— Тогда ведите меня к вашему Мариво — и побыстрее!
Мариво выглядел изнуренным до крайности — еще больше, чем Блаз. На столе перед ним стояло пять телефонов, а все пространство вдоль стен занимали разнообразные ЭВМ связи. Когда Блаз и доктор Мински вошли в кабинет, Мариво разговаривал одновременно по трем телефонам. Он сделал вошедшим сердитый знак рукой — не мешайте!
— Да, генерал! — рычал он в трубку. — Приказ будет отдан сейчас же! Согласен — дальше терпеть невозможно. Они там на Марсе просто с ума сошли! Их поведение непростительно!
— Вы обвиняете колонистов Марса, а виноваты во всем сами! — загремел вдруг доктор Мински, шагнул вперед и с вызовом остановился перед Мариво.
Тот на мгновение остолбенел.
— А вы, черт возьми, кто такой? — спросил он.
— Сэр, это доктор Мински из Лондона, — дрожащим голосом выговорил Блаз. — Вы помните, я…
— Ах вон что. Помню. — Мариво откинулся на спинку кресла и кровожадно заурчал, как тигр, завидевший молодую аппетитную антилопу. — Доктор чего, простите? Медицины, если не ошибаюсь?
— Да, — кивнул доктор Мински.
— А может быть, кибернетики? Или связи? Или хотя бы физики? Нет? Так по какому праву вы считаете возможным отдавать приказания моим сотрудникам? Да, да, приказания? В момент кризиса и грозной опасности вы бог знает зачем прилетели сюда за государственный счет, заняли чье-то место в корабле…
— Да помолчите вы, ради бога! — перебил доктор Мински. — Вы что же, считаете, что если так называемые специалисты вот-вот втянут человечество в войну, то неспециалисты, даже если им известна причина кризиса, должны сидеть сложа руки и ждать, когда их поджарят? — Не дожидаясь приглашения, он сел в кресло у стола.
— Так вам известна причина кризиса?
— Думаю, да. У вас здесь масса сложнейшего оборудования, способного, можно сказать, самостоятельно мыслить, и сейчас ему приходится перерабатывать беспрецедентное количество информации…
— Что тут удивительного, мы же на грани войны! — вспыхнул Мариво.
— Да, но это положение создалось после того, как президента Марса вывели из себя! И я считаю, что его можно понять и извинить! Подождите! — Доктор Мински поднял широкую ладонь, словно пытаясь удержать Мариво в кресле. — Вы же не обнаружили, откуда пришло послание, взбесившее президента Марса, так?
— Так. — Мариво облизнул губы. — И это неудивительно — существуют некоторые… гм… специальные каналы, доступа к которым у нас нет. Необычно другое…
— Масса загадочного происхождения посланий, не имеющих никакого отношения к правительственным. Так? Значит, определенные дипломатические сообщения проходят через вашу систему постоянно. Они, видимо, закодированы… или зашифрованы? — Он с полуулыбкой обернулся к Блазу.
— Разумеется. Они же секретные.
— А ваше компьютерное устройство эти коды и шифры понимает?
— Понимает? Но это чисто антропоморфический… — Что-то в глазах доктора Мински подсказало Мариво: всякие умствования здесь ни к чему. Опустив голову, он заключил: — Да, можно сказать, что компьютер их понимает.
— То есть содержание зашифрованных сообщений компьютеру известно, а вам — нет. Вам известно лишь количество пропускаемых сигналов.
Мариво кивнул.
— Сейчас, когда я вошел, — продолжал доктор, — вы разговаривали с генералом. На случай такого кризиса у военных, наверное, есть — как они называются? — чрезвычайные планы?
— Разумеется!
— Как вы считаете, закодированные сообщения, идущие в последнее время потоком, могут быть как-то связаны с этими планами, например, с обороной Земли на случай нападения из космоса?
— Естественно! И если война действительно начнется, первый удар они нанесут сюда, по спутнику, на котором мы с вами находимся! А я вместо того, чтобы готовить Станцию к эвакуации, сижу и развесив уши слушаю какого-то выжившего из ума старика!
— Между прочим, я еще не кончил! — возвысил голос доктор Мински и, поднявшись с кресла, коршуном навис над Мариво. — И на Землю я собираюсь вернуться с комфортом, не думайте отправить меня срочной бандеролью. В последний раз повторяю: в кризисе виноваты только вы сами! Вы здесь главный? Вот вы и виноваты!
Растопырив пальцы, он запустил их себе в бороду.
— Вам сны хоть иногда снятся, мистер Мариво? — неожиданно спросил доктор.
— При чем тут сны?
— При том! Вы разве не заметили в этих загадочных посланиях одну особенность? Образы в них словно взяты из снов! Не заметили? Блаз! — обернулся он к молодому человеку. — Дайте несколько примеров — может быть, ваш босс тогда меня поймет.
Испуганный и потрясенный, но готовый ухватиться хоть за соломинку, Блаз прикрыл глаза, стараясь вспомнить.
— Ну, например, в одном послании речь шла о космическом «корабле наоборот», расположенном на дне моря, мимо иллюминаторов которого проплывают рыбы. В другом — о скелете, отплясывающем джигу, а еще в одном — о больших водяных часах, которые вместо «тик-так» говорят «кап-кап»…
— Хватит с меня этой идиотской чепухи! — взорвался Мариво. — Я сейчас вызову охрану, и вас отсюда выдворят!
— Как посла Земли с Марса, — добавил доктор Мински. — Вы ведете себя глупее некуда, а выход-то прост — нужно уменьшить количество пропускаемых сигналов, больше ничего. Через несколько часов положение нормализуется.
— Вы не в своем уме!
— Он прав! — Блаз даже пальцами прищелкнул. На него будто снизошло озарение. — Я понял мысль доктора!
— Так объясните, только коротко, — приказал Мариво.
— Хорошо, сэр! Мы везде твердим: наши компьютеры так совершенны, что, по сути, могут самостоятельно мыслить. Но задумывались ли мы, что это значит? Они самостоятельно составляют для себя программы, сами себя инструктируют. Мы собираем их, включаем, а дальше только изредка делаем текущий ремонт. Компьютеры сами знают, как поступить с полученным сообщением. Сами читают адрес, разрабатывают маршрут и передают сообщение — даже исправляют возможные ошибки, которые могут возникнуть, скажем, из-за звездных радиопомех.
Доктор Мински сиял.
— Точно так же, как люди, — пояснил он. — Откровенно говоря, эту мысль мне подсказал мальчик, мой сегодняшний пациент. По ночам его мучают кошмары, а причина — в прошлом ребенка, когда он еще не был усыновлен своими нынешними родителями.
Он повернулся к шефу Станции-спутника:
— Мистер Мариво! Вам, наверное, известно, что сновидения посещают человека только во сне? Во время сна события прошедшего дня как бы сортируются, раскладываются по соответствующим уголкам нашей памяти. Иногда случается так, что событие, которому мы в первый момент не придали большого значения, содержит в себе слишком сильный эмоциональный заряд. И «расклассифицировать» такое событие мозгу не всегда удается. В этом случае человек утром хорошо помнит, что именно ему снилось. А если сон совсем страшный, из-за него вы можете даже проснуться ночью — это значит, что вас мучают кошмары.
Теперь возьмем ваши компьютеры, очень совершенные компьютеры. Они постоянно получают информацию из десятка различных миров и, видимо, тоже должны производить своеобразную сортировку, отделять важное от второстепенного, пересматривать собственные инструкции — чтобы те соответствовали конкретно поставленной задаче.
— Разумеется! Компьютеры выполняют такую работу вот уже двадцать лет. — Мариво машинально пригладил волосы. — Для этого им дается так называемое «время задержки».
— Время задержки? Это некая постоянная величина? И кто ее определил? Конструкторы?
— Конечно. В руководстве по эксплуатации указаны ее пределы, превышать которые нельзя.
— Ага! — Доктор Мински так и подался вперед. — Вот мы, кажется, и нашли! Значит, есть временные пределы, которые обычно превышать нельзя?
— Вы правы! — Блаз все понял. Он шагнул вперед и остановился перед своим боссом. — Сэр, доктор совершенно прав. Мы упустили из виду нечто до ужаса очевидное. Как только появились первые признаки кризиса, количество официальных зашифрованных сигналов тут же возросло, верно? Вы сами недавно сказали, что в случае войны одним из первых нападению подвергнется наш с вами спутник. А компьютер ведь понимает закодированные сообщения, должен понимать, иначе как он убедится, что это не просто помехи? И вот он понял, что ему угрожает смертельная опасность. Если учесть, что при этом он работал в режиме максимальной нагрузки, появление странных сообщений уже не кажется таким противоестественным.
— У вас ясная голова, молодой человек, — похвалил доктор Мински. — «Бессердечный безумец» — используем тот предложенный вами яркий образ — это ваш компьютер, узнавший, что ему угрожает опасность. Ему необходимо больше спать… — Доктор хмыкнул и тут же поправился: — Я хотел сказать, надо увеличить обычное «время задержки», сейчас компьютер просто не успевает понять смысл передаваемых им закодированных сообщений. Иначе говоря, он сейчас страдает галлюцинациями от перенапряжения, как человек, если ему несколько дней подряд не давали спать. А чтобы рассортировать и оценить тревожные сообщения, связанные с его собственной безопасностью, компьютеру, видимо, оставалось только одно — использовать цепи, предназначенные для обновления инструкций и пересмотра собственных программ. Джентльмены, это явление едва не повлекло за собой ужасающие последствия, но тем не менее его следует отнести к разряду исторических. Впервые в истории компьютер заболел самым настоящим воспалением мозга.
Наступила долгая пауза. Вдруг Мариво бросился к телефонам и начал отрывистым голосом отдавать одну команду за другой: временно перекрыть связь на межпланетных линиях, передавать только самые важные кодированные сообщения, обратиться к военным и дипломатическим верхам с просьбой о пересмотре сложившейся ситуации — есть вероятность, что информация, вызвавшая гневную реакцию президента Марса, послана компьютером по ошибке…
Оттащив доктора Мински в сторону, Блаэ с жаром пожал ему руку.
— Доктор! — воскликнул он. — Не знаю, как вам удалось до этого додуматься там, на Земле, — а нам здесь, рядом с этими больными компьютерами ничего подобного и в голову не пришло, — но я уверен, что ваша версия абсолютна верна и… огромное вам спасибо! Весь мир вам скажет спасибо, вот увидите.