ду?
– Да, – буркнул Фернесс.
– И у вас была ещё одна тётя – Алиса?
– Я почти не помню её.
– Потому что она погибла в катастрофе, когда вы были совсем маленький?
– Бог мой, да. Но только потому, что почти всё это правда...
– Похоже, – заметил доктор Боттомли, старательно шевеля эспаньолкой, – каждый находит это дело просто увлекательной проблемой криминалистики и дедукции, пока не оказывается втянутым в него лично. Мрмфк. Но если, джентльмены, теперь, когда мистер Фернесс заявил свой протест, мне позволено будет продолжать...
– Но из-за чего он так разволновался? – раздался практичный голос сержанта Ватсона.
– Простите, если это не элементарно, мой дорогой Ватсон, но это в самом деле очевидно. Адрес профессора Фернесса – Шенандоа-роад, 11473, а мисс Белль Крейвен – его тётя.
– О, – сказал сержант Ватсон.
– Три предположения о содержимом коробки, – предложил Харрисон Ридгли.
Джонадаб Эванс тихо посмотрел на него.
– Не надо портить историю, – посоветовал он. – Запишите их пока на бумаге; позже увидим, правы ли мы.
Доктор Боттомли поймал их согласные взгляды.
– Ад и смерть, – бухнул он. – А я об этом и не подумал!
– Продолжайте рассказ, – сказал лейтенант Джексон.
Короче говоря: я дал капитану Эгеру то, что считал лучшим советом – лично передать посылку мисс Крейвен, объяснить, как она попала в его руки, и оставить дальнейшее развитие событий в её руках.
– Быть может, и так, доктор, – задумчиво кивнул он. – Думаю, я могу тревожиться из ничего. Но был бы рад, если теперь, зайдя со мной так далеко, вы довели бы дело до конца. Пойдёмте со мной на Шенандоа-роад.
Я колебался. Это было заманчивое приключение, но, чёрт возьми, у меня уже было приключение тут, на 221б. И, сидя в нерешительности, я узнал адрес по Шенандоа-роад. Это убедило меня. Если по какой-то возмутительной случайности один из обитателей этого дома оказался вовлечён в невероятную историю капитана Эгера, мне определённо следовало довести дело до конца.
– Но это несколько сложно, – пояснил я. – В этом доме имела место небольшая неприятность, – прибавил я, мысленно помечая, что надо послать это замечание нашему "иррегулярному" товарищу Александру Вулкотту для его коллекции преуменьшений, – и я под полицейским неважно-как-это-звучит. Не уверен, что я могу просто уйти.
Капитан Эгер призадумался, а когда он заговорил, я понял, что это были не пустые размышления.
Минуту спустя сержант – не знаю его имени, тот, что заменял днём на посту Ватсона – вынужден был изгонять, как собаку, любопытного пьяницу с загорелым лицом, шумно шатавшегося по дому. Пока сержант Какевотам усердно исполнял свой долг, я выскользнул из 221б, метнулся за угол так быстро, как только способен прыгать человек моих габаритов, и стал дожидаться капитана. Тот немедленно прибыл, обрадованный успехом своего пьяного выступления и сожалея лишь о том, что наш график не позволил ему предаться по-настоящему зажигательной драке с сержантом.
Теперь я прекрасно понимаю потерянность капитана и блуждания Ридгли вчера вечером. Добраться до бульвара Голливуд оказалось непростой задачей; не поняла бы нас разве что перелетающая с места на место ворона. Но на этом бульваре мы сели в красный вагон с пометкой "Западный Лос-Анджелес", а на конечной его остановке нашли такси, быстро доставившее нас прямо к дому 11473 по Шенандоа-роад.
Это приятный дом, как некоторым из вас, быть может, известно, – маленький, но новый и удобный, построенный, насколько могу судить, уже после возведения мистера Фернесса в доценты. Мы позвонили в дверь и стали ждать. Как только послышались шаги, капитан Эгер зашептал "Возьмите это!" и протянул мне коробку.
Времени спорить не было, ибо дверь отворилась.
– Мисс Белль Крейвен? – спросил я у маленькой старушки в домашнем платье несколько старинного вида.
– Да, – резко проговорила она. – Что вы хотите? Это не о Них, нет?
– Мой друг здесь... – начал я.
– Что друг?
Я изумлённо обернулся. На тротуаре я стоял один.
Эффектная пауза. Конец паузы.
– Что вы хотите? – повторила мисс Крейвен.
– Я... э-э-э... мрмфк... у меня посылка для вас, – смог выговорить я, пока мои глаза тщетно осматривали Шенандоа-роад во все стороны в поисках хоть какого-то следа капитана Фэрдела Эгера.
– Хм! – произнесли мисс Крейвен. – Ни разу за всю свою жизнь не видела мальчика-посыльного с бородой.
– Я не посыльный, – попытался объяснить я в манере, не лишённой, как я надеялся, достоинства. – Точнее, не совсем. Я, собственно говоря, облечён поручением...
– Не от Них? – поспешно прервала она.
– От кого-то, кто, как я полагаю, неизвестен вам, по чьей просьбе я взялся... – Маленькие глазки пожилой дамы чем-то походили на буравчики. Под их пристальным взглядом я забарахтался и сам это ощутил. Более того, хотя я знаю наизусть все грамматические правила, касающиеся сложноподчинённых предложений, я всегда склонен увязать, используя их в устной речи. И теперь я тоже увяз.
– Проходите внутрь, – резко произнесли мисс Крейвен. – Мы не можем допустить, чтобы вы весь день стояли на крыльце. Они вас увидят, и неизвестно, что Они могут сделать. Входите, – безапелляционно повторила она.
Я последовал за ней в очень опрятную маленькую гостиную, обставленную любопытной смесью калифорнийского стиля Рузвельта II и канзасского стиля Рузвельта I[74]. Последний казался столь же удобным, сколь и безвкусным; я выбрал побитое жизнью моррисовское кресло и помедлил, пока моя – можно ли сказать хозяйка? – не села первой.
– Садитесь, молодой человек, – приказала она, совершенно не обращая внимания на тот факт, что едва ли я мог быть моложе её больше, чем на год. – Расскажите мне об этом всё. И помните, Они уже пытались меня одурачить, и Они не преуспели.
Я сел, наслаждаясь восхитительным моментом понимания, сколь невероятно удобно моррисовское кресло. Что бы ещё ни говорили об этом невероятном переплетении утилитарного и квазиэстетического, Уильям Моррис[75], несомненно, знал, как человек любит сидеть. Но сдержанно-враждебный взгляд мисс Крейвен быстро лишил меня всякого чувства лёгкости в теле.
Как всегда, когда я пытаюсь решить, как лучше поступить в данной ситуации, я бессознательно переместил руку в нагрудный карман. Прикоснувшись к спрятанной там бесценной траве, я вспомнил, что я, грубо говоря, джентльмен, и прервался на вопрос:
– Могу ли я?
– Естественно, нет, – ответила мисс Крейвен столь же небрежно. – Продолжайте свой рассказ.
– Возможно, вы помните, – начал я более или менее беспомощно, – некоего Питера Блэка.
– Не знаю, – отрезала мисс Крейвен.
– Он был, полагаю, – попытался я продолжить, – помолвлен с вашей сестрой Алисой около 1917 года.
– В самом деле? И, полагаю, вы знаете о моей сестре больше меня?
Всё шло не слишком хорошо.
– Конечно, вы помните, – предположил я, – почему ваша сестра уехала из Канзаса?
Единственным ответом мисс Крейвен стало то, что она подошла к моему креслу, крепко схватила мою прекрасную бороду обеими руками и дёрнула за неё изо всех сил.
Кажется, я завизжал. Возможно, закричал или завопил. В любом случае, я произвёл шум – вот ещё один образец для коллекции Вулкотта; даже более сильный и смелый человек, чем я, не постыдился бы дрогнуть перед целеустремлённой силой этого рывка.
– С Их стороны было умно, – проговорила она, – прислать на сей раз настоящую бороду. Продолжайте, молодой человек.
– Со всем уважением, мэм, могу я спросить, кто, чёрт возьми, эти Они?
– В этом доме не ругаются, – сказала она.
– Прошу прощения. Но неужели вы хотите сказать, что я посланец какого-то...
– Теперь я знаю, что Они хотят, – продолжала она. – Они пытаются отомстить за одного из Них, убитого. Конечно, он заслуживал смерти; я нисколько не виню Дрю после всего, что он сделал с ним, например, побил его и затем оскорбил. Может быть, это и следует сделать со всеми Ними – убить Их.
Она проговорила это достаточно спокойно, но убеждённо – и эта убеждённость не прибавила мне спокойствия, когда я понял, что в её глазах я один из Них, кем бы Они ни были.
– Насчёт этой коробки, – сказал я.
– Я никогда не думала, что Они будут так смелы, что пошлют одного из Них прямо в мой дом. Обычно Они просто наблюдают из-за углов и заборов, а когда я смотрю снова, Их там уже нет. Но один из Них прямо здесь... Быть может, это что-то значит.
– На ней ваше имя, – безнадежно продолжал я, – так что мы подумали...
– Мы! – ухватилась она за это слово. – Так вы признаёте...
Я в отчаянии вытащил коробку из кармана и сунул ей.
– Вот, – сказал я.
Она почти неохотно взяла её и повернулась ко мне спиной, чтобы открыть её. Повозившись со сложным узлом, она встала.
– Мне нужны очки, – произнесла она. – Никогда не могу их найти. Позвольте...
Она вопросительно двинулась в сторону холла. С невежливым рвением я встал и последовал за ней. После всего случившегося я не хотел упустить возможность увидеть содержимое коробки.
– Думаю, я забыла их в шерстяной кофте, – бормотала она. – Та в этом шкафу. Милый мой! – Положив руку на открытую дверцу шкафа, она повернулась ко мне с неожиданным дружелюбием. – Для одного из Них вы выглядите неплохим человеком. Не поднимете для меня эту коробку? Меня тревожит радикулит, когда я наклоняюсь.
Коробка упала внутрь шкафа. Я наклонился поднять её и почувствовал резкий удар по моей склонившейся задней части. Я не поверил и тому, что даже столь взбалмошная старушка поддастся искушению пнуть меня, но ещё большее недоверие я испытал, когда обернулся и с изумленем увидел, как захлопывается дверь чулана. Пока я невидящим взглядом смотрел во тьму, послышался щелчок ключа в замке.
Пошумев, я быстро понял, что это не поможет. По-видимому, в пределах слышимости не было никого, кроме того самого человека, что запер меня здесь. Кратко помолившись, чтобы мисс Крейвен не прибавила к прочим своим странностям пиромании (ибо я не видел, как ещё она могла бы навредить мне в моём заключении), я спокойно сел на пол, прислонился спиной к стене и закурил сигару. Должен сознаться, что я испытывал определённо роскошное удовольствие при мысли о том, что оскверняю своей благословенной грязной привычкой хотя бы столь малую часть воздерживающихся от неё домов.