…
— Так ведь это вы научили его убивать, Сойер.
Наступило длительное, полное глубокого смысла молчание. На равнине у северного подножия холма Ворчун слегка изменил угол наклона стартовой решетки, соединил пусковой механизм с гироскопом и приготовился к пуску. Творец рассчитал максимальную дальность, исходя из того, что миномет неподвижен.
— Хи-хи-хи, — шли вибрации из пещеры.
Он запустил моторы и убрал тормоза. Он несся к холму, набирая скорость и выдыхая смерть. Моторы ревели, работая на пределе. Он несся к югу, как взбесившийся бык. У подножия холма максимальная скорость была достигнута. Сильно накренясь, он полез вверх. Как только стартовая решетка получила нужный наклон, гироскоп включил ток.
Внезапный скачок напряжения. Мощный кулак магнитного поля схватил мину, оторвал ее от заряжающего механизма и швырнул в противника. Ворчун резко затормозил на самой вершине холма.
— Послушайте, Сойер, мне страшно жаль, но ничего…
С тупым щелчком вражеский голос оборвался. Над южной частью горизонта взметнулось зарево и исчезло.
— Хи-хи-хи, — заливалось существо в пещере.
Ворчун не двигался.
Тррраах! — это прошла через грунт сейсмическая волна.
Пять вспомогательных ушей передали с разных точек данные о взрыве. Он сравнил их, проанализировал. Взрыв произошел менее чем в пятидесяти метрах от КП противника. Удовлетворенный, он медленно развернулся и покатил на север, к центру своего Мира. Все было хорошо.
— Обри, связь оборвалась, — кряхтело существо в пещере, — отзовитесь, трус, отзовитесь… я должен хотя бы знать, что вы меня слышите…
Ворчун автоматически зарегистрировал бессмысленные вибрации, изучил их и сам передал на длинной волне:
— Обри, связь оборвалась, отзовитесь, трус, отзовитесь… я должен хотя бы знать, что вы меня слышите…
Релейная станция уловила сигналы и превратила их в сейсмические волны.
Существо в пещере завизжало. Ворчун записал визг и несколько раз передал его.
— Обри, где же вы… Обри… ОБРИ! Не бросайте меня, не бросайте…
Существо в пещере умолкло.
Ночь была тиха. Звезды, не мигая, светили из тьмы, окрестность тускло освещалась отраженным светом земного полумесяца. Ничто не двигалось. Как это прекрасно, когда все недвижимо! Святилище дремало в безбрежной пустоте. Будь благословенна неподвижность!
Только раз дернулось в пещере затаившееся там существо. Так тихо, что Ворчун едва уловил движение. Оно подползло к выходу и осталось там, глядя на стальное чудовище, возлежавшее на утесе.
Еле слышно существо шептало:
— Я сотворил тебя. Понимаешь, я, человек, сотворил тебя…
Затем, волоча ногу, оно выползло на свет, как бы желая в последний раз взглянуть на тусклый полумесяц Земли в небе. Закипая злобой, Ворчун опустил вниз черное дуло гранатомета.
— Я сотворил тебя… — доносился бессмысленный шорох.
Ворчун ненавидел шум и движение. Ненависть к ним была заложена в его электронный мозг. Злобно рявкнул гранатомет. И на весь остаток ночи установилось вожделенное спокойствие.
Ондржей НеффСпецвыпуск теленовостей
Передача из студии: диктор, улыбаясь, сидит за столиком, украшенным изящной вазочкой с букетиком пластмассовых гвоздик.
ДИКТОР:
— Как сообщалось в дневном выпуске новостей, наш крупнейший производитель детских игрушек — народное предприятие «Ползунпром» — получил Нобелевскую премию за выдающиеся открытия в области электроники, кибернетики и робототехники. Наш репортер направился в Густопечь, чтобы, как говорится, на месте задать несколько вопросов руководству предприятия.
Следует репортаж: синхрон 16 мм, продолжительность 12 мин. 46 сек.
Титры «ТАМ, ГДЕ МОДЕРНИЗАЦИЯ — НЕ ПУСТАЯ ФРАЗА» бегут по экрану, где видны корпуса завода «Ползунпром» в городе Густопечь. Репортер раскачивается на коне-качалке вместе с заведующим отделом рекламы Носиком, что подчеркивает игриво-непринужденную атмосферу неформального интервью.
РЕПОРТЕР: Мы находимся на территории предприятия «Ползунпром» в Густопечи. Здесь мы встретили товарища Яромира Носика, заведующего отделом рекламы. Мне кажется, товарищ Носик, что Нобелевская премия — это заслуга всего коллектива, не так ли?
НОСИК: Ну, я считаю Нобелевскую премию хорошим стимулом для нашего коллектива, но, поверьте, лучшая награда для нас — улыбки наших детей и их веселые глазки, ради которых мы и трудимся.
РЕПОРТЕР: Как все начиналось?
НОСИК: Начало было трудным. Как известно, раньше производство игрушек целиком находилось в руках мелких ремесленников, которые в тяжелейших условиях и за грошовую мзду вынуждены были…
РЕПОРТЕР: Наших зрителей больше интересует новейшая история завода.
НОСИК: …постоянно повышать производительность труда, в то время как плата за труд неуклонно понижалась. Новое время ознаменовалось поворотом в игрушечной промышленности. Мелкое производство сосредоточилось в Густопечи. Ассортимент изделий поначалу был невелик. Начали мы с модели 101 — куклы с закрывающимися глазами и волосами из полихлорвинила. Для более взыскательных покупателей выпускалась модель 102 в трех вариантах. Она говорила «мама», «ням-ням» и «беее». Затем пришел черед модели 103 — куклы, делающей пи-пи. С этим ассортиментом мы продержались довольно долго.
РЕПОРТЕР: Сколько примерно?
НОСИК: Да лет двадцать пять. Обостряющийся кризис капиталистического мира привел к изменениям на сырьевых рынках, и конкуренция дешевых японских, южнокорейских и тайваньских товаров, ставшая возможной благодаря нищенской зарплате и нечеловеческой интенсификации труда, а также эксплуатации наемных рабочих, снизила наши экспортные возможности.
РЕПОРТЕР: На сколько?
НОСИК: На порядок, так сказать. В связи с этим мы приняли совместные обязательства в области модернизации. Результатом новых усилий стала модель 200, которую можно было водить за ручку. Затем мы разработали модель 300 — самоходную куклу с дистанционным управлением. Наконец, появилась «четырехсотая» — с автономной системой управления. Именно тогда мы начали использовать отходы электронной промышленности. С возникновением позитронной кибернетики и ее внедрением в производство мы заключили с предприятием «Тесла» договор о поставках бракованного материала. В ответ мы предоставили работникам «Теслы» нашу базу отдыха в горах Есеники и четыре дачи с глиссерами и надувными матрацами в Ждани на Слапском озере. Так родилась модель 500. Впоследствии, на основе рацпредложения товарища Звонаря, нам удалось улучшить двигательные способности наших кукол, и на прилавках появилась «шестисотая».
РЕПОРТЕР: Совместные обязательства и деятельность рационализаторов и изобретателей и есть ключ к успеху, не так ли?
НОСИК: А иначе дело двигалось бы, так сказать, плохо. Модель 600 понравилась, но покупатели присылали критические замечания по поводу обедненного словарного запаса наших изделий. «Мама», «ням-ням» и «бее» не отвечают возросшим требованиям молодого поколения нашего социалистического общества, писали они. На производственном совещании товарищам пришлось, как говорится, крепко призадуматься. В ходе бурной самокритичной дискуссии удалось выявить скрытые резервы. С интересной инициативой выступила товарищ Урбанкова, супруг которой работает на химкомбинате в городе Усти. Он-то и помог нам получить отходы полиуретанбензола для изготовления мускулов лица. В ответ мы обязались регулярно проводить в городе Усти новогодние елки с лотереей. Так из отходов химического производства мы стали производить мускулы лица и речевого аппарата, но голосовые связки до сих пор делаем из гофрированной бумаги, которую нам, можно сказать, самоотверженно поставляет пан Яноуш, вешатель вторсырья.
РЕПОРТЕР: …Вешатель?!
НОСИК: Ну да, он взвешивает макулатуру и сортирует ее, а когда находит гофрированную бумагу, то отлавливает ее крюком и откладывает в сторону для нас. Мы премируем его из социальных фондов. Такова история модели 700, к сожалению, принесшей нам немало огорчений.
РЕПОРТЕР: Понимаю. Производственные трудности.
НОСИК: Не совсем. Модель 700 не удовлетворяла покупателей, та же судьба постигла модели 712 и 748, хотя они были обтянуты искусственной кожей с подогревом, чтобы дети не жаловались на то, что кукла холодная. Писем с нареканиями прибывало, но добила нас пресса.
РЕПОРТЕР: Я лично работаю на телевидении только с 95 года!
НОСИК: Это был «Дикобраз». В рубрике «На остриё иглы» он обрушился на наш завод за то, что мы выпускаем глупых кукол, которые без толку шляются по квартире и мелют языком всякую чушь. Якобы наши изделия оказывают пагубное влияние на подрастающее поколение своим праздным образом жизни, протаскивают мелкобуржуазную идеологию в наше общество.
РЕПОРТЕР: Несомненно, критика самая нелицеприятная, но мне представляется, что именно она поспособствовала ускорению процесса модернизации на вашем предприятии.
НОСИК: Да чего уж тут приятного! Пришлось резко увеличить мощность систем управления и позитронных агрегатов, изготовленных из отходов производства. Кроме того, в нерабочее время и по субботам мы организовали школу трудового воспитания для наших изделий. Новая модель 800 должна была в обязательном порядке закончить эту школу. Таким образом, покупатели получили кукол, способных выполнять основную работу по дому, стирать, готовить пищу и так далее. Разумеется, мы повысили надежность и прочность наших изделий, пожертвовав их миниатюрностью, и нынешняя модель 900 имеет рост метр двадцать. Мы немного опасались критики со стороны потребителей, но пока отзывы самые благоприятные, если можно так выразиться.
РЕПОРТЕР: Как вы относитесь к факту злоупотребления вашими изделиями и эксплуатации их в домашнем хозяйстве взрослыми?
НОСИК: Нам известно об этом, и мы обеспокоены. Хочу воспользоваться предоставившимся случаем и посредством самого массового средства информации воззвать к общественности: не отнимайте у детей игрушек!