— Неужто это все я наговорил? — недоверчиво спросил Федор Петрович, когда я закончил.
— Да. Это ваш рассказ.
Он с уважением посмотрел на Лену.
— Много я за свою жизнь повидал, но о таком — даже помыслить не мог!
Лена улыбнулась.
— На самом деле в этом нет ничего удивительного. Гипноз широко используется в медицине.
— Все это хорошо, — сказал Виктор Анатольевич. — Но что нам-то делать? Похоже, что всю эту мерзость можно остановить. Прецедент, как говорится, имеется. Но как — рецепта нет.
— Нужно учесть еще одно обстоятельство, — заметил Игорь. — Наша ситуация заметно отличается от той. С одной стороны, контроль над нами слабее. По крайней мере, я убежден, что мы обладаем свободой воли. С другой стороны, эти «начальники» или «водяные» ведут себя не в пример агрессивнее. Ни о какой заботе о нас речь не идет — только уничтожение. Мне так кажется.
— В любом случае, корень зла — монумент в пещере, — сказал я. — С момента начала работ в ней контроль над людьми неуклонно усиливался. «Студень» был лишь первым толчком. Видимо, его задачей было сформировать и поддерживать рабочую силу. Но монумент — это что-то гораздо более серьезное.
— Интересно, что? — спросил Игорь.
— У меня есть гипотеза, но она покажется вам странной.
— Валяй, выкладывай свою гипотезу, — сказал Виктор Анатольевич. — Странностей вокруг и так — выше крыши.
— Я думаю, что монумент — это узел транспортной сети. Он оказывает воздействие на людей, способствует поддержанию необходимой атмосферы, но это побочная функция. В первую очередь он предназначен для перемещения. Он способен изменять пространство вокруг себя.
— Видится мне, — сказал старик, — опасная эта штука.
— Очень опасная, — согласился я. — Тем более, что, судя по вашему рассказу, она недостроена. Бог знает, что можно от нее ожидать.
— Ты извини, Андрей, но все это неубедительно. Перемещение, преобразование пространства. Звучит, как фантастический роман, — сказал Виктор Анатольевич.
— А у вас есть другая гипотеза?
— Нет. Но это не важно. Нам вовсе не обязательно знать, как устроено зеркало, чтобы его разбить. Улавливаешь мысль?
— Вы предлагаете разрушить монумент?
— А почему нет? Насколько я понимаю, все наши неприятности связаны с ним. Уберем эту штуку — уберем и проблему. Мне кажется, так.
Мы замолчали. Виктор Анатольевич озвучил мысль, которая, наверное, крутилась в голове у каждого из нас. Разрушить монумент — это действительно может оказаться выходом. С другой стороны, уничтожая его, мы уничтожали одну из величайших загадок, уничтожали редчайшую возможность прикоснуться к тайне другой цивилизации, даже не пытаясь разгадать ее. Но есть ли такая возможность на самом деле? К сожалению, нам просто не оставляют выбора. Ужасно несправедливо и глупо все вышло.
— А как его ломать? — спросил я. — Стоит только тронуть монумент, и тут такое начнется! Мало не покажется! Сломать его — отдельная проблема.
— Да не проблема это, — отмахнулся Виктор Анатольевич. — Взорвать — и всего делов. Поставить заряд, отползти и рвануть. Ничего он не сделает — не успеет. Только сделать это надо наверняка, чтобы с гарантией.
Мы снова замолчали. Выход действительно представлялся простым, и это вполне могло сработать. Вот только…
— А чем взрывать будем?
Героям боевиков ничего не стоит изготовить из подручного материала бомбу, способную разнести полгорода. Наша ситуация немного иная. В поселке не было ядерных зарядов или запасов тротила. Самым разрушительным оружием здесь выступало охотничье ружье. Может быть, стоит попробовать раскурочить патроны и добыть необходимое количество пороха? Я всерьез собрался предложить эту идею на рассмотрение, но меня опередил Петр.
— У меня есть газовая сварка, если сделать все с умом, рванет не хуже динамита.
— Рванет сразу или чуть погодя? — спросил Виктор Анатольевич.
— Если правильно отрегулировать обратный клапан, то не сразу.
— Сколько у нас будет времени?
Петр пожал плечами и задумался.
— Минут пять-семь.
— Аппарат у тебя дома? — спросил Федор Петрович.
— В сарае лежит.
— Это далеко? — поинтересовался Игорь.
— Да рядом тут. Соседний дом. Со двора видно.
— Ну, что решаем? — спросил Виктор Анатольевич.
— Думаю, нужно взрывать, — сказал я. — Другого выходя нет.
Мы посмотрели на старика. Он кивнул.
— Отправим народ за горелкой. Петру нельзя идти — кроме него никто вашу бомбу не сделает.
— Кто пойдет? — спросила Лена.
Повисло неловкое молчание. Одно дело сидеть в доме и рассуждать, и совсем другое — ползти на брюхе в непроглядной тьме с тяжелыми баллонами, зная, что в любой момент тебя могут сцапать эти твари.
— Я пойду, — сказал Лаврентий. — Только ты толком объясни, где искать.
— Пойдем. Сарай со двора видно, я покажу.
Они вышли, мы остались впятером.
— Это все хорошо, — сказал Игорь. — Но бомбу еще нужно доставить в пещеру. Я предвижу затруднения.
— Да уж, — согласился я. — Затруднения — это не то слово! Они на нас всей оравой накинутся, стоит только сунуться за ворота.
— Можно попробовать напролом, — сказал Виктор Анатольевич. — Пройти тихо нам вряд ли удастся, поэтому нужно бежать. Кто-то тащит баллоны, остальные отбиваются. У вас ружей много?
— Два, — сказал старик.
— А огонь? — спросила Лена. — Мне показалось, что они боятся огня. Помните, они не разрешали использовать лампы, когда работали в пещере?
— Хорошая мысль, — согласился Виктор Анатольевич. — Заготовим факелы. Только нужно сразу договориться — никаких остановок. Как только встанем, тут нам и конец. Если сможем двигаться быстро, тогда есть шанс.
— У входа в пещеру придется остановиться, — заметил Игорь. — Пока баллоны спустим, пока все приготовим.
— Мы встанем в шурфе, — сказал я. — Там проход узкий, его легко оборонять. Пока будут готовить бомбу, будем отбиваться.
— А потом?
— Потом ноги в руки и на выход.
— Вот тут они нас и примут тепленьких, — мрачно сказал Виктор Анатольевич.
— А как еще?
Он покачал головой.
— Да никак. Ничего другого нам не светит. Если вся эта свистопляска прекратится сразу же, как рванут баллоны, это одно дело. Несколько минут мы, может быть, и продержимся. Но если затянется… Вот тогда будет плохо.
— Что-то мне уже не нравится эта идея, — сказала Лена.
— А других, видишь ли, нет.
— Ладно, — сказал я. — Выбирать не приходится. Кто за то, чтобы поступить так, как сказал Виктор Анатольевич?
Я поднял руку. Виктор Анатольевич тоже.
— Присоединяюсь, — сказал Игорь. — По крайней мере, это дает надежду.
— Сомневаюсь, — возразила Лена. — Слишком много допущений, а риск велик… Хотя, сидя здесь, мы все равно погибнем. Я против, но голосую за.
Мы посмотрели на Федора Петровича.
— Ну прям как на партсобрании, — усмехнулся он. — Ясное дело, попробовать надо. Ваш товарищ правильно говорит. И еще одна важная штука — мы людей займем. Все лучше, чем сидеть без дела и сойти с ума. Такое у меня мнение.
— Значит, единогласно, — подытожил я. — Тогда ждем баллоны и приступаем. А пока, Федор Петрович, нужно выбрать людей, согласных пойти с нами. И чтобы с ружьями умели обращаться.
Старик кивнул и встал.
— Сейчас и выберем.
Вылазка к сараю прошла успешно. Главной трудностью оказалось ориентирование в темноте. «Водяные» не побеспокоили маленький отряд. Получив свое оборудование, Петр засел в маленькой пристройке, примыкающей к дому. Любопытных он выставил за дверь, заявив, что он «тут не шутки шутить собрался».
В эту ночь почти никто не спал. В доме и во дворе только и говорили что о предстоящей вылазке. Федор Петрович познакомил нас с добровольцем, которого он отобрал нам в помощь. Желающих было больше, но пришлось отказать — столько народу в лодке не разместить. Вадим, так звали помощника, оказался тем самым парнем, который помог нам добраться от озера к дому старика. Именно он убил тварь, которая почти добралась до нас, так что в его решительности сомневаться не приходилось. Пока во дворе делали для нас факелы, мы собрались на кухне и принялись чертить подробный план предстоящей вылазки.
Дом старика стоял ближе других к озеру. От калитки до берега было метров сто. Федор Петрович сказал, что там должны оставаться, по крайней мере, две лодки из тех, на которых люди спасались с острова. Нам предстояло добежать до них, быстро погрузиться и отчалить. Мы подробно расписали, кто и что должен делать. На весла предполагалось посадить меня и Виктора Анатольевича, на нос — Петра с ружьем, на корму — Лаврентия с факелом и Вадима со вторым ружьем. Если нам удастся доплыть до острова без потерь, то до поляны добираемся таким порядком: я и Петр несем баллоны, Виктор Анатольевич впереди, остальные нас прикрывают. Мы заходим в пещеру первыми, отдаем второе ружье Вадиму, а дальше он с Лаврентием и Виктором Анатольевичем обеспечивают наш тыл. Приготовив бомбу, мы поднимаемся, все выбегают, а дальше — будь что будет.
Мы тщательно расчертили несколько листов бумаги кружками и стрелками, указывающими кто, где и когда должен находиться. Запомнив свою роль наизусть, каждый из нас проговорил все свои действия, шаг за шагом. Подготовка и подробная разработка плана растянулись почти на всю ночь. Ближе к утру мы разошлись, чтобы немного поспать перед завтрашним испытанием. Подъем назначили на семь часов.
Несмотря на усталость, я долго не мог заснуть. Я чувствовал себя, как солдат перед боем. Да так оно и было. Завтра нам предстоял настоящий прорыв через линию обороны противника с оружием в руках, и не было никакой гарантии, что все мы вернемся обратно. Я лежал на жестком полу, подложив руку под голову, и думал о том, как хорошо было бы сейчас оказаться дома. Лежать в собственной кровати и слушать шум ветра за окном. Отправляясь на это расследование, я предвкушал заурядное необременительное приключение. Что могло с нами произойти, если предмет поисков отделяли от нас восемь десятилетий? Самой большой опасностью, которую я предвидел, были комары.