— Ты постоянно клянешь порошковое молоко, вот я и решил удивить тебя. Только никому об этом не говори.
Мейсон взял стакан. Понюхал. Пахло молоком. И внешне белая жидкость ничем не отличалась от молока.
— Чего ты ждешь, — торопил его Файрстоун, — пей.
Мейсон пригубил раз, другой, а затем одним глотком отхлебнул полстакана. Молоко! Натуральное молоко! Вкусное и ароматное!
— Где ты его достал? — спросил Мейсон. Их корова еще не давала молока, да и Файрстоун понятия не имел о проекте «Босси». Откуда, недоумевал Мейсон, могло взяться на Луне натуральное молоко?
— Личные запасы конгрессмена Мэннерса, — ответил повар. — Я подумал, что от него не убудет, если ты выпьешь один стаканчик. Он привез с Земли литров двадцать, а может, и сорок.
У Мейсона отвисла челюсть.
— Он… привез… двадцать или сорок… литров… молока?
Файрстоун радостно кивнул.
— Я знаю, что ты любишь молоко, и решил побаловать тебя.
— Но зачем… почему он привез с собой молоко?
— У него язва. Он на молочной диете. Пьет только молоко и почти ничего не ест. С ним у меня никаких хлопот. Залез в холодильник да налил стакан, вот и все дела. А уж с остальными просто беда. Если б ты слышал, что они говорят о сублимированных продуктах.
Мейсон хмыкнул:
— Они сами в этом виноваты. Мы едим эрзац, потому что выделенных ими денег не хватает ни на что другое.
— Да, — кивнул Файрстоун. — Вот и попробуй сказать им об этом.
— Я? — Мейсон широко улыбнулся и допил молоко. — Я тут работаю, Ролли. Зачем мне нарываться на неприятности? Спасибо за молоко, старик.
— Только никому не рассказывай.
— Я буду нем как рыба, — пообещал Мейсон.
Два следующих дня прошли без происшествий. Мейсон и его друзья по-прежнему заглядывали в Помещение 106-А лишь в случае крайней необходимости. Излишки печени теперь не уничтожали, но аккуратно складывали в холодильник. Да и кто в здравом уме мог выкинуть натуральное мясо? После отъезда комиссии они намеревались отдать печень Файрстоуну и закатить пир. Бифштексы из сушеных водорослей порядком всем надоели, и вряд ли кто отказался бы от жареной печеночки.
Перед обедом шестого дня пребывания конгрессменов на Третьей Лунной Мейсон шел к себе, чтобы переодеться, когда его остановил Ралли Файрстоун.
— Эл, мне надо с тобой поговорить, — прошептал повар.
— Слушаю тебя. Что случилось?
— Помнишь стакан молока, который я дал тебе пару дней назад? Молоко конгрессмена Мэннерса?
— Да, — кивнул Мейсон. — А что?
Файрстоун дрожал от страха.
— Ты никому не рассказывал об этом?
— Конечно нет. Неужели ты думал, что я могу подвести тебя?
— Если кто-нибудь узнает, что я дал тебе молоко Мэннерса, — пролепетал Файрстоун, — командор четвертует меня.
— Да? А почему?
— Потому что я только что заглянул в молочный контейнер Мэннерса. Он практически пуст. Молока ему хватит на сегодняшний вечер, а утром он закатит нам концерт.
— Но ты ведь говорил, что он привез с Земли сорок литров молока. Как оно могло кончиться?
— Он же не считал каждый стакан, — ответил Файрстоун. — И кто я такой, чтобы указывать ему, сколько он должен пить молока. Да и я сам не обратил внимания на то, что оно подходит к концу. А Мэннерс требовал молока, как только у него свербило в животе, пять, шесть, семь раз на день, а то и чаще.
Мэйсон рассмеялся.
— Мне это нравится. Конгрессмен, так ревностно урезающий ассигнования на нужды других, не может рассчитать свои потребности в молоке.
— Это не смешно, Эл. Мэннерс будет рвать и метать, но, держу пари, никогда не признается, что сам во всем виноват.
— Ты сказал Хендерсону?
— Нет. Я зайду к нему после обеда. Но помни, ни слова о том стакане, иначе мне конец! Мэннерс скажет, что я поил молоком всех подряд.
— Не волнуйся, Ролли, я не скажу ни слова. — Мейсон вновь улыбнулся. Судя по всему, ситуация менялась к лучшему. Если только они успеют все закончить.
Впервые после прибытия вашингтонских гостей в Помещении 106-А закипела работа. Всю ночь участники проекта «Босси» устраняли последние недоделки.
Ближе к утру они смогли облегченно вздохнуть, с гордостью оглядывая свое детище, целиком заполнившее Помещение 106-А. Стопка листов бумаги, единственного, за неимением травы, источника целлюлозы, лежала у входного лючка. Приемник молока находился у противоположной стены. А между ними извивались трубы и провода, громоздились котлы, расходомеры, центрифуги и два термостата — с выменем и печенью.
— Ну что ж, — сказал Мейсон. — Проверим «корову» в деле.
Моури Робертс и Нат Брайан открыли люк и сунули туда кипу бумаги. Сэм Брюстер нажал несколько клавиш на пульте компьютера, управляющего процессом пищеварения. «Корова» загудела. Бумага медленно вползала в челюсти ножниц. Оттуда, измельченная, двинулась в первый желудок и, обильно смоченная водой, продолжила свой долгий путь, по ходу распадаясь на более простые составляющие. В точно заданное время в пищеварительный тракт поступали синтезированные ферменты. Щелкали переключатели, на пульте загорались и гасли разноцветные лампочки.
По расчетам Мейсона, на получение молока из бумаги требовалось не меньше трех часов. Без двадцати шесть из вымени показались первые капли. В половине седьмого, после быстрого анализа, проведенного Моури Робертсом, участники проекта «Босси» чокнулись стаканами с молоком, практически натуральным коровьим молоком!
Затем пятеро из них отправились по своим комнатам, чтобы немного отдохнуть перед завтраком, а Эл Мейсон поспешил к командору Хендерсону.
В тот день Хендерсон поднялся рано, а может, и вообще не ложился спать. Во всяком случае, и в приемной и в кабинете горел свет. Открыв дверь, Мейсон оказался лицом к лицу с майором Чалмерсом, адъютантом командора.
— Доброе утро, майор, — поздоровался Мейсон.
— Доброе утро, — ответил тот.
— Командор занят? Мне нужно с ним поговорить.
— К сожалению, он занят, — покачал головой Чалмерс. — Будет лучше, если ты зайдешь попозже, что-нибудь к обеду.
Из кабинета донесся громкий голос командора:
— Говорю тебе, Донован, мне необходимо молоко для Мэннерса. Через полчаса он узнает, что контейнер пуст, и его вопли будут слышны на Марсе. Разумеется, он сам виноват в том, что пил молоко слишком часто, но попробуй сказать ему об этом. Да он и слушать не станет.
Мейсон улыбнулся майору Чалмерсу:
— О чем идет речь?
— У конгрессмена Мэннерса язва, и он на молочной диете, — сухо ответил Чалмерс. — Он привез молоко с Земли, но, как видно, мало, потому что вчера вечером Ролли Файрстоун обнаружил, что запас подошел к концу. Мэннерс ничего не ест, от порошкового молока он отказался, и командор всю ночь уговаривает Землю послать сюда специальную ракету с молоком для Мэннерса.
— Но ракета долетит до нас только через четыре дня, — удивился Мейсон.
— Значит, ты понимаешь, в каком мы тяжелом положении. Поэтому, будь добр, уйди отсюда и не появляйся до тех пор, пока…
— Нет, — покачал головой Мейсон. — Послушайте, сэр, мне нужно немедленно поговорить с командором.
— Это невозможно. Я же объясняю, он на связи с Землей.
— Ну и что? Скажите ему, что я могу достать молоко. Натуральное молоко.
— Ты… что? Знаешь, Мейсон, нам не до шуток.
— Я и не шучу. Но могу достать молоко. МО-ЛО-КО.
— Ты что, принимаешь нас за дураков? — рассердился Чалмерс.
Мейсон выругался, отстранил адъютанта и прошел в кабинет. Хендерсон склонился над микрофоном.
— Убирайся отсюда, — рявкнул он, подняв голову и увидев входящего Мейсона. — Я говорю с Землей.
— Я знаю, сэр. Можете с ними попрощаться. Мне известно, какие у вас трудности. Я только хотел сказать, что синтезатор действует. У нас есть молоко для Мэннерса.
— Что? — У Хендерсона изумленно округлились глаза. Он пробурчал в микрофон что-то невнятное и отключил связь. — Ты хочешь сказать, что это чудовище в 106-А дает молоко? Вам удалось реализовать вашу идиотскую идею?
— Да, сэр. Кроме того, мы получили и печень. Сегодня ночью мы довели нашу «корову» до ума. — Мейсон с трудом подавил зевоту. — Если нужно, сэр, вы можете взять молоко для конгрессмена Мэннерса.
В положенный день февраля комиссия Конгресса вылетела на Землю. Прошел месяц, и на Третью Лунную прибыл очередной транспортный корабль.
После окончания разгрузки командор послал за Мейсоном.
На его столе лежало несколько распечаток микрофильма.
— Это выдержки из «Конгрешенл рекорд», — пояснил Хендерсон. — Вот что говорил конгрессмен Мэннерс: «…глубокое впечатление произвели на меня мастерство и изобретательность ученых Третьей Лунной Базы. Вынужденные питаться сублимированной пищей, они смогли выкроить время и средства, чтобы создать полноценные аналоги некоторых земных продуктов. Спустя несколько дней после прибытия на Луну мои коллеги и я были приятно удивлены, получив на завтрак молоко и мясо, по вкусу и составу ничем не отличающиеся от натуральных, но полученные, как мы потом узнали, с помощью удивительного технологического процесса, названного биохимической трансмутацией. Молоко и мясо из макулатуры! С потрясающе низкими затратами! Триумфальная победа нашей науки открывает…»
Хендерсон замолчал и посмотрел на Мейсона.
— Стиль Мэннерса излишне высокопарен, поэтому я не стану читать дальше.
— Полагаю, наши достижения произвели на них впечатление, сэр.
— Несомненно. Молоко к тому же спасло Мэннерса от позора. А печень их просто потрясла. Наши ассигнования на следующий финансовый год увеличены на десять миллионов.
— Рад это слышать, сэр.
Хендерсон улыбнулся:
— Я еще не извинился за то, что не так давно накричал на тебя, — помнишь, ты рассказывал о сущности вашего проекта.
— Извинений и не требовалось, сэр.
— Наоборот, Эл, — покачал головой Хендерсон. — Вы немного развлеклись, и я взгрел вас за это, хотя мне следовало знать, что ваши развлечения тоже приносят пользу. Как бы походя вы решили главную проблему нашего существования на Луне. И теперь у нас есть синтезатор молока и мяса. Он, возможно, слишком громоздкий и…