На догадки или хитрые теории заговоров нет сил. Всё утром. Саша уезжает домой, Николай доползает до кровати. Кирилл устраивается на диване: и в этом есть что-то от тех дней, когда теней в их жизни было меньше, когда они сражались плечом к плечу и часто ночевали вместе, чтобы подорваться без промедлений к прорыву. Кирилл проверяет: Кристина в сети не появлялась с часа ночи, но он всё-таки пишет короткое сообщение: «Всё в порядке. Я остался у Николая». А потом долго лежит без сна, с открытыми глазами, вперив взгляд в осеннюю ночь и прислушиваясь к то и дело доносящимся стонам в спальне. Николай затихает только под утро – видимо, обезболивающее сделало своё дело.
Утро пахнет кофе и тяжёлым осенним дождём, стекающим по окнам. Кирилл с трудом сползает с дивана, ощущая себя разбитым и невыспавшимся, но мелодия будильника безжалостна.
Позёвывая и потягиваясь после сна, Кирилл кое-как влезает в джинсы, морщась от тянущих ощущений при каждом резком движении лопаток. Захватив со спинки стула футболку, он плетётся на кухню на запах кофе. Николай в брюках и распахнутой рубашке с закатанными рукавами подогревает на сковородке приготовленные Сашей в ночи бутерброды. Чуть влажные волосы аккуратно уложены, повязки на руках свежие и белее, чем положено обычно бинтам.
Если бы Кирилл не видел его вчера в крови, в ознобе и с бездной во взгляде, никогда бы не подумал, что с ним что-то не так.
– Доброе утро, – бросает Николай, не оглядываясь, и аккуратно подцепляет лопаткой подрумяненный бутерброд с расплавившимся сыром, перенося его на тарелку. – Кофе будешь?
Вокруг него во всей красе магия, растительная, распускающаяся спелыми бутонами цветов, тут же тающими в утреннем неверном свете. Сама энергия земли, дающая жизнь.
– Какой кофе! Сдурел, что ли? Лекари прописали отвар. Ты раны обработал?
– Ты просто слишком долго спишь. Я всё уже сделал, не суетись. А кофе нам обоим не помешает, как и завтрак.
Кирилл окидывает Николая быстрым взглядом и, посчитав его состояние удовлетворительным, занимает стул у окна. Приоткрывает раму, впуская октябрьское утро и высовываясь с головой на улицу. Холодные капли на лице намного лучше будильника, особенно вместе с самой первой сигаретой.
– Не свались, – педантично замечает Николай. Он усаживается за стол и медленно пьёт кофе. – Но хоть окно открыл, а то утром было не продохнуть от смога.
Кирилл не уточняет, что тот тоже вчера курил на этой самой кухне.
– Ты серьёзно вчера говорил, что тебя могут подвинуть с поста начальника Службы?
– Конечно. Ты же не думаешь, что все согласны с моим назначением? Впрочем, тебе надо просто разочек побывать на приёмах магов. Сразу столько интересного узнаешь, и не только обо мне. Профессор Малди спит и видит, как бы подчинить Службу.
– Ему это зачем? – теряется Кирилл.
Директор Академии, конечно, милин до самой сердцевины магии, но что Служба, что научное сообщество у магов всегда стояли порознь.
– Как всегда. Считает, что стражи слишком сильны и независимы и что мы мало обучаем милинов. Ему, скорее, нужна Школа стражей, но кто же ему её отдаст?
– И кого назначат? Кого-нибудь из Управления?
Николай обманчиво расслаблен, с полуприкрытыми глазами и в ещё не застёгнутой форме. Кирилл с прищуром рассматривает его, пытаясь понять его состояние.
– О нет, – скупо усмехается Николай. – Кто бы ни собирался подставить меня, здорово просчитался. Но давай сейчас не об этом. Твоя задача – во что бы то ни стало выяснить про магию крови и защитить студентов.
Прежде чем Кирилл успевает сказать ещё что-то, Николай одним глотком допивает кофе и подрывается с места, с явным неодобрением кивая на его мятую футболку.
– Ты в таком виде поедешь на работу?
– Моя рубашка ушла тебе на самодельные бинты до приезда лекарей. – Кирилл следует его примеру и берёт на себя мытьё посуды.
– Возьми одну из моих.
– Студенты как-нибудь переживут мой не очень официальный вид. Потом заскочу домой, по дороге в Службу.
Николай кивает и выходит с кухни, видимо, чтобы собраться. Кирилл ополаскивает кружки, турку и тарелки и не удерживается от того, чтобы не испарить капельки воды огнём. В кармане вибрирует телефон – ответ Кристины, и Кирилл замирает в странном оцепенении, отвыкший от таких простых жестов. От смайликов в виде сердечек, от тёплых слов и простого «Очень жду семинара».
Николай появляется на пороге кухни уже собранный и с телефоном в руке, хмурится на экран. Очередные дурные новости? Узнав, что у Кирилла семинар до обеда, а потом занятий нет, Николай просит его после этого приехать в Службу и показывает фотографию записки. Почерк незнакомый, но сообщение отправила Вера с комментарием, что нашла её под дверью кабинета. «Спроси про Анну в башне. Сороковой этаж». Кирилл перечитал раза три, прежде чем посмотреть на Николая в полном недоумении:
– Это что ещё за таинственная поклонница? Тебе свидание назначили?
– Нет, конечно. Съездим вместе после семинара, я покажу, что за башня. И нам уже точно пора в Службу.
Кирилл проверяет, что ничего не забыл: перчатки стража остались в машине, лекции хоть и дома, но сегодня он обойдётся без них, телефон в кармане джинсов. Кирилл выходит в коридор и начинает шнуровать ботинки. Бросает взгляд на Николая, который с трудом натягивает полуперчатки:
– А ты пробовал не быть таким серьёзным?
– Есть конкретные предложения?
– Разрисуй бинты на руках цветочками, а то они слишком аккуратные, – с усмешкой предлагает Кирилл.
– Умнее ничего не придумал?
– Ну, хочешь, я могу это сделать.
– Обойдусь без твоего участия, спасибо.
– Тогда Сашу попроси, он тебе вообще картину нарисует.
– У тебя явно работы мало, раз хватает времени для шуток. Пошли, мы оба опаздываем.
– Таким образом, считается, что магия в мире теней податливее для огня и земли. И…
Кристина запинается, вспоминая, что ещё надо сказать по теме семинара. Вредно спать всего три часа, а потом отпиваться крепким кофе, от которого теперь мутит. Даже от американо по рецепту Сташека. В голове – дикая смесь из обязательной программы и той информации из Архива, которую они по крупицам собирают вместе с Сашей.
Хотя кого она обманывает – всё дело в самом Кирилле, в его сложенных на груди руках, непривычной по сравнению с обычными рубашками футболке, обнажающей предплечья. Голова чуть склонена набок, взгляд ленивый и заспанный. Кристина знает, что вчера он сорвался к Николаю, почувствовав: творится что-то неладное. И его сообщение в ночи совсем не успокоило.
А ещё она не может не думать, как приятно целовать его губы, как хочется без оглядки на приличия Академии обнять Кирилла, провести пальцами от запястий до рукава футболки.
– И? – подаёт голос Кирилл.
Полный провал. Он сейчас решит, что она дура, которая наплевала на его занятия. Кристине стыдно, и она хмуро смотрит в пол по своей давней дурной привычке. Кирилл подаётся вперёд, закидывая ногу на ногу. Кристина мнёт рукав блузки и отвечает, преодолевая сухость в горле:
– И… всё.
– То есть ты считаешь, что милинам магия теней менее доступна, чем сухри?
– Что? Нет, я такого не говорила. Так считается. – Она смотрит чуть в сторону, стараясь не встречаться с его взглядом. Его глаза как воды зимнего моря.
– Мне интересно твоё мнение.
– Магия теней позволяет управлять природной темнотой, но и вода податлива. Может, если лучше изучим магию милинов, мы узнаем, как её противопоставить теням.
Кристина замирает от собственных слов, украдкой бросая взгляд в сторону явно задумавшегося Кирилла. Ей кажется, будто этот разговор между ними с какими-то тайными смыслами, которые ускользают от неё. Но тут его телефон взрывается уже ставшей привычной мелодией. Конец занятия.
Аудитория оживает: шуршат конспекты и учебники, скрипят отодвигаемые стулья, хлопают крышки ноутбуков, то тут, то там вспыхивают искры. Воздух вихрится вензелями над головами, ероша волосы и путая косы под недовольные возгласы девушек.
– Останься, пожалуйста, – сквозь весь шум и гам голос Кирилла слышен так же хорошо, как треск костра на пляжной вечеринке. Незаметно, но всегда на фоне.
Кристина неторопливо собирает конспекты, тёмно-зелёные тома по миру теней и маркеры для набросков: пока она не вышла отвечать, втихаря делала наброски Кирилла. Ада горячо шепчет: «Увидимся на алхимии». Кристина обходит столы и останавливается. Смотрит, как по большим окнам стекают капли дождя, как в этом сером дне яркими красками горит витраж под потолком, который изображает один эпизод из легенд.
Но стоит двери закрыться, Кристина подрывается и едва не сбивает Кирилла с ног, целует жадно, соскучившись за эти краткие часы по его прикосновениям. Мимолётная мысль, а не оттолкнёт ли он, тут же исчезает: Кирилл подхватывает и отвечает на поцелуй, его руки крепко стискивают талию, скользят на ягодицы.
Под футболкой кожа кажется тёплой-тёплой, руки переплетаются, ищут это тепло, сбивается блузка, и пара пуговиц уже расстёгнута, и тесно в груди от этих чувств, что вихрем взвиваются внутри. Они вырисовывают по телам друг друга вензеля, но через то, что кажется одновременно и вечностью, и одним мгновением, Кирилл отстраняется, но не отпускает.
– Я хотел кое-что обсудить.
Сил отвечать нет, мысли вьются совсем другие. Что следующая лекция скучная и можно вполне пропустить, что до её комнаты идти десять минут по коридорам… Кристина неловко застёгивает пуговицы блузки и собирается. По крайней мере, пробует.
Кирилл присаживается на стол, всё-таки отпустив, и закуривает. От его ставшего привычным за эту осень жеста и язычка пламени на пальцах щемит сердце.
– Я сказал Саше, скажу и тебе: не тратьте время на Архив.
– Ты мне не веришь? – От этой мысли почти обидно.
– Тени умеют подстраивать очень хитрые ловушки. И всё, что ты могла почувствовать или увидеть, может быть пустышкой и обманкой, ты об этом не думала? – Кирилл делает паузу на пару затяжек и продолжает: – А у меня теперь один заработавшийся друг и одна еле стоящая на ногах студентка.