Морин сделала ещё один глоток фондю и позволила его сырной насыщенности раствориться в своих ликующих рецепторах.
— Но я делала то, что называют фондю, — сказала она. — Это было что-то запечённое с панировочными сухарями и прочим.
— Знаю, — кивнул мистер Эванс. — В современных поваренных книгах эта пудинговая мерзость известна под блистательным именем фондю. Но Брийя-Саварен,[113] — с не столь уж неоправданной гордостью промолвил он, — поддерживает мой подход.
— И вы вновь ощущаете себя счастливым и довольным собой? После такого вы, конечно, должны испытывать эти чувства.
— Не знаю. Конечно, я чувствую себя лучше, но всё же — я знаю, что я неплохо пишу и несколько лучше готовлю, а было время, когда я считал себя сносным криптоаналитиком-любителем.
— Крипто?..
— Разгадчиком кодов. Интерпретатором шифров — только не думайте, что я путаю эти слова.
— Понимаю. Вы имеете в виду, что застряли на чём-то. Это не может быть тот список цифр из портфеля?
— Моя дорогая юная леди, это не только может быть; это так и есть. Я потратил большую часть двух последних дней на эти абсурдные цифры и до сих пор даже не знаю, составляют они закодированное сообщение или шифр.
Он словно колебался.
— Я могу как-нибудь помочь? — спросила Морин. — Не то чтобы я что-то знала о крипто…
— …анализе, — закончил он за неё. — Да, можете. Вы столь любезно выслушали мои скромные замечания по кулинарии. Вдруг вы были бы столь же любезны выслушать описание моих тщетных попыток интерпретировать эти цифры. Порой посторонний ум…
— Конечно, — сказала Морин и с сожалением сунула в рот последний ещё оставшийся кусочек фондю.
— Хорошо, — маленький человечек достал из жилетного кармана стопку бумаг и разложил их на столе. — Прежде всего, вот копия списка:
20518
25414
25723
20974
25191
25585
22394
25237
— Как вы думаете, на что должны указывать эти цифры? — добавил он.
— Бог знает. Может, это список облигаций или номера фальшивых банкнот.
— Боюсь, что номера банкнот намного длиннее и содержат, помимо цифр, буквы. Например, — он извлёк бумажник, — вот пятёрка с номером E41619027A. Насчёт облигаций я не столь уверен; но если бы это был список номеров чего-либо, эти цифры были бы расположены в правильной числовой последовательности. Нет; рассмотрим обстоятельства, при которых они были найдены — в портфеле Стивена Уорра, из которого всё остальное было тщательно извлечено. С долей вероятности возможно, конечно, что этот клочок бумаги остался незамеченным; но куда более вероятно, что мы нашли этот список, потому что его специально для нас там оставили. Далее, всё остальное в этой комнате, с возможным исключением того сбивающего с толку осколка стекла, было целенаправленными, пусть и вводящими в заблуждение, уликами, причём холмсианского происхождения. Не логично ли тогда предположить, что эта бумага тоже улика, а её решение должно быть найдено путём применения холмсианских методов?
— Думаю, пока всё верно, — нахмурилась Морин.
— Итак, тогда я спросил себя, когда Холмс расшифровывал сообщение, подобное этому? Очевидно, интерпретация таких простых шифров, как пляшущие человечки или движение свечи в «Алом кольце», для нас бесполезны. Но я быстро припомнил великолепную начальную главу «Долины ужаса», этой странной клеветы на американское рабочее движение. Вы, без сомнения, помните сообщение, полученное Холмсом от Порлока, единственного изъяна в цепочке прислужников профессора Мориарти.
— Боюсь, что нет, — созналась Морин.
Мистер Эванс посмотрел на неё с лёгким, но несколько уязвлённым удивлением энтузиаста, столкнувшегося с невежеством, преобладающим за пределами его блаженной сферы.
— Один момент, — сказал он и помчался в гостиную, откуда через минуту вернулся с полным собранием рассказов о Холмсе. — Вот, — и он положил перед ней страницу с упомянутым посланием.
— «534», — прочла Морин, — «Г2 13 127…» И ваш мистер Холмс в самом деле прочёл это?
— Конечно, — ответил мистер Эванс с такой гордостью, словно сам он совершил этот подвиг. — Он сразу заметил, что эти числа соответствуют словам на определённой странице некой книги, а с помощью нескольких быстрых дедукций определил эту книгу и, следовательно, смысл сообщения.
— И вы думаете, что можете сделать то же самое с этими числами?
— Подумал, — вздохнул он. — Но будьте так любезны, следуйте за мной, как я следовал по стопам Холмса, и скажите мне, если сможете, где я поскользнулся. Этими вот более ранними вычислениями можно пренебречь; они были основаны на шифровых вероятностях (что, как видите, дало смехотворные результаты), прежде чем я понял возможность этого книжного кода. Теперь предположим, что 20518 означает страницу 205 и 18 слово, или, возможно, 20 слово на 518 странице, поскольку вполне вероятно, что слово будет меньшим числом, а страница большим. Это указывает на книгу, в первом случае, среднего размера — по крайней мере, 257 страниц; в другом — эпических пропорций, поскольку нумерация страниц должна доходить не менее чем до 974. Это должна быть книга, которая нам очевидно доступна. К несчастью, американцы за пределами Среднего Запада не всегда располагают альманахом, в котором Холмс нашёл своё решение; и, как заметил сам Учитель, Библия не подходит из-за различной пагинации её изданий. Я обдумывал самые разные возможности, пока, наконец, не решил, что единственной книгой, которая наверняка будет в нашем распоряжении, единственным томом, на который можно абсолютно уверенно ссылаться, будет телефонный справочник Лос-Анджелеса. Фамилии также могут быть общеупотребительными словами; составить понятное сообщение из такого источника было бы вовсе не невозможно. Но тут моя логика сталкивается с железными фактами. Взгляните на мои списки: если мы будем следовать системе страницы 205 и 18 слова, то получим: КУПЕР ДОМЕК ДОРТ КОСГРОУВ ДИКСОН ДОННЕЛ КАННИНГЕМ ДОКИНЗ. А если попробуем систему 20 слова и 518 страницы, то результат: НОКС ХЕЛМ ПИКОК УОКЕР КОФФЕР МЕЙБЕН ХАПИП ДИН.
— Второй список намного лучше, — сказала Морин. — Пикок[114] и Мейбен тоже хороши, но мне особенно понравился Хапип.
— Это всё очень хорошо, — проговорил мистер Эванс, — но скажите мне, где я ошибся? Почему эта логическая атака породила тарабарщину?
— Ну, тогда я скажу. Вы взяли не ту книгу.
— Спасибо, — тон его был совсем не дружеским. — А не могли бы вы указать мне ту?
— Конечно, — неожиданно произнесла Морин. — Вот, — и она указала на «Полного Шерлока Холмса».
— Естественно! — вскричал мистер Эванс. — Мисс ОʼБрин, вы меня устыдили. Холмс — единственный том, к которому в этот доме всякий точно имеет доступ. И, естественно, в этом однотомном издании Даблдея — любое другое неизбежно влекло бы ссылку на том. Все всякого сомнения, вы попали в точку! Давайте посмотрим. Если вы будете так добры прочитать мне эти цифры… — он принялся жадно возиться с книгой, карандашом и бумагой.
Морин взяла список.
— Итак, что попробуем сначала — вариант 205, 18?
— Как пожелаете. Страница 205 — прямо в середине «Союза рыжих». Восемнадцатое слово — МЕДЛЕННО, — он записал его на бумаге. — Само по себе незначительное, но, безусловно, возможное начало. Дальше?
— Страница 254, слово 14.
— Два — пять — четыре. Ха! «Пять зёрнышек апельсина», уже цитированных нашим другом. Знакомая почва. Четырнадцатое слово — ТО. МЕДЛЕННО ТО — что, интересно? Продолжайте.
— Как захватывающе, не правда ли? Неудивительно, что ваш Холмс любил свою работу. Дальше страница 257 — слово 23.
— Всё ещё «Пять зёрнышек апельсина». И слово… — внезапно его голос упал. — Двадцать третье слово на странице 257, мисс ОʼБрин, это ЭТО. МЕДЛЕННО ТО ЭТО… Здесь, должно быть, какая-то ошибка.
Но ошибки не было. После самой тщательной проверки и пересчёта транскрибированное сообщение гласило:
МЕДЛЕННО ТО ЭТО ВСКРЫВАЕТ ПРИКАЗЫ ПРОТИВ ИМ ОПИСЫВАЯ
— Чувствую, — проговорил Джонадаб Эванс, — то же, что Холмс, должно быть, чувствовал, когда пытался расшифровать послание Порлока с помощью не того «Уайтэкера» и получил ответ: МАХРАТТА ПРАВИТЕЛЬСТВО ПЕРЬЯ. Но мы ещё не закончили; попробуем вариант 20, 518. Двадцатое слово на странице 518 — ПИСЬМО. Весьма обнадёживающе. Далее?
— Теперь будет страница 414, слово 25.
— И это… бог мой!
— Что такое?
— Снова ЭТО. Проклятое слово! Но давайте продержимся.
Результат на этот раз был ещё менее связным, чем прежде. Он гласил:
ПИСЬМО ЭТО БЫЛИ ОДНА СВЯЗЬ ТАМ ХОЛМСА ХОЛМС
— Но это та самая книга, иначе быть не может, — жалобно настаивал мистер Эванс. — Предположим, тут какая-то хитрая перестановка чисел, например, двадцать восьмое слово на странице 51 или пятьдесят первое на странице 208?
— Это как?
— Вот так. Видите? — он начертил на листке 2(051)8 и 20(51)8. — Можно хотя бы попробовать.
И они попробовали. Вариант 2(051)8 дал им:
ПОКА ПОСЛЕ ПЕРЕДОВАЯ БЛОНДИНКИ ОН[115] ВОЗМОЖНО К
А 20(51)8, самый разочаровывающий из всех, породил набор односложных слов:
В ТОТ НО С ТОТ ИХ ТА ТО
Морин подустала от этой игры. Начиналось всё захватывающе, но превратилось в дурацкую рутинную работу. Мистер Эванс всё ещё пылал азартом погони, но уже был близок к слезам досады на её безнадежность.
— Должен быть ответ, — жаловался он. — Но я слишком измотан и раздражён, чтобы думать дальше. Иногда, когда я сижу в таком состоянии над главой, где должен исправить загвоздку в сюжете своего друга, то могу поддержать свой отстающий ум музыкой; но здесь я попробовал радио, и всё, что удалось найти, известно, насколько помню, под именем свинга. Если бы только я мог…
— Если хотите спуститься вместе к бульвару, — предложила Морин, — можем послушать пластинки. Как вы думаете, это поможет?