– Да нет же! Газ выходил так, что мы как можно быстрее вернули трубу на прежнее место.
– Но вы заметили отметки на трубе?
– Да, сэр.
– Подумали ли вы, лейтенант, что они могут оказаться крайне важными?
– Ну конечно. Они показали, что злоумышленник прибегнул к помощи гаечного ключа, чтобы отвинтить трубу.
– Исследовали ли вы эти отметины под микроскопом?
– Нет.
– Под увеличительным стеклом?
– Нет, сэр.
– Вы ведь знаете, лейтенант, что в случае, когда на дереве используют нож или щипцы, а также стамески, отвертки или сверла, какие-то дефекты на металле оставляют характерный след на дереве, так что можно безошибочно узнать инструмент, которым действовали?
– Разумеется, это всем известно.
– Обратили ли вы внимание на то, что на следах, оставшихся на газовой трубе, имеется особая отметка, доказывающая, что одна из щек ключа не то надломлена, не то затупилась?
По лицу лейтенанта Трэгга было видно, что он неожиданно понял, куда гнет Перри Мейсон, и оценил важность вопроса.
– Мы не меняли трубы, – сказал он, – она находится на прежнем месте.
– Но ее привинтили и плита действует?
– Да, сэр.
– И до сих пор вы не знаете, есть ли на следах, оставленных гаечным ключом на трубе, характерные отметины, которые дадут вам возможность опознать сам ключ?
Лейтенант Трэгг с явно смущенным видом заявил:
– Должен признаться, мистер Мейсон, что в вашем вопросе имеется рациональное зерно. Нет, я этого не выяснил. И мне думается, что правильнее всего будет обследовать эти следы под микроскопом. Я всегда стараюсь быть вполне справедливым. Расследование преступления часто становится научным вопросом. Я допустил оплошность, мне действительно следовало осмотреть эти отметины, хотя бы через лупу, и непременно сфотографировать их.
– Огромное вам спасибо, лейтенант, за крайне ценное заявление. С вами приятно работать, вы исключительно добросовестный и честный человек… Больше вопросов не имею.
Судья Кайл сказал:
– Ну что же, джентльмены, сегодня мы многое сделали. Полагаю, что завтра нам для решения этого дела хватит двух-трех часов?
– Думаю, что да, – сразу же согласился помощник прокурора.
После этого судья произнес обычную формулу. Суд был отложен до 9.30 утра следующего дня.
Глава 17
Вернувшись в контору, Мейсон увидел у себя в кабинете Пола Дрейка, пришедшего со сведениями о Горасе Шелби.
– Чувствует он себя превосходно, разгуливает по Энсенаде, греется на солнышке, и уверенности у него прибавилось, да и вид стал куда более здоровый.
– С ним никто не разговаривал?
– Специально – нет, но один из моих ребят вовлек его в беседу, когда он прогуливался по молу, и уверяет, что Шелби здоров во всех отношениях.
Мейсон вздохнул:
– Ну что ж, тогда, думаю, он способен перенести еще один удар.
– Ты поедешь туда?
– Поеду… Сначала долечу до Сан-Диего, в Тихуане пересяду на «Франсис-Муноз» и… Одним словом, распорядись, чтобы твой парень встретил меня у мотеля.
– Будет сделано.
– Смотри только, не упусти ни Бордена Финчли, ни его прекрасную Элину. Они должны находиться под наблюдением, и непрерывно: направь, если это необходимо, двух или даже трех детективов с машинами.
– Уже все сделано.
– Ну и чем занимаются Финчли?
– Да все нормально. Ездили в суд на заседание, затем вернулись домой.
– Наблюдай за ними особенно тщательно. Надеюсь на тебя, Пол. А мы с Деллой уезжаем в Энсенаду. Пошли, Делла.
– Без обеда? – спросила Делла.
– Обед будет восхитительный: настоящий черепаховый суп, жареные куропатки, отбивные из дикой оленины, если ты их любишь… Прекрасное вино «Санто Томас».
– Короче говоря, мы обедаем в Мексике?
– Совершенно верно… Ну, не мешкай… Чем скорее мы отправимся, тем лучше.
Делла Стрит вздохнула:
– Вот и попробуй соблюдать диету. В Энсенаде никак не ограничиться кусочком овечьего сыра и стаканом апельсинового сока…
Ее пальцы привычно набирали номер на диске аппарата.
Мейсон снова повернулся к Полу Дрейку:
– Послушай, Пол, ты сумел бы отвинтить кусок трубы гаечным ключом, но предварительно обернув ее куском замши, чтобы на ней не осталось следов?
– Я видел, как это делается.
Мейсон протянул детективу кусок трубы:
– Поручи своему парню в «Северных огнях» отвинтить ту секцию трубы, которая примыкает непосредственно к плите, и заменить ее этим куском.
Пол Дрейк взял в руки трубу:
– А получится?
– Получится, не сомневайся. Все было измерено самым тщательным образом.
Дрейк стал медленно поворачивать кусок трубы:
– О, да на нем следы гаечного ключа, а вон тут какие-то вмятины, наверное, на инструменте была зазубрина…
– Совершенно верно.
– Послушай, Перри, но ведь это подмена вещественного доказательства!
– Доказательства чего?
– Ты прекрасно знаешь чего. Убийства. Преднамеренного или нет, но убийства.
– Тщательно спрячь ту секцию трубы, которая в настоящее время находится в газопроводе. Смотри, чтобы нигде не осталось твоих отпечатков. Не забудь обернуть трубу замшей, чтобы она сохранилась точно в таком виде, как сейчас. Сразу же отвези свой трофей в тюрьму, сдашь там на хранение. А как только Трэгг потребует, отдашь его ему.
– И все же это сокрытие улики!
– Сокрытие улики! Ты тут мне наговоришь! Улику-то мы сохраняем, если хочешь знать, причем такую, о которой Трэгг думать не думал. Так что шевелись, все надо проделать раньше, чем кое-кто другой додумается до того же.
Дрейк вздохнул:
– Ох и отчаянный же ты человек, Перри! Ни один адвокат не решился бы на такие трюки, которые ты придумываешь. Говорю это тебе с полной ответственностью, а ведь я со многими работал.
– Так ты немедленно объяснишь своему оперативнику суть задания?
Дрейк кивнул.
– Повторяю: немедленно. От этого очень многое зависит. Мне нужно, чтобы это было проделано в течение часа, пока Трэгг докладывает, как проходило заседание в суде.
Делла сообщила:
– Самолет нас ждет, задержки не будет ни на секунду.
– Пошли, – скомандовал Мейсон.
– Мы вернемся сегодня вечером?
– Конечно, утром же назначен суд.
Глава 18
Такси остановилось перед мотелем «Каса-де-Монака».
Мейсон помог Делле вылезти из машины и расплатился с водителем.
– Ждать не надо? – спросил тот.
– Ждать не надо, – улыбнулся адвокат. – Большое спасибо. Грациас.
Водитель поблагодарил Мейсона за чаевые и уехал.
Мейсон и Делла остались стоять на том месте, где их высадили.
Вдруг они услышали негромкий свист из стоявшей неподалеку машины. Это подавал знак поджидавший их Инскип.
Мейсон и Делла подошли к нему.
– Пятый номер, – сказал Инскип, – он там.
Адвокат попросил:
– Обождите нас здесь, Инскип. Потом довезете до аэропорта, и после этого вы свободны.
Адвокат с Деллой Стрит прошли под банановыми деревьями мимо конторы, затем по длинному коридору до двери с номером 5.
Мейсон постучал.
Никакого ответа.
Мейсон постучал вторично.
Дверь слегка приоткрылась.
Мейсон увидел взволнованное лицо и успокаивающе улыбнулся:
– Мистер Шелби, я Перри Мейсон, а это моя секретарша Делла Стрит. Мне кажется, пришло время нам с вами поговорить.
– Вы… вы… Перри Мейсон?
– Точно.
– Но как вам удалось… впрочем, это к делу не относится… Входите.
Шелби распахнул дверь.
– Я собирался укладываться спать, – сказал он извиняющимся тоном.
Мейсон ободряюще похлопал его по плечу, прошел в комнату и присел на краешек постели. Делла Стрит уселась на тяжелый стул с кожаным сиденьем, Горас Шелби – напротив.
– Для вас это было долгое и изнурительное сражение, – произнес Мейсон.
Шелби кивнул.
– Вы адвокат, представляющий Дафнию?
– Да.
– Бедняжка…
– У нее крупные неприятности.
Шелби поднял голову:
– У нее неприятности?
– Точно так.
– Почему? Она не должна иметь никаких неприятностей!
– Знаю.
– Неприятности какого рода?
– Ее судят за убийство Ральфа Экветера.
На лице Гораса Шелби отразились последовательно удивление, испуг, злоба.
– Вы сказали – за убийство?
– Да. За убийство.
– Ральф Экветер, – с негодованием произнес Шелби, – дешевый вымогатель, игрок и нахал. Так он умер?
– Да, он мертв.
– Вы говорите, что это убийство?
– Да.
– Кто его убил?
– Полиция говорит, что Дафния.
– Она не могла бы этого сделать.
– Полиция думает иначе.
– Где его убили?
– В двадцать первом номере мотеля «Северные огни».
Шелби долго молчал, что-то обдумывая.
Делла Стрит незаметно вытащила из кармана блокнот для стенографирования и принялась делать заметки.
Наконец Шелби сказал:
– Что ж, мне думается, я должен держать ответ.
– Ответ? – спросил Мейсон.
– Если его нашли мертвым в той же комнате, которую занимал я, значит, убил его я.
– Каким образом?
– Дал ему повышенную дозу снотворного, – сразу же ответил Шелби.
– А не расскажете ли вы мне все по порядку?
– Рассказывать-то нечего. Я прошел через ад, мистер Мейсон, через самый настоящий ад. Мне не хочется об этом даже думать, не то что рассказывать.
– Мне кое-что известно про ваши переживания.
– Всего вы не знаете. Вы же рассматриваете все это с точки зрения совершенно здорового и психически уравновешенного человека. Я же, к сожалению, далеко не молод, я порой замечаю за собой рассеянность, забывчивость. Временами я чувствую себя отлично, а временами бываю каким-то вялым, сонным. Я не реагирую так, как следовало бы. Я засыпаю под чужие речи. Да, да, я не юноша!
Но, с другой стороны, я еще не в маразме… Я вполне в состоянии позаботиться о себе. Я прекрасно знаю, как мне следует поступать с моими деньгами, что мне выгодно, а что нет. Я хочу сам вести свои дела. А тут в один прекрасный день у тебя все это отнимают, оставляют без цента в кармане, лишают буквально всего, заставляют подчиняться другим людям, смириться с бесконечными уколами, с тем, что тебя привязывают к койке. Я не согласился бы снова пройти через эти муки ни за что на свете.