Кирилл подпирает рукой подбородок, позволяя себе в кои-то веки расслабиться и ощутить гармонию этого дома: лёгкие покачивания ловцов снов, аромат домашней выпечки, перезвон колокольчиков, мягкие пледы и подушки с этническими узорами.
Сюзанна оборачивается и мягко спрашивает:
– Что ты будешь?
Задумавшись, Кирилл не успевает ответить, а на пороге кухни появляется сам хозяин дома: в рабочем сером комбинезоне, перемазанном краской. Саша протирает кисточку потрёпанной тряпочкой, на лице широкая улыбка, волосы цвета мёда растрёпаны, в глазах пляшут искры.
– Он будет виски. – Саша подмигивает.
– Я за рулём, и мне завтра в тени.
– Ну, не с утра же? Поспишь у нас, как обычно, и поедешь. Сюзанна не даст кошмарам прийти. Они ведь всё ещё снятся?
Кирилл только кивает. Говорить об этом не хочется. Саша достаёт бутылку виски и два рокса. Гремят кубики льда, которые Сюзанна создаёт из воды в кувшине, льётся жидкий янтарь, и первый глоток приятно обжигает. Кирилл привычно тянется за пачкой сигарет, но на всякий случай смотрит на Сюзанну. Та кивает и посылает свежий морской ветер ему на плечи, чтобы тот унёс горький запах.
– Что у тебя? Понимаю, ты просто заехал в гости, но ведь не только. – Саша садится полубоком и чуть щурится.
– Можешь проверить печать? Всё ли верно?
Кирилл достаёт из кармана джинсов помятую бумажку и раскладывает на столе. На желтоватом плотном картоне чётко проведены витиеватые линии и узоры, пересечённые геометрическими фигурами. Указаны координаты входа в мир теней из Академии, откуда Кирилл пойдёт по следам. Саша изучает внимательно, хмурит брови, водит пальцем.
– Здесь ошибка, – он тычет в одну из линий, – тебя так выкинет в серую зону. Помнишь, как пропал Антон летом? До сих пор ищем. Лучше… – он оборачивается в поисках карандаша и достаёт тот из банки с кисточками, – вот так.
Несколько коротких движений, и линии меняются. Саша добавляет:
– И не забудь, только огонь, если ты идёшь один. Проще открыть проход. Сейчас ещё нарисую толковую печать, чтобы запереть выход в город.
– Спасибо. – Кирилл кивает. – А выходить как лучше?
– Лучше – взять с собой печатника, но я так понимаю, у тебя одинокий рейд. Ну, тогда используй стандартный выход в Службу. Не забудь амулет.
– Ага.
Кирилл делает глоток виски и прикрывает глаза. Но быстро вскидывается: кажется, вот-вот уснёт. Пока Саша рисует, Сюзанна заканчивает колдовать с пирогом и присоединяется к ним, садясь так близко к мужу, что они слегка касаются друг друга плечами. В них столько уюта и тепла, что иногда становится завидно. С тех пор как Кирилл заключил сделку с тенью, он шарахается от женщин. А вдруг навредит. Так почему же это не остановило его сегодня от поцелуя? И от того, чтобы залезть в воду?
Саша подвигает к себе тарелку с пирогом и откусывает, с аппетитом жуёт, и Кирилл не удерживается и тоже утаскивает свою порцию.
– Через сколько объявить тревогу? – уточняет Саша.
– Три дня.
– Николай в курсе?
– Да. Он занят в городе, да и я справлюсь один.
Саша только пожимает плечами, и этот жест у него означает: «Тебе лучше знать», хотя явно не согласен. Но Кирилл не хочет никем рисковать. Одному… спокойнее. Иногда он боится себя – точнее, тени.
Ещё глоток виски. Сюзанна кладёт голову на плечо Саше и смотрит тёмными глазами на Кирилла. Она не жалеет, в её взгляде понимание и спокойствие.
Ведая не только воздухом и бытовой магией, Сюзанна также обладает даром провидения – тот течёт в её крови вместе с водой и воздухом. И каждый раз она предлагает заглянуть в будущее Кирилла. Тот вежливо отказывается. У него впереди только огонь и вьющиеся тени. Никогда ему не обрести тот покой, царящий в доме Саши и Сюзанны, птицы и художника. Кирилл несёт в себе лишь хаос и пепел, который остаётся после всех костров.
Молчание прерывается жужжанием телефона. Кирилл вздрагивает и достаёт тот из куртки. Удивлённо смотрит на сообщение. Сюзанна прикрывает глаза и шепчет:
– Она рухнет в его силу.
Кирилл вскидывается от этих слов – неясная тревога поднимается внутри. Ощутив её, тень трепещет, готовая сорвать поводок заклинания. Но магия Кирилла чувствует успокаивающие волны тепла от Саши, который напоминает: здесь друзья, а не враги. Сюзанна смущённо отводит взгляд:
– Прости. Я не хотела лезть в тебя.
Кирилл кивает, утихомиривает тень и всё-таки читает сообщение.
«Надеюсь, купание в озере не стало разочарованием».
Саша целует Сюзанну в висок и кладёт добавку пирога. Вишнёвый сок оставляет тёмные следы на блюдечке, и Кирилл несколько секунд смотрит на них, размышляя, что ответить Кристине.
«Вовсе нет. Хотя вода всё ещё мокрая. Кстати. Не верь тому бреду, что будет рассказывать Когтев. Он в тенях был только один раз».
«Ты идёшь смотреть на то, как ветер тревожит антрацитовые листья? Или… в более густые слои?»
Он усмехается. Его давно никто не спрашивал, что его ждёт в тенях.
«Загляну на чай к теням и вернусь». Задумчиво смотрит на экран телефона и всё-таки набирает: «Не скучай».
«Я буду ждать, когда ты вернёшься».
– Что это с тобой? – с подозрением спрашивает Саша.
– Я встретил озёрную деву, – глухо отвечает Кирилл и залпом допивает виски. Чувствует, как чуть кружится голова, а веки слипаются. Действительно, лучше остаться у Саши и выспаться. Тот обещает к утру отрисовать обе печати, а Сюзанна провожает до гостевой комнаты.
– Постарайся вернуться живым, – напоследок напутствует Саша.
– С чего такая забота?
– Не хочу потом объясняться с твоей матерью. Или Николаем.
Кирилл напрягается и резко дёргает пуговицу форменной рубашки. На мгновение Кирилл представляет лицо Николая, когда тот узнает, что он не вернулся. Нет уж. Он справится. И никто не пострадает.
Глава 5
В одиннадцать вечера Николай думает о том, что пора домой.
Ночные патрули стражей вышли в город уже два часа как, Яна уехала и того раньше – сегодня у них с мужем годовщина, и она даже отменила дополнительные занятия для стажёров, которые обычно проводит по четвергам. Отчёт для Управления готов, а остаток вечера Николай провёл в лабораториях стражей в подвалах, давно уже переоборудованных под нужды алхимиков, и поднялся оттуда, только когда его попросили сдать ключи на охрану, как только он закончит.
Действительно, пора. Тем более Николай утром рассчитывал вернуться не так поздно и не оставил корма для кота, и тот наверняка будет смотреть со строгим осуждением и дёргать от недовольства кончиком хвоста.
Мигнуло на телефоне оповещение календаря, Ник нахмурился: вроде никаких встреч не было назначено, что же тогда? Ах да, закрытая вечеринка для взрослых, на которую они собирались с его уже бывшей женщиной. Он совсем забыл, а ведь билеты купили, как только вывесили анонс, в котором обещали чувственный опыт, раскрепощение и незабываемые впечатления – то есть, в целом, штампованные фразы, которые ни о чём не говорили, но Ник уже бывал на таких мероприятиях, и ему нравилось. Что-то внутри ворочалось и отзывалось на полуобнажённых женщин в оплётке кожаных ремешков, на сполохи огня между лопаток, на стоны боли и удовольствия, которые смущали одних и возбуждали других. Николай точно относился к последним. Но обычно он слишком увлекался работой и пропускал даже те вечеринки, которые проводили в выходные. Может, стоит поехать сейчас туда, где неон скользит по телам, а блёстки и маски скрадывают страхи и стыд. Предаться страсти с какой-нибудь незнакомкой, согласной разделить только одну ночь, и уехать домой под утро, чтобы точно уснуть и не видеть никакие сны. Может, стоит…
И тогда этого иссушающего одиночества в его жизни станет меньше – на те несколько часов, что он растворится в порочном экстазе и утолит томительную жажду власти.
Но, войдя в кабинет, Николай замирает от ощущения, что что-то не так. Ставни открыты, как и до этого, и в окнах видна набережная Москвы, вся в жёлтых огнях и дожде. Вещи на столе не тронуты: открытый ноутбук, папки с документами, книги из Архива печатей с закладками на месте рецептов зелий. Николай точно знает, как всё оставил, когда уходил.
На всякий случай он проверяет, нет ли ловушек или неприятных заклинаний, но кабинет дышит вечерним спокойствием. Прикрыв дверь, Николай неторопливо подходит к столу, поводит рукой, собрав пальцы в щепотку, и с них срываются огоньки, освещая кабинет достаточно, чтобы понять: никого нет.
Но что же не так?
Записка ждёт на столе. Как и многие до неё, придавленная картонным стаканчиком с кофе, – правда, в этот раз с эмблемой русалки, а под крышечкой прячется запах корицы и уже осевшая пенка капучино. Записка нацарапана быстрой рукой и неровным почерком, на желтоватой бумаге, будто на обрывке пергамента. Без подписи, как и все те, что были до неё.
Всего несколько слов: «Держись подальше от башни».
Николай медленно садится в кресло и придвигает стаканчик.
Когда он нашёл такой впервые, то, конечно, отнёс в лабораторию и попросил проверить на яды и вообще любые добавки. Стаканчик вернули с лёгкой ироничной припиской: «В вашем кофе яда не обнаружено, пейте спокойно». Так повторилось и во второй, и в третий разы, а потом Николай махнул рукой. Стаканчики каждый раз отличались что эмблемами, что вкусами, а их появление предсказать оказалось почти невозможно, либо он не находил логической связи.
«Держись подальше от башни». Николай отлично понимает, о чём речь. Может, это шутки Аманды? До этого в записках содержались наводки на какие-то прорывы теней, а однажды он смог предотвратить ритуал, с помощью которого хотели наслать проклятие на мага, занимавшего высокую должность в Управлении. Якобы тот отказал в каком-то разрешении.
Николай в задумчивости постукивает костяшками по столешнице. Изучать записку бесполезно: он уверен, как ни просвечивай, как ни держи над огнём, какие заклинания ни используй, не появятся ни таинственные символы, ни подпись.