— Бесплатно, — ехидно ввернул бригадир.
— С призывами к мятежу, — хмыкнул Феликс.
— Да какая разница? — Ганх всплеснул руками, отмахиваясь разом от обоих собеседников. — Кто там после трудового дня в слова вслушивается? Да и не всегда он со своим мятежом выступал. То про другие миры байки рассказывал, то про диковины механические. Какая-никакая, а всё ж культурная программа для народу.
Феликс только головой покачал:
— Ну вы даёте! Узнает Орден про вашу культурную программу, всем ведь пропишет по первое число.
— Пускай вначале у меня хоть одного мятежника найдет, — возмутился Ганх. — У меня заведение приличное, нечего тут!
— Ладно-ладно, не буду, — сдал назад Феликс. — Но что у нас получается? Мечтал он устроить заварушку, ничего у него с вами не вытанцовывалось, а тут вдруг груз оружия.
— Ну и кого он вооружать будет? — задал Ганх логичный вопрос. — Нам оно не надо. У контрабандистов своё есть. Продать? Да кто с орденским грузом связываться станет? Нет, господин хороший, тут вы, по-моему, зря на чудака наговариваете.
— Наговаривать не буду, — сказал Феликс. — А поговорить с ним мне бы не помешало. Где его найти?
— У него конторка на двенадцатом причале, — ответил Ганх. — Там работает, там же и живет.
— На каком причале? — переспросил Феликс. — На двенадцатом? Это куда ящики перенаправили?
Карлики дружно кивнули и озадаченно переглянулись.
— Вот и делай людям добро, — проворчал Ганх. — Что, полицию звать?
— Не спешите, — сказал Феликс. — Мало ли я всё-таки ошибся. Давайте я лучше сам к нему схожу, поговорю, а там будет видно.
— И скажи, если он вор — пусть ко мне больше не приходит, — строго напутствовал его Ганх.
Глава 5
У двенадцатого морского причала была пришвартовала старая баржа. Пришвартована основательно и, по всей видимости, уже навсегда.
Ее паровая машина была разобрана на части, которые тут же на причале и ржавели. На носу баржи горел фонарь. Судя по тому, что Феликс разглядел в его свете, ремонту машина не подлежала изначально. Взрыв разорвал ее в хлам. Куски обшивки с рваными краями до сих пор торчали во все стороны. По ним расползалась ржавчина и белесая плесень. Вонь стояла настолько мерзостная, что Феликс, проходя мимо, зажал нос. Внутри машины не иначе крысиное кладбище обосновалось.
Название баржи было старательно замазано краской, а поверх начертано большими белыми буквами: «диспетчерская». Практика, надо сказать, весьма распространенная. Дело в том, что корпус любого морского судна — конструкция невероятно прочная. Характер у морского народа во все века был непростой и если уж кто-то брался строить судно, которое не способно спрятаться за облаками, то делал это на совесть. Внутри всё уже давно развалилось и сгнило, бывало что и не по одному разу, а корпус еще долго служил в своём последнем порту складом или административным «зданием».
— Эй, на борту! — окликнул Феликс.
Никто не ответил. Феликс поднялся по сходням на палубу. Там ровными рядами стояли деревянные ящики. Как ни странно, к ним не прилагалось никакой охраны. На корме возвышалась рубка в два этажа высотой. В окнах на втором этаже горел свет, но и оттуда никто не спешил окликнуть незваного гостя. Феликс прошел вдоль ряда ящиков. При ближайшем рассмотрении все они оказались старыми и разбитыми. По их стенкам змеились длинные трещины, а кое-где и целых досок не хватало. Внутри была лишь пустота и пыль. Феликс повернул обратно и увидел на причале знакомую ему пару.
Первым шел Васко Гросс. Несмотря на свою тучность, шагал он быстро. За ним следовал мужчина в костюме лимонного цвета. Тот самый, который раньше следил за Феликсом. Бородач сказал, что его зовут Томас. Имя, как и костюм, ему совершенно не подходили, но в гильдии всегда хватало людей, которые вообще ни к чему не подходили. Даже к собственным именам.
В левой руке Томас держал фонарь, освещая Гроссу дорогу, а в правой — пару дешевых тросточек.
— Совсем интересно, — прошептал Феликс себе под нос. — Жаль, не с кем поспорить на деньги, что они не просто так проходили мимо.
Сыщик отступил в тень. Эти двое протопали мимо останков паровой машины. Васко поморщился. Томас и без того являл собой крайнюю степень раздражения, чтобы обращать внимание на запахи. Он аж подпрыгивал на ходу. Васко коротко кивнул и они свернули к барже.
Оба шли так уверенно, как обычно люди идут привычной дорогой. Томас светил фонарем исключительно под ноги. На палубе баржи это было далеко не лишним. Под ногами валялся всякий хлам. Васко даже с фонарем умудрился споткнуться и обругал своего спутника на пёстрой смеси русского и португальского.
— Свети лучше, — велел он напоследок.
Томас послушно стал светить лучше. В полном молчании они прошли всю баржу к рубке на корме. В ее окнах горел свет. Томас на ходу привычным движением повесил фонарь на крюк у стены и оглянулся. Васко коротко кивнул. Томас дернул за веревочку рядом с дверью. Внутри коротко звякнул колокольчик.
Дверь открылась почти сразу, и на пороге появился настоящий франт в элегантном костюме-тройке оливкового цвета. Цилиндр того же цвета украшала черная лента с золотистой эмблемой. Из-под цилиндра выбивались густые темные волосы. Франт был молод, никак не старше Феликса, но аккуратная бородка зрительно прибавляла ему пару лет. Перчатка почему-то была только одна, левая. Начищенные туфли блистали даже в тусклом свете фонаря.
— Здравствуйте, господа, — сказал франт. — Что-то случилось?
— Вроде того, Максим, вроде того, — неспешно ответил Васко. — Ты один?
— Да, конечно. Да вы заходите.
Франт по имени Максим отступил в сторону и сделал приглашающий жест, но Васко только головой помотал.
— Времени мало, — сказал он. — Давай сразу к делу.
Феликс насторожил уши. Максим согласно кивнул, мол, давай, и Васко резко, без замаха, ткнул его кулаком в живот.
Удар был силен. Максим сложился пополам, успев только охнуть. Томас врезал франту в челюсть. Максим отлетел к стене, врезался в нее и сполз на пол. Шляпа слетела где-то на полпути. Томас разделил трости и протянул одну Васко. Тот взял и небрежно взвесил ее в руке, примеряясь.
— А ты, Максим, посмотри на это с положительной стороны, — тем временем спокойно, словно бы продолжая светскую беседу, говорил Васко. — Русалки бы за свой товар с тебя шкуру спустили. Про графа слышал? Вот и тебя бы они так разделали. А мы всё сделаем аккуратно, по-людски. Ты нам еще спасибо сказать должен.
Он еще что-то говорил, но Феликс, подбираясь поближе, пропустил последние слова мимо ушей. Впрочем, суть была ясна и без того: если сыщик собирался задать франту несколько вопросов, то самое время было его спасать. Максим что-то прохрипел в пол. При сильном желании это можно было бы принять и за «спасибо». Феликс сделал еще шаг, оказываясь почти что за спиной Томаса.
— За что? — со второй попытки сумел более-менее отчетливо прохрипеть Максим.
— За что?! — тотчас взвился Томас. — А кто русалок обокрал?! Их человек уже в гильдии сидит! Нас всех из-за тебя на куски порежут!
Это обвинение так возмутило Максима, что он нашел в себе силы приподняться и ответить:
— Да вы же сами говорили…
— Заткнись! — прорычал Томас.
Он бросил испуганный взгляд по сторонам и одновременно снова врезал Максиму. Тот опять растянулся на полу.
— Я сказал — аккуратно, — строго повторил Васко. — Подними его.
Томас рывком поставил Максима на колени и пообещал:
— Я аккуратно.
— Действуй, — велел Васко. — Но помни: настоящий панбалканец убивает с одного удара. Паршивый — с двух. У тебя одна попытка.
— Мне хватит. И ему тоже.
Он примерился и от души замахнулся тростью. Васко отступил на шаг. Мысленно и очень сильно пожалев о своем утопшем пистолете, Феликс скользнул вперед. Всякого мусора на палубе хватало — не баржа, а плавучая помойка какая-то! — но пригодного для мордобоя, как назло, абсолютно ничего не было. Феликс схватился за трость за мгновение до того, как Томас попытался ударить.
— Что за…
Он дернулся и резко повернулся.
— Стоять, полиция, — строго скомандовал Феликс по старой привычке.
Томас замер. Они с Феликсом смотрели друг на друга, крепко держась каждый за свой конец трости, и постепенно осознавали всю глупость ситуации.
Первым опомнился Феликс. Он пнул Томаса по голени. Тот выпустил трость. Васко выхватил пистолет. Феликс ударил его тростью по руке. Пистолет улетел в темноту и финишировал там с глухим стуком.
Васко не стал тратить время на пустые разговоры вроде «кто таков и что тут делаешь?», а просто рубанул своей тростью. Метил он в голову. Феликс рефлекторно парировал удар. За первым ударом тотчас последовал второй, а за ним — третий. Отражая этот стремительный натиск, Феликс едва смог выкроить паузу для атаки своей тростью. Васко с силой отбил ее в сторону.
В этот момент Томас тоже опомнился и с рёвом бросился вперед. Максим схватил его за ногу. Томас взмахнул руками, теряя равновесие, и встретился сразу с обеими тростями, отбитыми как раз в его направлении. Раздался вскрик — Томас даже невнятному воплю сумел придать ругательный оттенок — и Феликс увидел взметнувшиеся вверх каблуки его башмаков. Каждый каблук был подбит пятью гвоздями с широкими позолоченными шляпками. Финишировал Томас рядом с Максимом, трижды ударившись об пол: вначале затылком, потом спиной, и последними о палубу грохнули башмаки.
— Эй, Васко, — окликнул Феликс своего противника. — Может, остановимся на достигнутом? Послушайте, я просто хочу поговорить.
— И я даже знаю о чём, — проворчал Васко, сопровождая этим ворчанием сильный боковой удар.
Феликс отпрыгнул назад и врезался спиной в ящик. Удар вышел неожиданно мягким. Пыль не просто покрывала ящик, она висела на нём клоками, и когда Феликс потревожил ее, она окутала его серым облаком. Сразу стало нечем дышать и нестерпимо засвербило в носу. Васко бросился в атаку и тоже влетел в это облако. Это не помешало ему ударить тростью, и ударить точно, но Феликс