А историческим событием изобретение стента делает масштаб его применения. Чрескожное коронарное вмешательство (ЧКВ) стало мощнейшим оружием в битве против сердечно-сосудистых заболеваний, которые остаются основной причиной смерти людей по всему миру. Более миллиона ЧКВ проводится в Европе ежегодно, из них где-то сто тысяч — в Великобритании, что делает его одной из самых частых процедур, используемых для лечения каких-либо болезней. Вместе с тем это не единственная причина, по которой интервенционная кардиология украла, как сказал Оке Сеннинг, пациентов у хирургов.
Идея Андреаса Грантзига о прочистке закупоренных коронарных артерий миниатюрным ершиком была, безусловно, смелой, однако, пока он занимался разработкой своей методики, другие специалисты работали над еще более неожиданным применением катетера. Они рассчитывали научиться восстанавливать сердце, деформированное врожденными патологиями, путем реконструкции его внутренних тканей, тем самым избавив от необходимости проведения сложной операции. В 1964 году кардиолог из Филадельфии Уильям Рашкинд предложил новый метод лечения врожденных пороков сердца синего типа — группы патологий, при которых из-за дефектов строения сердца по организму циркулирует кровь, недостаточно насыщенная кислородом. Его идея заключалась в том, чтобы проделать в перегородке сердца отверстие — так синяя, плохо насыщенная кислородом кровь возвращалась бы в малый круг кровообращения, получая вторую возможность пройти через легкие, прежде чем отправиться разносить кислород по телу. По сути, его идея была схожа с шунтом Блэлока — Тоссиг, изобретенным двумя десятилетиями ранее для облегчения симптомов тетрады Фалло, и когда Рашкинд представил свою концепцию на конференции, одним из первых, кто ее оценил, была Хелен Тоссиг, чье имя было увековечено в названии операции. Позже она ему написала: «Было бы чудесно, если бы мы научились проводить некоторые простые операции, не вскрывая грудную клетку. Думаю, это настоящий шаг вперед и реалистичный взгляд на будущее».
Рашкинд вступил в этот дивный новый мир двумя годами позднее, когда лечил новорожденного младенца с транспозицией магистральных сосудов (ТМС), при которой аорта и легочная артерия оказываются перепутаны местами. Это приводит к появлению двух независимых систем кровообращения: в одной кровь без конца перекачивается через легкие, а вторая разносит по телу бесполезную кровь, лишенную кислорода. У детей, рожденных с этой патологией, из-за нехватки кислорода развивается цианоз, и, если кровь не сможет как-нибудь попасть из большого круга кровообращения в малый, то они быстро умирают. Пациенту Рашкинда было всего несколько часов от роду, когда врач вставил катетер в овальное окно его сердца — небольшое отверстие между предсердиями, которое обычно закрывается вскоре после родов. Затем он надул зонд на конце катетера и резко его дернул, чтобы в перегородке образовалось более крупное постоянное отверстие. Это, увы, не способствовало полному излечению, однако, подобно операции Блэлока — Тоссиг, данная процедура давала желаемый эффект — спасала маленьким пациентам жизнь и значительно улучшала их общее состояние. На одной из первых таких процедур, которая проводилась Бобби Вейнеру, шестилетнему мальчику с ТМС, разрешили присутствовать журналисту из Time, который сразу же заметил отчетливое изменение цвета кожи пациента с синего на розовый, как только катетер с зондом убрали. Ребенку понадобилась лишь местная анестезия, и на протяжении всей операции он спокойно посасывал пустышку.
Рашкинд продолжил изучать другие способы лечения врожденных патологий и в конце 1970-х разработал альтернативный метод создания искусственного отверстия в перегородке сердца. Вместо надувного зонда он прикрепил к концу катетера лезвие длиной двенадцать миллиметров и толщиной миллиметр. Пока катетер по кровеносным сосудам подводился к сердцу, лезвие было убрано, подобно сложенному перочинному ножу. А как только катетер оказывался внутри сердца, оператор нажимал на рычаг, и лезвие поднималось, прорезая отверстие между правым и левым предсердиями.
Разумеется, наличие такого отверстия в сердце пойдет на пользу лишь тем детям, у которых были и другие редкие врожденные дефекты сердца, большинству же людей с нормальным строением сердца оно принесет лишь неудобства и даже может создать угрозу для жизни. Таким образом, начали появляться устройства, предназначенные для закрытия такого отверстия в случае, когда уже оно являлось дефектом развития сердечной перегородки. Первое из них было разработано Терри Кингом, кардиологом из Нового Орлеана. Когда еще в молодости он впервые предложил зашивать отверстия в сердце без проведения операции, его идея казалась настолько бредовой, что один из коллег даже посоветовал ему обратиться к психиатру. Проигнорировав этот совет, он вместе с коллегой, хирургом Ноэлем Миллсом, в течение нескольких лет разрабатывал катетер с двумя крошечными зонтиками на конце. Когда катетер попадал в камеры сердца, они были сложены, однако после того, как катетер проходил через отверстие в перегородке, зонтики раскрывались с разных сторон от нее. После этого оба разложенных зонтика сводились вместе, образуя искусственный барьер, на котором потом нарастала живая ткань. Первой пациентке Кинга и Миллса, 17-летней Сьюзетт Креппель, закрыли дефект межпредсердной перегородки с помощью этого устройства в апреле 1975 года, после чего она полностью поправилась и жива по сей день.
Возможности процедур на сердце с использованием катетера были еще больше расширены в 1981 году, когда Жан Кан, сменившая на посту заведующей отделением детской кардиологии в больнице Джонса Хопкинса в Балтиморе саму Хелен Тоссиг, разработала успешный метод лечения суженных клапанов[30]. Вдохновленная речью посетившего их больницу Андреаса Грантзига, она решила, что с помощью надуваемого внутри клапана зонда можно было бы исправить стеноз клапана легочной артерии. После двух лет опытов на животных она провела первую успешную процедуру восьмилетней Шэрон Оуэнс, в честь которой Кан назвала устройство зондом Оуэнс для баллонной вальвулопластики клапана легочной артерии, и какое-то время его именно так и называли. Различные видоизмененные модели зонда Оуэнс впоследствии применялись для лечения и других клапанов сердца, начиная со стеноза митрального клапана в 1984 году.
К концу десятилетия в распоряжении кардиологов был невероятный арсенал методик для лечения сложных врожденных патологий без использования скальпеля. Многие из их пациентов были маленькими детьми, и, помимо психологической травмы, а также длительного периода реабилитации после операции, катетеризация спасла их от безобразных шрамов, навсегда остающихся в качестве напоминания об операции на открытой грудной клетке.
Более того, катетеры позволили заняться целым классом заболеваний, которые прежде почти не поддавались хирургическому лечению. Различные виды аритмии — нарушения сердечного ритма — издавна были одними из самых сложных в лечении болезней из-за их чрезвычайно запутанной природы. Когда хирург восстанавливает поврежденный клапан или исправляет какой-то врожденный дефект, то причина проблемы, как правило, находится у него перед глазами, и чтобы ее решить, ему нужно просто разрезать или зашить соответствующие ткани. Причины же многих видов аритмии неочевидны и после вскрытия сердца — даже у тяжело больного пациента оно может выглядеть абсолютно нормальным. Все дело в том, что причина проблемы кроется в повреждении проводящих путей сердца — микроскопических контуров, по которым электрические импульсы передаются от одной части сердечной мышцы другой.
Девятнадцатого октября 2003 года британский премьер-министр Тони Блэр проводил выходные в своей официальной загородной резиденции, и вдруг его сердце без видимой причины бешено заколотилось. С подобным он сталкивался не в первый раз, однако прежде списывал это на злоупотребление кофе. Нормальный пульс никак не восстанавливался, так что он отправился в местную больницу, где ему сообщили о необходимости срочного лечения у лондонского специалиста. Новости о том, что премьер-министра положили в отделение кардиологии, спровоцировали некоторую панику, однако его проблему легко устранили. В больнице Хаммерсмит Тони Блэру диагностировали наджелудочковую тахикардию (НЖТ) — разновидность аритмии, которая приводит к увеличению пульса до более чем 180 ударов в минуту. Приступы НЖТ вызывают ощутимый дискомфорт, однако редко ставят жизнь человека под угрозу, хотя в долгосрочной перспективе все же способны привести к серьезным осложнениям. Причина ускоренного сердцебиения заключалась в аномалии проводящих путей сердца, из-за которой отдельные участки миокарда получали электрические импульсы гораздо чаще, чем должны. После того как приступ тахикардии повторился на следующий год, Тони Блэр вернулся в больницу для проведения короткой процедуры, которая навсегда избавила его от неприятных симптомов. В ходе этой процедуры, которая называется «радиочастотная абляция», катетером со специальным наконечником разрушают ткань, ответственную за искажение электрических сигналов. Если бы кого-то из предшественников Блэра в прошлые годы госпитализировали с НЖТ, очень маловероятно, что заболевшему удалось бы вернуться на работу и сохранить свою должность: хотя лекарства иногда и помогали с этой проблемой, аритмия оставалась практически неизлечимой вплоть до конца 1980-х.
Инновационная методика радиочастотной абляции пришла из самого молодого направления медицины под названием «электрофизиология сердца» — науки об электрической активности сердца. Эта дисциплина зародилась в 1960-х годах, когда исследователи стали понимать, как устроены механизмы, ответственные за развитие всевозможных видов аритмии. Постепенно ученые составили карту конкретных проводящих путей, которые и вызывают сбои в работе сердца. Одним из светил этого нового направления был голландский кардиолог Хейн Велленс, прозванный позже Маастрихтским гигантом за свой вклад в развитие электрофизиологии. Велленс решил заняться исследованием синдрома Вольфа — Паркинсона — Уайта, для которого было характерно неестественно быстрое сердцебиение. Коллеги Велленса из Амстердама незадолго до этого обнаружили, что у людей с этим синдромом в сердце находится дополнительный проводящий путь между предсердиями и желудочками, и при прохождении через него электрические импульсы приводят желудочки к преждевременному сокращению и вызывают тем самым тахикардию.