Он обводит всех взглядом, с удивлением понимая, что от него действительно ждут каких-то действий.
– Сергея, Яну в кабинет… ну, в общем, сама реши, куда. И мне нужны ключи от кабинета Николая. – И добавляет, поворачиваясь к Лизе: – Где твоя сестра?
Глава 15
Огонь горяч.
Простая истина, известная каждому сухри с первых проявлений магии. Отдёрни руку от свечи, смахни искры с рукавов, залей угли водой.
Носящий в себе огонь однажды обратится в пепел.
Кирилл упирается руками в стол в кабинете Николая, теребя в пальцах незажжённую сигарету, и чувствует себя брошенным в урну окурком. Смотрит на Кристину, которая, растерянная и расстроенная, сидит в кресле, теряясь в полумраке. Рядом с ней – Лиза, держащая её за руку. Та самая старшая сестра, яркая и подвижная. В ней много полёта с фиолетовыми отсветами. Но в двух таких разных сёстрах всё же чувствуется что-то общее: может, в линии губ или одинаково упрямом взгляде, или в том, как обе фыркают, когда с чем-то не согласны. И Лиза искренне переживает за сестру.
Кристина тихо рассказывает, как на занятии по управлению воздушными потоками у неё с ладоней сорвался огонь. А потом, когда они с Лизой работали в лавке, вместо заклинания воды пламя раскололо несколько кристаллов. Кирилл слушает и наблюдает, как тянется вверх к локтю тонкая чёрная вена. У него нет ответов, и он не может помочь. Тем не менее он просит Кристину спуститься к алхимикам и лекарям Службы, а сам отправляется на совещание.
Сергей невозмутим и пожимает плечами, разве что уточняет, не вернётся ли Николай. Яна обещает помочь с тем, чтобы навести порядок. Да, и Шорохов, и Николай создали слаженный механизм, но без единственной шестерёнки он заедает и тормозит. И Кирилл отвечает на вопросы печатников, стражей, техников… да вообще всех, кто из любопытства, страха или по другой причине заглянул в опен-спейс. Приходится навести порядок, подтвердить график патрулей… Кирилл не замечает, как наступает вечер.
Наконец он один в кабинете Николая, известий от которого нет.
– Кирилл, поехали. – В кабинет заглядывает Саша, чуть растрёпанный и уставший от мотания с дневным патрулём по основным точкам печатей. – Уже час как закончился рабочий день.
В холле их ждут Кристина с Лизой. Сёстры сидят обнявшись, на соседнем стуле пристроен мотоциклетный шлем. Лекари взяли кровь, но результаты будут только завтра, и ждать их сегодня бессмысленно. Кирилл мог бы рассказать ей, как обуздать пламя и как погасить искры. И он не хочет оставлять её наедине с новой стихией. Они произносят почти одновременно:
– Я не хочу оставаться одна.
– Поехали со мной.
– По-моему, так себе идея. – Лиза резко встаёт со стула. В ней всё бурлит, будто пузырьки кипящей воды.
– А что ты предлагаешь? – Кристина с некоторым раздражением отмахивается и, поднявшись, нацепляет рюкзачок. – Ты понятия не имеешь, что делать с этими искрами и пламенем. И я тоже. Лучше я буду рядом с тем, кто знает, что огонь горяч.
При этих словах она смотрит прямо на Кирилла с таким обнажённым доверием, что пламя растекается от затылка вниз по позвоночнику.
– Значит, мои советы пригодились? – Лиза усмехается, но Кирилл не понимает чему, только замечает, что щёки Кристины вспыхивают.
Лиза оборачивается к Саше и извиняется:
– Я съела почти всё печенье. Очень уж вкусное. Ты тоже с ними?
– Печенье пекла моя жена, я ей передам. Она порадуется. Да, мы вместе, тем более мне тоже надо поговорить с Кириллом. А Сюзанна расстроится, если мы не приедем на ужин.
Саша всегда вызывает доверие. И дело не в печенье или ясных улыбках, но в самой его магии. И сколько Кирилл ни пытался, ровное дыхание огня в очаге – не для него.
– Идём, – коротко бросает он, на ходу надевая мундир и пряча папку с бумагами Николая под полу. Кирилл берёт Кристину за руку, и та крепко сжимает его ладонь. На пороге осенней ночи Кристина окутана дымчатым шёлком, растекающимся фиолетовыми чернилами в воздухе. Воплощение тёмных глубин волшебства.
На улице мелкая морось и белёсые облачка пара от дыхания. Хорошо, что машина рядом. Саша устраивается, как обычно, на заднем сиденье. Кристина проскальзывает вперёд, встряхивая слегка влажными волосами. Лиза придерживает Кирилла за руку:
– Береги её, ладно?
– Переживаешь, что бросаешь на съедение страшным стражам?
Кирилл чуть усмехается и забирается на водительское сиденье. Лиза заглядывает в машину.
– Она верит вам, хотя я бы на её месте…
– На моём месте ты бы первая запрыгнула в эту машину, лишь бы узнать больше о стражах, – твёрдо заканчивает за неё Кристина, выдёргивая со всей силой ремень безопасности. – Езжай уже, у тебя выступление через час. Я буду на следующем концерте, обещаю.
Дверь захлопывается, отделяя пряное тепло машины от промозглого октября.
– Наконец познакомишься с Сюзанной. Она прекрасно готовит, а ещё знает некоторые интересные практики милинов. – Вывернув с парковки, Кирилл приоткрывает окно, впуская мелкие капельки мороси, остужающие и приятные. Табачный дым бьётся о стёкла, тут же вылетая в осень.
– Да, она ведёт занятия по воздушной йоге, – добавляет Саша.
– Никогда о такой не слышала, – тихо отвечает Кристина, и Кирилл не продолжает разговор.
Пробок почти нет – к сожалению. Ночные дороги всегда тянут вжимать педаль до отказа, оставляя позади километры и свет городов. Кириллу ближе темнота – в ней ярче пламя костров. Огонь и опасен, и красив. К нему тянулись во все времена за теплом и защитой, к уютному треску поленьев и бурлящему вареву в котлах над очагом.
Давно он не крутил пои. Кристине, наверное, понравилось бы. Кирилл украдкой бросает взгляд в её сторону. Сейчас она вовсе не похожа на ту, кого он привык видеть на лекциях. Вместо юбки и аккуратной рубашки или свитера – облегающее чёрное трикотажное платье. Волосы заколоты украшением с серебряными подвесками. И Кирилл резко тормозит перед светофором, не заметив за любованием вспыхнувший красный.
– Ты сегодня другая. – Так себе комплимент.
– Я же говорила – в Академии принята официальность. Иногда проще ей уступить. К тому же я собиралась к Лизе на концерт. Она выступает в клубе с каверами популярных рок-баллад.
– Чем увлекаешься ты?
– Помимо утренних велосипедных прогулок? Ты видел мои скетчи. И семейная лавка, конечно. Хотя ею, в основном, занимаются Лиза с отцом.
– Так вот почему мне знакома твоя фамилия! – вклинивается Саша с заднего сиденья. – Сюзанна очень любит ваши амулеты. Говорит, они успокаивают.
– О… – Кристина со смущением поправляет складки на платье. – Спасибо! Всегда теряюсь, когда кто-то хвалит нас, хотя давно пора привыкнуть.
– Я бы заглянул к вам как-нибудь, – добавляет Кирилл и стартует вслед за громоздким джипом, который вылез за стоп-линию. – Люблю амулеты, но обычно использую только те, что для стражей.
– Я с удовольствием покажу.
Когда они подъезжают к дому, Саша первым выскальзывает из машины и идёт к подъезду, не дожидаясь их, видимо, догадываясь, что им нужно побыть наедине. Кирилл поворачивается к Кристине. Он не хочет ни на чём настаивать, поэтому уточняет:
– Я всегда могу отвезти тебя куда скажешь. Может, хочешь вернуться в Академию?
– Нет. – Она садится к нему вполоборота, отстегнув ремень. Рюкзачок соскальзывает с её колен, глухо падая под ноги. – Я бы хотела… быть рядом с тобой. Кирилл, мне… страшно.
Он с удивлением смотрит на неё, не ожидавший такой откровенности и в то же время благодарный за неё. Страх можно преодолеть, Кирилл знает, что с ним делать. Кристина судорожно втягивает воздух:
– Потому что я не понимаю, что с этим делать. И от того, что ты рядом, мне кажется, я могу справиться с новой частью меня самой.
– Возможно, это временно. Такое сочетание стихий странно. Всегда было только два направления магии – или вода-воздух, или земля-огонь. Милины и сухри, словно другие варианты не заложены в мироздание.
– Новое – не значит плохое. Надо лишь научиться его принимать.
Вот чем она постоянно его удивляет. В ней нет границ и рамок, деления на нормальное или нет. Для неё возможно всё.
Кирилл рывком подаётся вперёд, чтобы поцеловать. Чертыхается, когда ремень врезается в рёбра, и быстро отстёгивает. Кажется, его обволакивает запах горных рек, и разве так можно – ласкать реку? Но вот же: руки обнимают, пальцы перебирают пряди волос – будто тихие медные волны, а губы такие нежные, к ним бы припасть и утолять ту жажду, что засела в груди и никак не отпускает. Что-то невесомое касается его самого. Под рубашку, под ремень брюк, и невыразимо кружится голова от наплывающей истомы, от тёплого дыхания. И что-то щемит внутри, хочется сжать и не отпускать. Не размыкать объятий, отдаться этой горячке страсти, наплевав на всё.
Кирилл откидывается на сиденье, позволяя Кристине переползти на него, сверху. Бёдра к бёдрам, так тесно и так близко, что он может видеть каждый оттенок её глаз. Корица и имбирь. И совсем немного – малахит.
Она наклоняется, целует осторожно и медленно, одними губами, и дрожь проходит по телу. Нет, это невозможно!
Кирилл сгребает Кристину в объятия и шепчет:
– Если мы сейчас не выйдем, придётся ехать ко мне домой.
– Хорошо, тогда отпусти меня, – легко соглашается она и неловко переползает обратно на пассажирское сиденье.
Кириллу кажется, что он замечает лёгкую улыбку, а когда Кристина открывает дверь, голову быстро остужает осенний воздух. Замерев на мгновение в любовании на эти ноги и точеную фигурку в облегающем платье, Кирилл смахивает морок и вылезает из машины.
Кофе кислый и оставляет желать лучшего. Двух чашек вполне достаточно для бодрости духа и прыткости мыслей, а больше и не надо. Николай отставляет нетронутую чашку в сторону, втискивая её между двумя стопками папок. В глазах немного мутно, и всё ещё зябко после долгого воздействия магии воды. Слабый огонь внутри медленно разгоняет тепло, дотягиваясь до промёрзших ног и рук. У них с Амандой была договоренность, что его лишь довезут до Бюро для встречи с ней, но Дима Мойова перестраховался и отвёл в камеру без магии на пару часов, чтобы ни у кого не возникло подозрений: да, Бюро действительно вмешалось в дела стражей и задержало начальника Службы.