора постоит.
Старик одобрительно кивнул и посмотрел на меня.
— Вот ты к нему и сходи. Если он в добром здравии — спускайтесь на двор вместе.
Я встал.
— А ты, Лаврентий, Гришку наверх отведи. Пусть там сидит, там безопасно. А потом возвращайся — поговорим. Есть что обмозговать.
Я растерянно остановился. Никак не ожидал, что у старика появились от меня секреты. За время пребывания здесь я привык чувствовать себя главным, привык, что все тут происходит при моем непосредственном участии, а теперь меня разжаловали до рядовых. Ну уж нет, так просто ему от меня не избавиться. Мы эту кашу заварили — нам и расхлебывать. Но сперва нужно поговорить с Игорем.
На втором этаже царила ужасная духота. Множество народу сидело вдоль стен или спало вповалку на полу, распространяя тяжелый запах грязных тел. На меня почти не реагировали. Я осторожно пробирался между людьми, чувствуя себя актером малобюджетного фильма-катастрофы. Игорь сидел возле дальнего окна, подтянув ноги к животу и опустив голову. Я подошел и положил руку ему на плечо.
— Эй, ты как?
Он посмотрел на меня. На левой скуле темнел большой синяк, щеки в царапинах.
— Андрей! Как хорошо, что ты нашелся, Андрей! — Игорь едва не бросился меня целовать. Я мягко отстранил его. — Я уж думал — все. Что ты там пропал!
— Тише! Говори тише.
— Да, я в порядке. Немного потрепан, но ничего серьезного. А что с тобой?
Я коротко пересказал ему историю о пещерах под островом и сагу о триумфальном возвращении в поселок. Игорь слушал и хмурился, недоверчиво глядя на меня. Я знал этот скептический взгляд, он не верил ни единому слову, и в то же время понимал, что врать мне незачем.
— Что все это значит? — спросил он. — Ты уверен, что все это было? Я имею в виду, ты уверен, что это было на самом деле?
— Да. И не только я. Можешь спросить Гену или Лаврентия. Они видели то же самое.
— Боже мой! Во что же мы вляпались! — простонал Игорь.
— Тише!
— Извини. Но я просто не понимаю, как такое может быть! Я отказываюсь понимать! Ведь это… Такое только в фантастике бывает! Я вообще в пришельцев не верю. Такого не бывает!
— Ага. Но именно такое сейчас и происходит там за окнами. На повестке дня сейчас не вопрос веры — нужно решать, как быть дальше.
— Да. Точно. У тебя есть идеи?
Я открыл рот, собираясь изложить свои соображения, когда снизу донесся шум и беспорядочный топот. Не сговариваясь, мы одновременно вскочили на ноги и побежали к выходу. В доме творилось что-то неладное.
На лестнице мы столкнулись с возбужденным Геной. Он поспешно поднимался нам навстречу.
— Во! Вас-то мне и надо! — радостно сообщил он. — Айда за мной!
Он развернулся и поспешил обратно.
— Что случилось? — спросил я на бегу.
— Сейчас увидите.
Мы спустились на кухню и остановились при входе. На скамейке рядом со стариком сидел Виктор Анатольевич собственной персоной и жадно пил воду. Вид у него был потрепанный, все одежда покрыта грязью, будто он ползал в ней по-пластунски. На рукаве зияла большая прореха, а рука, сжимающая кружку, дрожала.
— Виктор Анатольевич! — воскликнул я.
Он отставил кружку, вскочил и сгреб меня в охапку.
— Чертенок! — проговорил наш химик чуть не плача. — И ты тут! Мы уже не надеялись, что найдем. Я уже крест поставил, а вы живые! Оба!
Я с трудом высвободился из его объятий.
— Лена где? Она с вами?
— Почти. Я ее в доме оставил. Ждет она. Не стал за собой тащить. Тут такое делается, я сам едва добрался. Повезло мне, что на людей наткнулся. Так и ползал бы в этой дряни, если бы не они. Отбили меня. Бучу, правда, подняли, но отбили.
— Лена там одна? Надо за ней идти!
— Да. Сейчас пойдем. Только осторожно.
— Погодите-ка, — сказал Федор Петрович. — А ты, мил человек, как в поселок-то попал? Ты ж в Петрозаводск ехал.
— Мы вернулись.
Виктор Анатольевич посмотрел на меня.
— Связаться не могли. Связь не работает.
— Да, я знаю.
— Вернулись? Как? Вот так просто взяли и приехали?
— Ну да. Взяли и приехали. Машина у нас заглохла. Недалеко отсюда.
Виктор Анатольевич рассказал о своих злоключениях в Щукнаволоке. О машине, о тенях в желтом тумане, о выстреле, который позволил им избежать встречи с «водяными». Слушая его, мы немного воспрянули духом. Этот рассказ подарил нам надежду. Может быть, все еще не так плохо и из поселка есть выход. Есть нормальный мир, и он рядом. Виктор Анатольевич только что оттуда. Он там был и видел, что вне Щукнаволока все хорошо. Только старик слушал его с мрачным видом. Когда рассказчик закончил, он сказал:
— Не стоит пороть горячку. Сначала нужно девушку вашу сюда привести, а потом и подумаем, что дальше делать. А покуда никому ничего не говорите.
Виктор Анатольевич удивленно посмотрел на меня. Я кивнул. Он пожал плечами.
— Гена, сходи с ними. Заплутают они без провожатого.
Выпускать со двора нас не хотели. Гене пришлось долго объяснять, что мы идем за человеком, который сидит один в пустом доме и ждет помощи; что мы в своем уме и что вылазку благословил сам Федор Петрович. Услыхав последний довод, охрана сдалась. Нам попытались всучить ружье и провели на противоположную часть участка. Мы долго всматривались в желтый сумрак, но ничего не обнаружили.
— Они все у калитки собрались, — сказал провожатый. — Ваш друг привел. Теперь будут стоять там битый час. Но это к лучшему. Здесь переберетесь незаметно.
— Задворками пойдем, — сказал Гена. — Они, наверное, на дорогах стоят.
— Они везде стоят.
Мы осторожно перелезли через забор и остановились, испуганно сбившись в кучу. Было жарко, душно и тихо. Здесь, без защиты стен и людей, наша решительность значительно уменьшилась, но выхода не было — Лена осталась одна, и ее нужно найти.