ь об абсурдности ситуации, в которой общество, способное на такие медицинские чудеса, оказалось не в состоянии обеспечить Крчмаржа столь необходимой вещью, как работа.
В то время как Бек бился в своей лаборатории на берегу озера Эри над тем, как восстановить кровообращение сердца, другой хирург на стадионе для собачьих бегов в южной части Лондона проводил похожие исследования. Лоренс О’Шонесси в свои тридцать с небольшим к моменту, когда его заинтересовала возможность реваскуляризации миокарда, был уже одним из ведущих британских торакальных хирургов. Вскоре после начала экспериментов у него состоялся случайный разговор с одним из заядлых любителей собачьих бегов, который рассказал ему про Мика Мельника — знаменитую борзую, в 1931 году переставшую участвовать в забегах из-за проблем со здоровьем. О’Шонесси узнал, что эта порода особенно предрасположена к сердечной недостаточности, и разрабатываемое им лечение могло помочь не одной собаке.
О’Шонесси пришла та же идея, что и Беку, только вместо мышечного лоскута он решил пришивать к сердцу участок сальника — жировой складки, за которой, словно за фартуком, располагаются внутренние органы. Он уже использовал эту ткань для операций на горле и обратил внимание на ее развитую сеть кровеносных сосудов, а также на склонность к формированию новых в месте, куда она пришивалась. Чтобы опробовать эту операцию, О’Шонесси было нужно сначала сымитировать симптомы ишемической болезни сердца у здоровой борзой. Для этого он перевязал одну из коронарных артерий, чтобы уменьшить кровоток к сердечной мышце. В результате собака с трудом могла пробежать один полный круг. На следующий день он прикрепил лоскут сальника к пораженному участку сердечной мышцы, и пять месяцев спустя собака бегала не хуже, чем до начала эксперимента, когда была полностью здоровой.
На следующий год О’Шонесси перешел к операциям на людях. Он попробовал несколько альтернативных подходов, некоторые из которых не подразумевали использование сальника: в одном применялась абразивная паста, чтобы спровоцировать сращивание между перикардом и сердцем, в то время как другой подход заключался в пришивании участка легкого к поверхности сердца. В обоих случаях логика была одной и той же: к пораженному миокарду прикреплялся новый источник крови в надежде на формирование новой сосудистой сетки. К 1938 году О’Шонесси прооперировал двадцать пациентов: шестеро умерли, однако у остальных приступы стенокардии стали реже и беспокоили пациентов меньше. С началом войны О’Шонесси забросил свою работу и пошел добровольцем служить военным хирургом. В мае 1940-го во время эвакуации войск из Дюнкерка он был убит осколком снаряда. Известие о его смерти не сразу добралось до Лондона, где его зять Джордж Оруэлл (тот самый писатель) уже не один день бегал по всем железнодорожным станциям в попытках его найти. Смерть этого одаренного хирурга в возрасте тридцати девяти лет стала настоящим ударом для медицины и, пожалуй, для литературы тоже. В 1947 году Оруэллу диагностировали туберкулез, от которого он через три года умер. Никто не смог бы предоставить ему лучшего лечения, чем О’Шонесси — ведущий специалист страны по туберкулезу.
Операции Бека и О’Шонесси были в то время одними из самых смелых, которые хирурги отважились провести на человеческом сердце. Однако достижения Дуайта Харкена, которых он добился в годы войны, показали, что возможны и куда более радикальные операции. Вернувшись в 1945 году к своей работе, Бек видоизменил методику и вместо грудной мышцы стал использовать трансплантаты из жировой и перикардиальной тканей. Предварительно он посыпал поверхность сердца измельченными коровьими костями или асбестом, чтобы спровоцировать воспаление с последующим образованием новых кровеносных сосудов. Он оперировал таким образом (весь процесс стал называться операцией «Бек I») вплоть до 1950-х годов, хотя уже в 1948 году представил альтернативу — «Бек II».
Новая процедура подразумевала совершенно иной подход. Бек переключил свое внимание на коронарный синус — крупную вену, которая собирает лишенную кислорода кровь из миокарда и возвращает ее в правое предсердие. Его заинтересовала возможность направить этот сосуд напрямую к сердечной мышце, превратив его тем самым из вены в артерию. Эта цель достигалась в два этапа. В ходе первой операции Бек брал сосуд из руки пациента и делал из него шунт, переносящий насыщенную кислородом кровь из артерии в коронарный синус. Вторая операция проводилась несколько недель спустя и заключалась в наложении лигатуры для уменьшения диаметра синуса — это приводило к увеличению давления в сосуде, благодаря чему кровь начинала течь в обратном направлении. В здоровом сердце кровь проходит через коронарные артерии и сердечную мышцу, после чего собирается внизу, в коронарном синусе. После операции «Бек II» на помощь не справляющимся со своей задачей коронарным артериям приходил синус, кровь из которого теперь тоже текла к сердцу. С помощью этой процедуры Беку удалось добиться небывалого успеха: в 1957 году он сообщил, что среди его последних семидесяти семи пациентов уровень смертности равен нулю. Вместе с тем это было очень серьезное и опасное хирургическое вмешательство, подразумевавшее проведение как минимум двух отдельных операций, и мало кто из хирургов решался на такую авантюру. «Прооперированные пациенты рекомендуют операцию другим людям с той же проблемой», — написал Бек. «Они не могут понять, почему [она] не получила более широкого признания в медицинском сообществе».
За тридцать лет, потраченных на разработку этой процедуры, Бек провел более пяти тысяч экспериментальных операций, так что его недовольство легко можно понять. Тем не менее, как справедливо отмечали его коллеги, не было никаких объективных фактов, доказывающих эффективность его операций. Конечно, большинство пациентов утверждали, что стали чувствовать себя лучше, но неясно, было ли это действительно так или все дело в чисто психологическом эффекте? Тогда еще не существовало способа непосредственно измерить объем кровотока к миокарду, так что Бек мог судить о результатах лишь по субъективным ощущениям своих пациентов. Кроме того, к концу 1950-х годов появилось кое-что получше.
Произошло это благодаря канадцу Артуру Винебергу. Свои эксперименты он начал еще в 1945 году и следующие семнадцать лет потратил на то, чтобы убедить коллег из Королевской больницы Виктории в Монреале, что его метод действительно работает. Винеберг понял, что при сильной закупорке коронарной артерии пришивание к сердцу других тканей, взятых из организма пациента (хирурги пробовали использовать для этих целей легкие, сальник и даже кишечник), при всем желании не поможет обеспечить пострадавший миокард необходимым количеством крови. Его подход был куда более радикальным: он хотел искусственным путем сформировать третью коронарную артерию. После серии экспериментов на животных у него наконец получилось добиться желаемого результата. Его идея заключалась в том, чтобы подобрать артерию, от удаления которой не пострадают какие-либо другие ткани организма, а затем перенаправить ее так, чтобы обеспечить сердечную мышцу необходимым объемом крови.
В итоге его выбор пал на внутреннюю грудную артерию. Их всего две, они идут параллельно прямо посреди грудины и обеспечивают кровью стенку грудной клетки от ключицы до пупка. Винеберг знал, что если одной из этих артерий пожертвовать, то это почти никак не скажется на близлежащих тканях, так как они продолжат получать достаточно крови через обширную сеть вспомогательных сосудов. Начинал он с того, что вырезал эту артерию из грудной клетки, после чего вставлял свободный конец, через который шла кровь, в проделанное в стенке сердца отверстие. Это была грубая работа, и поначалу результаты были не особо обнадеживающими. Когда же Винеберг осматривал тело восьмой прооперированной им собаки, то обнаружил нечто по-настоящему волнующее: через четыре месяца после имплантации артерии в сердечную мышцу от нее начали отходить новые сосуды. Введенный в них краситель оказывался прямиком в коронарном кровообращении — это указывало на то, что в результате операции кровоснабжение миокарда действительно увеличилось путем создания новой кровеносной сети.
Переход от собак к людям, однако, начался с самого большого разочарования: первый пациент, прооперированный в апреле 1950 года, умер два дня спустя после операции. Вскрытие показало, что обе коронарные артерии оказались полностью закупорены кровяными сгустками, однако новый сосуд по-прежнему работал. Вторая попытка Винеберга, которую он предпринял шесть месяцев спустя, оказалась куда более обнадеживающей. Его пациентом был нефтяник сорока четырех лет, которому пришлось перейти на жидкое питание, так как употребление твердой пищи вызывало невыносимую стенокардию. К моменту его выписки из больницы в декабре он уже нормально питался, больше не испытывал боли и даже смог вернуться на работу. Три года спустя его состояние значительно улучшилось: если раньше он мог сделать лишь несколько шагов, то теперь без труда преодолевал пятнадцать километров по пересеченной местности.
После пяти лет проб и ошибок Винеберг был полностью уверен в эффективности свей операции. Пациентам, чье состояние изначально было наименее тяжелым — тем, кто испытывал стенокардию только при физической нагрузке, — операция помогала особенно, и 88 % прооперированных смогли вернуться к работе. Тем не менее он прекрасно понимал, что убедить коллег он сможет, только если докажет, что в сердце действительно формируются новые работоспособные кровеносные сосуды. И он потратил немало времени и сил, чтобы продемонстрировать им это. Полемика по поводу придуманной им операции не утихала еще несколько лет, и многие хирурги никак не желали соглашаться с его доводами. В 1960 году было опубликовано сенсационное исследование, которое не только поставило под сомнение работу Винеберга, но и привело к серьезным последствиям вообще для всей хирургии.
В то время как Винеберг и Бек продолжали делать операции и лечили стенокардю, среди хирургов набирали популярность и другие процедуры. Одна из наиболее успешных впервые была проведена в начале 1950-х в Италии и заключалась в наложении лигатуры вокруг двух внутренних грудных артерий. Несмотря на то, что результаты были, как правило, превосходными, к этой методике отнеслись с большим скептицизмом, так как не было ни одного вразумительного объяснения тому, как именно она должна помогать: она лишь ограничивала кровоснабжение мышц и костей грудной клетки. Тогда группа ученых из Вашингтонского университета решила уладить этот вопрос с помощью двойного слепого исследования — впервые подобная процедура была применена для тестирования результатов хирургической операции. В исследовании приняли участие семнадцать человек, которых разделили на две группы. Первой группе действительно сделали операцию: под местной анестезией хирург делал разрез на коже, а потом перевязывал грудные артерии. Пациентам же из второй группы проводили имитацию операции — хирург, сделав разрез, сразу же его зашивал, ничего не меняя. Самое главное было то, что даже врачи пациентов не знали, сделали им настоящую о