Третья Лунная занималась главным образом прикладными науками. К сожалению, члены различных комиссий Конгресса не могли понять важности проводимых там исследований, вследствие чего Третьей Лунной постоянно не хватало денег. Но исследования продолжались, несмотря на ежегодные попытки урезать ее бюджет.
Луна буквально создана для криогенной техники, и, естественно, именно эти темы занимали главенствующее положение на Третьей Лунной. По важности с криогенной техникой могла соперничать разве что гидропоника. Человечество с каждым годом расширяло свои владения, и постоянно возникало немало вопросов, требовавших немедленного ответа, связанных с обеспечением земной экологии в новых условиях. Также процветали на Третьей Лунной физика высоких и низких давлений, синтез сверхчистых веществ и многое, многое другое. Контроль над учеными практически отсутствовал, никто не спрашивал конкретных сроков завершения тех или иных работ, но все понимали, что само существование Третьей Лунной зиждется на доброй воле Конгресса. И направление на Третью Лунную являлось мечтой каждого молодого ученого. Точно так же цвет русской науки стремился попасть на лунную базу, названную именем Капицы.
Теоретически рабочий день на Третьей Лунной заканчивался в семнадцать ноль-ноль. На деле ученые были хозяевами своего времени. При желании они имели право уйти из лаборатории в двенадцать ночи, но могли продолжить эксперимент и до «утра», если возникала такая необходимость. Сотрудники базы редко бросались в крайности, хотя их рабочая неделя обычно и составляла восемьдесят — девяносто часов. Иногда командору Хендерсону приходилось даже запрещать кое-кому являться в лабораторию — исключительно из медицинских соображений.
На Третьей Лунной имелось несколько рекреаций, где ученые могли отдохнуть и поговорить в спокойной обстановке. В одну из них — помещение В — ровно в девятнадцать ноль-ноль и вошел Эл Мейсон.
Он облегченно вздохнул, не обнаружив там ни одного представителя администрации базы. Зато его ждали пятеро коллег — Сэм Брюстер, Моури Робертс, криогенщик Лен Гарфильд, микробиолог Дейв Херст и Нат Брайан, специалист по физике твердого тела.
Мейсон улыбнулся и сел в кресло, мурлыкая под нос знакомую всем песенку:
Рано, рано поутру
Пастушок: «Тру-ру-ру!»
И коровки в лад ему
Затянули: «Му-му-му».
Сэм Брюстер оторвался от микропленки и посмотрел на него.
— О боже, Мейсон, ты действительно впадаешь в детство! Тебе уже нужна няня. Что же будет дальше?
— Он начнет сосать кулак, — предположил Лен Гарфильд.
— Все дело в химикатах, которые используются в гидропонике, — пояснил Моури Робертс. — Они воздействуют на обмен веществ и…
— Достаточно! — Мейсон поднял руку, призывая к тишине. — Возможно, кто-то из вас помнит, что утром у меня возникла идея.
— Ура! — воскликнул Гарфильд. — У Мейсона идея!
Тот нахмурился.
— Не надо оваций. Итак, продолжим. Сегодня за завтраком я понял, что порошковое молоко стоит у меня поперек горла. Но где взять натуральное? И ответ пришел сам собой. Натуральное молоко можно получить только от коровы!
— От коровы? — фыркнул Сэм Брюстер. — На Луне?
— Она сможет пастись у тебя в теплице, — усмехнулся Моури Робертс.
— Еще успеете пошутить, а пока дайте мне закончить. Я не хуже вас понимаю, что ни на нашей базе, ни вообще на Луне не найдется места для живой коровы. И Земля никогда не разрешит привезти ее сюда, слишком велики расходы на космические перевозки. Но я сказал себе — мы же мастера своего дела. У нас есть специалисты во всех областях знания. Так почему, почему мы не можем построить корову?
На мгновение в комнате отдыха повисла тишина.
— Построить корову? — переспросили трое.
Эл Мейсон кивнул:
— Совершенно верно. Почему бы и нет? Разумеется, администрации это не понравится, но мы можем никому ничего не говорить, пока не добьемся положительного результата.
— Построить корову, — повторил Гарфильд. — Целиком? С рогами и копытами?
— Перестаньте меня подначивать, — притворно рассердился Мейсон. — Я имею в виду устройство, которое будет производить натуральное молоко. Я представляю себе цепочку механизмов, начинающуюся с приемника сырья и заканчивающуюся молочным краном, которая будет напоминать корову лишь в функциональном отношении.
Мейсон оглядел лица друзей. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы предубеждение уступило место живому интересу. Некоторые, судя по всему, мысленно уже набрасывали первые схемы. Конечно, все они могли обойтись без натурального молока. Во всяком случае, в кофе оно не особенно отличалось от порошкового. Но предложение Мейсона пришлось им по душе. Они не делали различий между работой и отдыхом. И то, и другое означало для них познание непознанного.
— Я не смогу сделать все сам, — сказал Мейсон. — Вы мне поможете?
Пятеро дружно кивнули.
— Я так и знал, что вы не сможете отказаться от столь лакомого кусочка. Итак, приступаем к осуществлению проекта «Босси». Какие будут предложения?
Предложения посыпались как из рога изобилия. Мозговой штурм, как обычно, затянулся далеко за «полночь» и с каждым часом становился все яростнее.
— Нам известно, как происходит обмен веществ в организме коровы, — говорил Мейсон, — и как она производит молоко. Нам известен состав молока — жиры, лактоза, белки, вода. Мы знаем, что происходит в пищеварительном тракте коровы. Так что мешает нам построить ее аналог?
— А мне неизвестно, как корова делает молоко, — возразил Лен Гарфильд. — В криогенной технике это не нужно. Моури, не мог бы ты восполнить этот пробел в моем образовании?
Биохимик задумчиво пожал плечами.
— Ну, корова главным образом питается травой. Которая в основном состоит из целлюлозы. Хорошо пережеванная целлюлоза поочередно проходит через четыре секции желудка коровы. Там микроорганизмы разлагают целлюлозу на более простые составляющие. По ходу содержимое желудка ферментизируется, затем переваривается.
Что касается молока, — продолжал Робертс, — то оно образуется из веществ, циркулирующих в крови коровы. Ее вымя содержит особые клетки, выделяющие молоко в альвеолы, связанные с протоками молочной железы. Там молоко собирается и оттуда откачивается. Как и говорил Мейсон, молоко состоит из жиров, лактозы, белков и большого количества воды. Процесс получения молока предельно ясен. Нам необходимо лишь воспроизвести последовательность биохимических реакций, происходящих в организме коровы, начиная с подачи целлюлозы и ее последующего разложения на аминокислоты и прочие составляющие. Если мы шаг за шагом повторим весь процесс, то на выходе обязательно получим натуральное молоко.
— Ты не учел одной особенности, — заметил Сэм Брюстер. — Коровье вымя — чертовски сложная штука. Если кто-то думает, что мы сможем легко изготовить механический двойник подобного фильтра, то я, позвольте заметить, не гарантирую положительного результата и через девяносто лет.
— Для этого элемента системы нам не потребуется механический двойник, — ответил Моури Робертс. — Я согласен, создание подобного естественного фильтра нам не по зубам. Но мы можем использовать настоящее вымя!
— Да? — удивился Брюстер. — А где ты собираешься добыть насто…
— Оно у меня есть. — Робертс усмехнулся. — Подозреваю, ты уже подумал об этом, не так ли, Эл?
Мейсон кивнул:
— У Моури много замороженных органов и тканей животных, необходимых для биологических исследований. В том числе, как я предварительно выяснил, есть и коровье вымя.
— И я без особых хлопот могу позаимствовать несколько клеток, — продолжил Робертс. — Поместим их в термостат с питательной средой, и они будут делиться и делиться. Примерно каждые двое суток их объем будет увеличиваться вдвое. Так что довольно скоро мы вырастим вымя нужного размера.
— Вымя понадобится нам только на конечном этапе, — заметил Нат Брайан. — А как насчет микроорганизмов, участвующих в процессе пищеварения? Их-то у тебя нет.
— Мы их синтезируем, — ответил Дейв Херст. — В нашей лаборатории мы можем создать все что угодно. Моури, ты только скажи, что нужно, и…
— Я знаю, что нужно, — прервал его Сэм Брюстер. — Уйма оборудования. Мы ведь хотим построить самогонный аппарат, получив на выходе не спиртное, а молоко. И где мы возьмем необходимые материалы?
— Достанем, — спокойно ответил Мейсон. — Постепенно. Никто не станет возражать, если мы позаимствуем несколько метров трубок да пару железок. Главное, чтобы наши действия не вызвали подозрения.
По выражению лиц своих коллег Мейсон понял, что крючок проглочен. Уже месяца два на Третьей Лунной царили тишина и спокойствие — с тех пор, как один из программистов научил робота из лаборатории сверхчистых материалов печь сдобные булочки.
Они обсуждали не только возможные препятствия, но и способы их преодоления; высказывались различные предположения, многие тут же отметались и заменялись новыми. Около трех часов «утра» они решили, что на сегодня достаточно. Предстояло ответить не на один вопрос, прежде чем перейти к практической реализации идеи Мейсона. Но главное направление уже определилось — создание системы механического аналога пищеварительного тракта коровы в сочетании с выращенной из кусочка вымени гигантской молочной железой на выходе из нее.
На следующий день за завтраком они, как обычно, почти не разговаривали: четыре часа сна не способствовали хорошему настроению. После завтрака, до начала работы, Мейсон заглянул к командору Хендерсону и попросил разрешения использовать одну из свободных лабораторий Третьей Лунной.
Хендерсон проглядел положенную перед ним заявку.
— Что ты придумал, Эл? — спросил он.
— У меня возникла идея, сэр. И я хочу посмотреть, что из этого выйдет.
Хендерсон улыбнулся.
— Мы находимся здесь именно для того, чтобы проверять наши идеи. Не мог бы ты ввести меня в курс дела?