— Если вы не возражаете, сэр, пока я предпочел бы ничего не говорить. Необходимо кое-что проверить.
— Хорошо, я не возражаю. Хотя… — глаза командора сузились, — надеюсь, твоя идея не потребует дополнительных расходов?
— Нет, сэр. Все необходимое оборудование имеется на базе.
— Вот и отлично, — облегченно вздохнул командор. — Вашингтон кусает меня за пятки, Эл. На следующий год они хотят урезать наш бюджет на пять, десять, а то и пятьдесят миллионов. И, зная порядки на Капитолийском холме, можно ожидать, что они своего добьются. Поэтому сейчас не стоит затевать дорогостоящие проекты. Нам повезет, если Конгресс выделит ту же сумму, что и в прошлом году.
— Я понимаю, сэр. И не сомневаюсь, что проверка моей идеи не потребует дополнительных затрат. Это всего лишь… шаг в сторону от основного направления исследований, сэр.
— Ну что ж, — улыбнулся Хендерсон, — можете занимать лабораторию.
Поблагодарив командора, Мейсон вышел из его кабинета и позвонил Моури Робертсу.
— Все в порядке, — сказал он. — Старик выделил нам Помещение 106-А.
— Чудесно. Я нашел клетки коровьего вымени и только что поместил их в термостат с питательной средой. Вчера, когда мы разошлись, я еще набросал схему пищеварительного тракта коровы. Мы сможем использовать ее в качестве отправной точки.
— Понятно, — Мейсон не мог удержать улыбки. — До вечера.
Первая неделя ушла на споры. Высказанные предложения раздирали на части, а затем собирали вновь. Они убеждали друг друга, ругались, сердились. К концу недели они наметили довольно логичный план дальнейшей работы. Они соглашались не со всем и не сразу, но в яростных спорах слетала шелуха и оставались лишь зерна истины.
А в термостате росло и росло вымя. Клетки, помещенные в питательную среду, делились, делились и делились.
Сэм Брюстер разработал программу автоматической подачи различных компонентов. Дейв Херст приступил к синтезу необходимых ферментов. Мейсон руководил. Постепенно, недели за две, противоречивые, казалось бы, предложения шестерки сложились в единое целое — проект «Босси».
На пятой неделе началась материализация проекта — в Помещении 106-А появились четыре медных котла, соединенных пластиковыми трубопроводами. Они представляли собой четыре секции желудка коровы. Сэм Брюстер смонтировал насос для постоянной перекачки содержимого котлов. Насос, так же как и котлы, Мейсон получил со склада базы по специальному требованию. Никто не поинтересовался, зачем они ему понадобились.
Проект набирал силу, и вскоре к четырем котлам присоединились пятый, шестой, а затем и седьмой. Работа, естественно, велась только по «вечерам». Никто из создателей механической коровы не забывал о своих прямых обязанностях.
После семи недель стало ясно, что пищеварительный тракт коровы нельзя имитировать, обеспечивая лишь постоянное движение его содержимого. Постоянно возникали различные неувязки.
Некоторые из синтезированных ферментов реагировали друг с другом, для контроля процесса пищеварения пришлось разработать сложную систему дозированного ввода ферментов. Кислота, образующаяся в одном из котлов-желудков, разъела часть трубопроводов, и потребовалась их срочная замена. Для разделения продуктов пищеварения, которое у коровы обеспечивалось просто гормонами, в схему пришлось ввести дорогую центрифугу, позаимствованную из биохимической лаборатории Моури Робертса.
К девятой неделе появились первые проблески успеха, но одновременно на горизонте проекта появилось небольшое облачко, совершенно неожиданно превратившееся в грозовую тучу.
Первое предупреждение прозвучало за завтраком. В столовую вошел дежурный радист, остановился перед столом Хендерсона, отдал честь и положил перед ним желтый бланк радиограммы, только что полученной с Земли. Прочитав ее, командор громко выругался. Все разговоры тут же стихли. Хендерсон встал. Его лицо потемнело, лоб прорезали морщины.
— Господа, прошу прощения за то, что мне придется испортить вам аппетит, но я получил плохие новости, которыми и хочу поделиться с вами. — Он пожевал нижнюю губу, сдерживая распирающую его ярость. — Как вы, должно быть, знаете, хотя и не придаете этому особого значения, в Соединенных Штатах в ближайшем будущем пройдут выборы. Через десять месяцев многие сенаторы и конгрессмены рискуют остаться без работы, если им не удастся убедить избирателей, что именно их они должны представлять на следующий срок. И сейчас наступает время, когда все они будут стремиться доказать, что не зря сидят на Капитолийском холме и изо всех сил пекутся о благосостоянии избирателей. Перехожу к делу. Мне только что сообщили, что очередной транспортный корабль, который должен прилететь к нам через двадцать семь дней, доставит на Луну трех сенаторов и трех конгрессменов. Они будут проверять, насколько разумно расходуются здесь деньги налогоплательщиков.
В тот вечер Эл Мейсон и его друзья собрались в Помещении 106-А в подавленном настроении. Они оказались в положении человека, наклонившегося для того, чтобы погладить котенка, и внезапно обнаружившего, что держит за хвост тигра.
— Да, — протянул Мейсон, оглядывая нагромождение труб, котлов и проводов. — Похоже, нашему везению пришел конец. Сенаторы! Конгрессмены!
— Мерзкие шпики, — пробурчал Сэм Брюстер.
— Они с удовольствием выслушают наши объяснения, — добавил Нат Брайан. — Разве они смогут понять, что мы хотели лишь немного развлечься.
— Развлечься, — фыркнул Моури Робертс. — Конгрессмены полагают, что ученым это ни к чему. Они уверены, что мы начисто лишены чувства юмора и в разговоре пользуемся лишь междометиями, да и то лишь для комментирования формул. Если они пронюхают, что ради развлечения я притащил сюда центрифугу стоимостью в девятьсот долларов…
— И реле, и транзисторов на добрую сотню, — добавил Сэм Брюстер.
— И термостат для вымени, — вздохнул Дейв Херст.
— И котлы, и трубопроводы, — эхом отозвался Лен Гарфильд, — и холодильник…
— И что из этого? — воскликнул Мейсон. — Неужели вы хотите умыть руки?
— Нет, но…
— Что «но»? — оборвал Мейсон Сэма Брюстера. — Неужели ты хочешь все разобрать и разложить по полкам в кладовой? Тогда комиссия никогда не узнает, чем мы тут занимались. А Хендерсону можно сказать, что наша идея не дала практического результата и мы отказались от дальнейшей разработки.
— Но ведь результат есть! — с жаром возразил Дейв Херст. — Еще один месяц, и мы своего добьемся. Нельзя останавливаться на полпути, Эл!
— Полностью с тобой согласен, — кивнул Мейсон. — Что нам конгрессмены? Когда они прилетят, мы временно «ляжем на дно» и понадеемся на то, что нам не придется отвечать на их вопросы. Мы зашли слишком далеко, чтобы все бросить. Ваши предложения?
— Мне кажется, работу надо продолжить, — ответил Нат Брайан.
— И я того же мнения, — поддержал его Дейв Херст.
Согласились и остальные. Проект «Босси» двинулся дальше.
Выращенное в питательной среде вымя достигло наконец требуемых размеров, и однажды ночью термостат перенесли в Помещение 106-А и подключили к системе. Шла одиннадцатая неделя. Теперь они могли ввести целлюлозу в приемник механической коровы и пропустить ее через четыре секции желудка, где она разложится на более простые составляющие, превратится в синтетическую кровь, а уж из нее выращенное вымя отфильтрует молоко. Мейсон рассчитал, что для получения кварты молока им потребуется триста кварт синтетической крови. В дальнейшем они надеялись поднять процент выхода.
Затем возникли непредвиденные трудности. Первая порция молока, полученная на двенадцатой неделе, оказалась дурно пахнущей жидкостью, содержащей шестьдесят процентов жира и пятнадцать белка. Она свернулась, едва показавшись из вымени, и с каждым мгновением пахла все хуже. Причину нашли в неудачной системе подачи синтетической крови к вымени, при которой задерживались глюкоза и лактоза и пропускался излишек жира.
Они преодолели и это препятствие, разработав новую систему капилляров. Механическая корова росла вширь. Котлы пищеварительного тракта едва просматривались сквозь переплетение труб и проводов, соединяющих в единое целое многочисленные приборы и управляющие механизмы. Вскоре «корова» заполнила практически все Помещение 106-А почти до потолка.
Но тут выявился новый недостаток — они забыли о желчи, выделяемой печенью и играющей важную роль в усвоении жира. Натуральное коровье молоко содержит не больше четырех процентов жира, они же никак не могли получить меньше двадцати пяти. Неделя упорного труда ушла лишь на то, чтобы понять, каких огромных усилий потребует создание механического аналога желчного пузыря.
Проект оказался на грани катастрофы.
Выход нашел Нат Брайан.
— У нас есть настоящее вымя. Почему бы нам не использовать настоящую печень?
Моури Робертс перетряхнул все запасы биохимической лаборатории, но нашел замороженный кусок коровьей печени. На следующий день Робертс задействовал второй термостат с питательной средой. В нем снова начали делиться клетки. На будущей печени буквально зиждилось спасение проекта «Босси».
Клетки делились и делились. Каждые три дня вымя приходилось подрезать, чтобы оно не вылезло из термостата.
Они приближались к успеху.
Но и конгрессмены подлетали к Луне.
Они прибыли точно по расписанию, в девять ноль-ноль двадцать восьмого января. Все шестеро, как и ожидалось. Полная масса законодателей с учетом их багажа составила тысячу триста фунтов, поэтому немалую толику полезного груза пришлось оставить на Земле. Как объяснил командор Хендерсон, на этот раз Третья Лунная могла даже не рассчитывать на новые видеокассеты или пиво. Остался на складе и комптоновский спектрометр, столь необходимый астрономам Первой Лунной. Возмущаться не имело смысла. Законодатели выделяли средства на финансирование лунных поселений, они же и заказывали музыку.
В то утро, придя в столовую, каждый сотрудник обнаружил на тарелке ксерокопию памятной записки командора: