– Тут все полуголые, – заметила я, поняв, что мои шорты до колен и оверсайзная футболка смотрятся тулупом. Бикини некоторых девушек напоминали нитки или пластырь. – Что еще нужно парням в расцвете половой зрелости? – начала я выражаться на манер Камиля.
– Но Максим не смотрит на эти нитки и пластыри. Он смотрит только на тебя, Кира. Счастливая ты!
Полина ускакала отмахиваться от ниток, пытающихся обвиться вокруг ее брата, а я подошла к Максиму.
– Феликс тебя донимал? Я видел. На пристани. Что там было?
– Не бойся, я могу за себя постоять.
– Понял! А он за себя?
Тут я не уловила… Максим переживал за пошляка Феликса, решившего дотянуться до моих трусов через две секунды после встречи?
– Ты про что, Максим?
– Ничего, так… показалось, – поцеловал он меня в сморщенный от недовольства лоб. – Я просто хочу побыть с тобой.
– И выбрал для этого тусовку из двадцати человек?
– Эти люди для прелюдии. Я же не озабоченный маньяк, как Феликс.
Катера неслись по водной глади, отъезжая туда, где можно погонять на вейкбордах и не снести какому-нибудь купальщику голову. В туалете я успела переодеться в сухие шорты и две майки. Третьей про запас не оказалось, из-за чего я не ощущала себя собой процентов на тридцать.
Максим приобнял меня, опустив руку под мягкую резинку шорт, но не под резинку бикини. Это что – фирменный жест вейкбордистов? Но от его руки мне избавиться не захотелось.
– Прихватил из дома парочку, – ловко выскользнул он из своей футболки, – специально для тебя.
Он протянул мне футболку, и я нырнула в теплые рукава. Не останавливая движение, я прижалась к его прохладной щеке, остужающей мою, успевшую обгореть на солнце.
– Намажь, – достал он из кармана шорт крем против солнечного излучения. – На воде незаметно обгораешь.
Он надавил на пузырек, растер белый крем по своим ладошкам и прикоснулся ими к моим щекам.
– Закрой глаза, чтобы я случайно не попал… а то и так… красные были.
– А ты прицелься получше, – прищурилась я одним глазом, – ты же опытный.
– Ноги? – спросил он, закончив скользить руками под вырезом майки.
Я приподняла ступню в вертикальном шпагате, и моя щиколотка оказалась на уровне его плеча.
– Вау, дружище! Понимаю… Это просто вау! – свернул к нам с кормы Толик вместе с сестрой Полиной. – Кира, я в шоке!
Полина сразу затараторила:
– Ты гимнастка? А в какой спортивной школе тренируешься? Я тоже хотела записаться, но времени нет, то в Швейцарии, то в Мюнхене зависаю, – захлопала она в ладоши, – долго тянула связки, чтобы сделать такой шпагат?
– Она не гимнастка, – ответил Макс, опуская мою ступню за лодыжку обратно, – Кира учится на следователя-криминалиста и проходит практику в бюро.
– Обалдеть! – поразилась Полина, кажется, еще больше, чем из-за моего шпагата. – Ты видела… мертвых? Ты была на вскрытии? Я бы умерла!
– Видела. Их привозят каждый день.
– И я тоже стану трупом, если не спущу на воду борды! – отозвался Толя, которому мой шпагат нравился больше, чем рассказы о морге. – Поможешь, Макс? Мы отплыли достаточно далеко от шлепочников с пляжей.
Макс и Толик ушли, за ними ускакала Полина, а во мне все больше просыпался Камиль.
«Пьяный в воде – наполовину утопленник», – вот что он сказал бы сейчас.
Когда два первых вейкборда спустили на воду с нашего и соседнего катеров, Полина принялась объяснять мне правила.
– Смотри! Валера держится возле основания волны – это кильватер. Ему надо зарезаться в нее. В волну!
– Зарезаться? – Я метнула взгляд на свой рюкзак с ножами (привет, профессиональная деформация личности).
– Зарезаться – это как бы проткнуть волну, – продолжила лекцию Поля. – Он делает перекантовку на максимальном удалении от катера и режется обратно. Если фал провиснет, грохнешься. Вот, видишь! Валера зарезался и прыгнул олли! Он надавил правой ногой на доску и взлетел вверх. Это самый простой трюк.
– А какой самый сложный?
– Фронтфлип, я думаю. Грубо говоря, это кувырок с доской к небу. Для исполнения нужна агрессивная сильная зарезка. Потом сальто и приземление, которое райдер даже не успеет осознать, пока борд на воду не встанет. Его прыгает только один из нас. Сама увидишь!
– Максим? – наблюдала я, как он ушел солдатиком в воду.
– Кто же еще! Не парься, Макс профи! Этот прыжок любой может научиться делать недели за четыре, а Макс столько времени провел на океане. Речки для него – ерунда!
– Утонуть можно в ложке супа.
– Серьезно? Класс! Ты сама каталась раньше? А на сноуборде? А бейсджампинг пробовала? Любишь экстрим?
– Нет, не очень, если честно.
– Попробуй! Это как расстаться с невинностью второй раз! Потом не сможешь остановиться, так затянет!
Решив, что умничать про дефлорацию, пожалуй, станет перебором, я промолчала. Еще немного, и я превращусь в главную душнилу тусовки. Максим хотя бы был трезвым, но я все равно пересела поближе к борту, чтобы увидеть его прыжок.
На соседнем катере, держась за два троса, неслись по волнам Сэми и Диана, подбадривая Максима, когда наши катера поравнялись. Капитан их лодки повел судно с большой амплитудой, отчего девушки заскользили по широким дугам, а пассажиры на борту окатили себя шампанским. Феликс сорвал с некоторых девушек их лифчики от купальников, но те особо и не возражали.
– Никогда не повзрослеет, – закатила Полина глаза. – Макс терпеть его не может.
– Феликса? Почему?
– Он подкатывал к его сестре.
Было странно услышать, что кто-то еще говорит про Аллу, кроме тех, кто убил ее, или тех, кого пыталась убить она.
– Он встречался с Аллой?
– Нет, конечно! Она его быстро отшила, она вообще с нами никогда не тусовалась. Была младше, а смотрела на нас как на ясельную группу. Не знаю, был ли у нее вообще парень.
Почему эта мысль никогда не приходила мне в голову?
Даже в истории с Камилем виновата «любовь», а попалась ли в ее паутину Алла? И если да, то кем был ее избранник, ее паук?
Максим сделал все именно так, как минуту назад описала Полина. Он совершил переворот, похожий на сальто, быстрый и молниеносный, но технически сложный. Катер разразился аплодисментами. Пока Феликс изображал театрально-напыщенный поклон, делая вид, что принимает овации на себя.
Следующими кататься позвали меня и Полину. Максим как раз выбрался из воды, пробуя передать мне весь свой океанский опыт в нескольких ЦУ [6]. Я слушала, кивала, понимая, что половину забуду и очень быстро грохнусь носом о жилые кварталы сальмонелл.
– Стоп! – махнул Максим капитану и посмотрел на меня. – Если не готова пробовать, не надо.
Я позволила ему отстегнуть спасательный жилет, но не более.
– Я готова, Максим. Поплавок не нужен. Он только ударит меня о воду сильнее.
– Нет, без защиты нельзя, – запротестовал Максим.
Можно было бы отпустить пошлую шутку или озаботиться покупкой шлема для езды на самокате, но я почему-то подумала о Камиле: и как еще не изобрели спасательных жилетов, чтобы уберечь сердце от несчастной любви?.. Почему на Камиле не было каски, чтобы защитить его голову от пули?
Мы с Полиной оказались в воде. Феликс повернулся к нам спиной и быстро спустил шорты, демонстрируя свой зад. Ему повезло, что он был на соседнем катере и от Макса ему досталось только прилетевшим по заднице спасательным оранжевым кругом.
– Ну точно ясли, – вздохнула Полина и показала мне большой палец, торчащий вверх, – готова?! Получай удовольствие! Лети, как твой журавль с татушки!
Знала бы она про этого журавля… знала бы я, где сейчас Костя. Хоть бы только он не был на том сосновом утесе с заманчивыми площадками для пикника. Теперь у него птенец Лея – дочка Маши, и он должен защищать их обеих.
«Защищать? – подмигнуло мне отражение в воде. – От кого?»
Фал натянулся, как и мои нервы. Помня, что локти нужно прижимать к туловищу, а плечи должны быть над коленями, я поднялась на воду. Максим давал какие-то указания капитану, чтобы тот неспешно набирал скорость, разгоняя меня и Полину.
Скорость уже позволяла нам скользить. Поля неслась рядом и визжала от восторга, исполнив дважды прыжок олли. Я была счастлива, что до сих пор не постучалась к сальмонеллам. Мы бы с Полиной катились бы и дальше, у меня как раз начала получаться зарезка, но на борту катера, где недавно Феликс стягивал шорты, начался какой-то кипиш.
Наш катер замедлился, и фалы уже тянули все подряд, стараясь быстрее вернуть нас на борт, словно на пятки нам с Полей наступает речной мегалодон.
– Максим, что происходит? – спросила я, когда он схватил одной рукой меня, а второй Полину, поднимая из воды.
Пассажиры устремились к правому борту, кто-то отключил музыкальные колонки, и мой слух разрезал не кант доски, а крики орущих Сэми и Дианы.
– Их катер. Он неуправляем. Он набирает скорость и идет по прямой уже десять минут с тех пор, как вы пошли в воду.
Максим вбежал на верхнюю палубу, где находилась капитанская рубка.
– Не отвечает! – Капитан нашего судна пытался выйти на связь с коллегой. – Максим Сергеевич, по этой извилине у них шестнадцать километров в запасе. Дальше поворот. Катер вылетит на берег! Что делать-то?!
– Прыгать! – предложил Толя, – пусть народ прыгает, мы подберем их!
– Скорость семьдесят девять… – качал головой капитан, – может, и больше. На восьмидесяти при прыжке точно смерть, – предупредил он, безрезультатно пытаясь вызвать на связь коллегу с катера «Инфинити».
Максим уставился в бинокль:
– В рубке никого нет. Я никого не вижу. Зря вы его вызываете. Толян, набери наших! Пусть взломают дверь в рубку!
– Они уже пытались! Заперто изнутри! А топор найти не могут.
Полина переминалась с ноги на ногу, наблюдая за девушками на бордах.
– Саманта и Диана измотаны! Им страшно! – вопила она. – Они не продержатся там долго и сорвутся! Выстрелите ракетницей! Сломайте катеру мотор!