— С кем он был? — жестко спросил подполковник.
— Я не хочу его называть. Я сам разберусь с ними. Они мне ответят.
— Сам думаешь завалить его? Сомневаюсь. Они тебя здесь прибьют раньше, чем ты сможешь ходить. Упаковать я их смогу сам, и надолго, а там, на зоне, делай с ними все, что хочешь. Насколько я понимаю, ваша воровская власть на зонах еще сильна? Ну, так кто? От твоего ответа зависит, буду я тебя прятать, или оставлю здесь…
Чиф мгновение смотрел на Юрьева, что-то взвешивая в своей простреленной голове, и спустя это мгновение коротко бросил:
— Фикса.
Вадим тут же позвонил по мобильнику в гарнизонный военный госпиталь, находящийся в нескольких километрах от Семеновска, и за три минуты договорился перевезти Чифа под охрану военных. Как никак, а вход в госпиталь был не для всех. Да и кто узнает, куда увезли раненого? Может во Владивосток, а может в Хабаровск…
— Спасибо! — тихо поблагодарил Чиф.
— Ты с пээма стрелял? — спросил подполковник.
Чиф не хотел отвечать, но уж если начал, то остановиться было уже невозможно…
— Я.
— Где он?
— По дороге выкинул под мостом. На въезде в город.
— Ясно. А из-за чего весь сыр-бор? — это был главный вопрос, и Вадим постарался, как можно безразличней задать его, чтобы не особенно заострять на нем внимание.
Чиф нашел в себе силы отказаться от ответа.
— Я потом скажу. Если буду уверен, что нахожусь в безопасности.
— Ладно, отдыхай.
Вадим не сказал ему, что если тот попробует хитрить, то, как пить дать тут же будет возвращен в городскую больницу на волю случая или произвол судьбы.
Юрьев пока организовал охрану в больнице до вечера и вскоре возле палаты Чифа уже сидел сержант с автоматом на коленях. Сержанту были даны строгие указания никого не подпускать к палате, кроме тех медсестер и врачей, которых ему показали.
Женя пересел в свой убогий, разбитый службой, обшарпанный десятилетний «Чайзер» и начал колесить по городу в поисках красного «Круизера», на котором последнее время гонял Слон.
В кабинете Иван сел за компьютер и стал поднимать всю информацию на подозреваемых. Таких дел на дискетах скопилось много. Кроме официально оформленных сообщений агентуры, было много таких, которые оперативники не регистрировали. Иван углубился в чтение: вот сообщение агента о том, что Слон договаривался с каким-то прапорщиком о покупке у того пистолета, вот сообщение о том, как Лось за пьяным столом поделился своими мыслями о желании захватить в городе криминальную власть, используя для этого все средства, в том числе и убийство, вот сообщение о желании Фиксы открыть в городе несколько вполне легальных магазинов…
В дверь осторожно постучали и, выждав пару секунд, на пороге появился криминальный авторитет, лидер городского организованного преступного сообщества «общак», «ответственный за положение» Макар. Он широко улыбнулся и учтиво спросил:
— Чем могу служить? — Макар скривил лицо так, как будто съел лимон.
— Проходи, Андрей, присаживайся.
Макар присел на край мягкого дивана и, достав из кармана пачку сигарет, вопросительно посмотрел на Ивана. Тот помотал головой:
— У нас не курят, могли бы, Андрей Викторович, уже усвоить.
— Жизнь меняется… — вздохнул Макар: — может, вы и закурили уже… от нервов…
— Мы не нервные, ближе к телу! — Иван развернулся в кресле, выключив компьютер.
— Я весь — внимание!
— Как твоя шашлычная на трассе?
Иван намеренно задал не тот вопрос, который ожидал от него услышать Макар и поэтому тот немного растерялся.
— Идет бизнес понемногу. А что?
— Сан Саныч из Санслужбы не донимает?
— Пока нет. — Макар явно начал нервничать: вопросы никак не увязывались с произошедшими событиями.
— А налоговая?
— Пока нормально. Ты же знаешь, я с ними не конфликтую. Налоги справно плачу…
— А где мясо закупаешь?
— В Уссурийске, на китайском рынке. Свинина блочная.
— Дешевая свинина?
— Дешевая.
— Много накручиваешь?
— Четыреста процентов выходит. Иногда не выходит. Есть же всякие непредвиденные расходы.
— Прибыль как от продажи наркотиков.
— Ага…
— А зачем же ты Саню Лося замочил?
Макар, услышав давно ожидаемый вопрос, чуть слышно облегченно выдохнул, и улыбнулся:
— Сам не пойму, кто его посмел убить. Вроде правильный пацан был, и тут такое… — он состроил страдальческое лицо и снова улыбнулся, на этот раз недоуменно.
— Лось под тебя копал… — Иван старался нащупать ключ к результативному разговору. — Говорят, на твое место метил… был недоволен твоей политикой…
— На мое место каждый урка в городе метит.
— Ну да, место-то доходное…
— Доходное, но ответственное. С меня тоже ведь старшие спрашивают…
— Джек?
— И Джек тоже.
— А с владивостокскими как живешь?
— Откупаюсь понемногу, но я для них не интересен. Что с нашего города можно взять? На наркоте много бабла не заработаешь здесь, проституция тоже много денег не дает — клиентов хороших мало. Вот за Уссурийск комсомольские воры с владивостокской братвой войну ведут не по-детски. Слыхал, Ваня, как недавно комсомольские заслали в Уссурийск своего человека, а он пропал…
— Слыхал. Не он первый, не он последний. Иркутские у нас попадали, московские, кавказские воры тоже пропадали…
— Оно так и есть. Долго еще братва воевать будет. Вот что с людьми деньги большие делают…
Разговор уходил в сторону, и Иван решил его немного подправить:
— Значит, ты не знаешь, чья это работа?
— Откуда мне знать? Я свою братву в стойле держу. Беспредела за мной нет, ты это и сам знаешь. Я же не Самурай… своих, и так смогу убедить, зачем валить братву?
— Да как сказать… А ну, рукава закати!
Макар секунду помедлил и, расстегнув на рукаве пуговицу, приподнял рукав до локтевого сгиба. Иван перегнулся через стол и бесцеремонно приподнял рукав еще выше, чтобы была видна «дорога» на вене — следы от частых инъекций.
— Ты же мне недавно говорил, что завязал с наркотой!
— Так это дело такое… Я же для себя… оно как лекарство помогает…
— Есть с собой?
— Да что я, последний придурок? Я же знаю, что ты меня будешь обыскивать.
— Ладно, верю.
Иван откинулся на спинку кресла. Макар сделал то же самое. Это говорило о том, что в данный момент он находился в психологической зависимости от собеседника. Иван знал этот трюк и практиковал его для выявления психологического состояния собеседников не только в процессе допросов, доверительных бесед, но и вообще в любых вариантах общения с людьми. Это был незначительный кусочек знания огромной науки, которая в узких кругах носит название «нейролингвистическое проникновение в психику».
— А ведь положенцу наркоманом быть не в почете… — бросил Иван. — Такой положенец спустя время думает только о наркотиках, и забывает о делах общаковских. Или у вас уже и это узаконили?
— Жизнь диктует свои условия, — усмехнулся Макар. — Да и к тому же, какой из меня наркоман? Я в любой момент могу прекратить… я же не на героине сижу… на «ханке»…
— Одно и то же… — сказал Иван. — И то, и то есть производное опия, и очень быстро превращает человека в полного скота.
— Если применять умеренно, то это практически безопасно, — попытался сам себя обмануть Макар. — Вот «мулька» человека быстрее скотом делает, а вы на это смотрите сквозь пальцы… вон как таблетки в город возят! А вы на это никакого внимания!
«Мулькой» назывался наркотик, который наркоманы наловчились вырабатывать из привозимого в больших количествах из Китая лекарственного препарата от кашля под названием «эфедрин». Эфедрин везли из Китая тоннами, и государство слишком поздно опомнилось, что позволяет ввозить через границу страшнейший наркотик — какое-то время эфедрин не признавался наркосодержащим препаратом, и официально не имел никакого ограничения к свободному обороту. Довольно долго это было головной болью правоохранительной системы, но что-либо сделать против создавшегося положения опера разных служб долго не могли.
— Скажи, кто возит. Может, что и сделаю… — усмехнулся Иван.
— Может, еще за белы ручки привести, да под расписку сдать? — рассмеялся Макар. — Это ваша работа, вот и работайте…
— Ладно, — сказал Иван. — Подпиши подписку о невыезде и свободен.
— За что меня так? У меня же бизнес, мне надо во Владивосток, надо в Хабаровск…
— А в Комсомольск к Джеку тебе не надо? — усмехнулся Иван.
Макар промолчал. Знаменитый дальневосточный вор в законе Джек, за многие годы так и не смог до конца подчинить себе приморских воров и бандитов. Кое-где он добился успеха, но все равно это был довольно болезненный и неоднозначный вопрос для всех участников организованных преступных групп Дальнего Востока. Самого же Макара поставили на пост положенца именно комсомольские воры, возглавляемые одиозным Джеком, и ему постоянно приходилось искать компромисс между Джеком и владивостокскими братками, которых такое назначение не устраивало, но в тоже время они и не хотели снова воевать с Джеком, как пять лет назад. Макар от города отсылал в воровской общак каждый месяц до тысячи долларов, да немного платил во Владивосток и считал это положение пока приемлемым, но не постоянным. Вдруг все изменится? Тогда можно будет просто присоединиться к победителю, благо, что пока все шло стабильно и, казалось, никто не был в обиде. Да свои, больше не устраивали бы таких представлений…
В общем, тема была больная. Макар смотрел в окно.
— Хочешь в камеру? — устало спросил Иван.
— Беспредел, начальник! — Макар подскочил.
— Я могу закрыть тебя на трое суток. А где ты в камере найдешь наркоту?
— Принесут… — усмехнулся Макар. — Ты же знаешь — у меня везде есть свои люди. Помогут…
— Не принесут. Я все каналы закрою.
— Понял я. Давай свою бумагу… — Макар вывел корявую подпись и встал. — Ладно, начальник. Буду в городе.
— Смотри, передоз себе не сделай! Ты нам еще нужен. Если ты загнешься, с кем нам работать? Молодежь последнее время, сам видишь, отмороженная пошла. Ты хоть на своих сходках воспитывай их в духе патриотизма и любви к родине…