Клонит в тяжёлую дрёму, но ему нужно ещё несколько минут:
– Раз жив – значит, найдём. Я понимаю, что ты сейчас готов рваться за ним, но оставь это ребятам. В Службе хватает профессионалов. Узнай, кто работает с магией крови. Я нашёл одно дело…
Николай прерывается на несколько судорожных вздохов. Несмотря на отсутствие боли, внутри всё ещё колышутся дымчатые остатки теней, которые забираются чуть ли не в самые кости. Голос Кирилла кажется отдалённым эхом на границах соскальзывающего сознания:
– Коля, тебе нужен лекарь. Я не могу сейчас тебе помочь. Отвар только отгонит боль на какое-то время.
Каждый страж проходит курс первой помощи как по последствиям атак теней, так и по вполне немагическим повреждениям, но только в рамках базовых основ. Кирилл прав, но Николай мотает головой:
– Нет. Никаких посторонних. Меня не должны видеть, пусть думают… что угодно.
– Сюзанна вряд ли одобрит твой хладный труп в своей гостиной.
– Главное – верни ей Сашу, и она простит мне мою смерть.
– Я приглашу Марка, уж нашему главному лекарю можно верить. Спи.
У Николая нет сил спорить. Последнее, что он помнит перед вязким сном, – что откуда-то тянет запахом тлеющих трав.
Кирилл терпеть не может утра, тем более после бессонной ночи. В такое время мир кажется зыбким и неясным, с тонкой плёнкой начала начал, а уж тяжёлый мрак дождливой осени и вовсе располагает только к кофе покрепче и холодному душу.
И всё же это лучше, чем кошмары, вернувшиеся с новой силой в последние ночи.
Кирилл чувствует злость – на себя самого и на тех, кому пришло в голову поиграть с самой магией и тенями. На тех, у кого ещё нет лица, но кто раз за разом наносит удары по близким для него людям и пытается столкнуть милинов и сухри.
Оставшись после душа в одних брюках – ему, как всегда, жарко, – Кирилл идёт на кухню, на ходу проверяя оповещения на телефоне – от стражей пока ничего, кроме отчётов патрулей с пометкой: «Следов нет». Значит, надо искать дальше. Насколько опасно будет заклясть на поиски собственную тень? От его беспокойства та даёт о себе знать, показываясь дымчатой тьмой по рукам. Не сейчас – и острый поводок заклинания утягивает её внутрь.
На просторной кухне непривычно тихо. Кирилл достаточно часто оставался у них после совместных патрулей с Сашей, чтобы знать, как обычно бывает шумно: напевы Сюзанны, бурление чайника, шкварчанье на сковороде, музыка ветра.
Сейчас здесь тяжёлое молчание и толпа кружек с остывшим чаем.
– Как Николай? – Сюзанна, которая сидит за столом у окна, поднимает воспалённые от слёз глаза, теребя цветастые складки платья.
– Спит. Мы можем некоторое время побыть здесь? Ему опасно сейчас куда-то выходить, а я не хочу оставлять его одного.
– Конечно. Без Саши здесь куда больше холодной пустоты, чем я могу вынести. Я буду рада компании. Ненавижу одиночество.
– А Кристина?..
– Уснула. Кажется, чем дальше, тем ей сложнее с огнём.
– Не удивлён.
Вчера, после того как Кирилл вернулся после поисков Саши, он застал Кристину, забившуюся в угол на диване. Она сдерживала стоны боли, искры то и дело летали вокруг неё, и хоть в этом скрывалась своя красота, но Кирилл видел мучение на лице. И около часа успокаивал Кристину и пламя в ней, но она так и не уснула. По крайней мере, Кирилл засыпал и видел её силуэт на подоконнике.
Срабатывает привычный будильник на телефоне, звенит навязчивой мелодией. Кирилл с остервенением выключает, едва не отшвырнув в сторону. Ночь оставила после себя пустоту и потери.
– Я приготовлю завтрак. – Сюзанна подрывается к холодильнику.
Кирилл ставит на плиту турку, украдкой наблюдая за ней. Они с Сашей всегда были как единое целое. Каждый день тот торопился ровно по часам домой – не от работы, а к своей жене с перьями в волосах и мелодичным голосом. К своему завету любви и утраченному покою после борьбы с тенями.
– Чёрт! – Из рук Сюзанны выскальзывает яйцо, хрупко разбиваясь на мелкие осколки в вязкой лужице белка. Она едва ли не всхлипывает. – Я даже завтрак не могу приготовить!
Кирилл кидается к ней и мягко касается плеч.
– Мы найдём его. Стражи никогда не бросают своих. Твоё провидение… никак не поможет?
– Я попробую. Что-то приходит само по себе, как короткая вспышка. Другие видения надо вызвать. Но я… не сейчас. Сейчас нет.
Сюзанна осторожно отстраняется, потупив глаза и утирая рукавом дорожки слёз, а потом захлопывает дверцу холодильника, прежде чем выйти из кухни. На пороге оборачивается к Кириллу с некоторой задумчивостью во взгляде:
– Времени никогда не будет достаточно. Будь у меня власть над ним, я бы родилась тысячу лет назад, чтобы найти душу Саши сотни раз. Возможно, так и было, но я этого не помню. А жаль.
– Это тоже напутствие от звуков ветра?
– Нет, Кирилл, это женская мудрость.
Сюзанна исчезает выскользнувшей из рук шёлковой лентой, оставляя за собой сладковатый запах сухоцветов.
Квартира замирает в тишине. Кирилл находит на подоконнике маленькую колонку и подключает к ней телефон. У музыки особая магия, она отгоняет самые мрачные мысли, проливает свет на измученные сердца, пробуждая чувства. И утро кажется чуточку бодрее под песни AC/DC. Не настолько наполненным отчаянием и безысходностью, ворочающей мысли.
– Кирилл, а ты не мог бы потише? Некоторые вообще-то спят!
На кухню входит совершенно сонный и хмурый Даня в измятой ярко-оранжевой футболке и затасканных походных штанах. И на кухне веет солоноватой свободой волн океана.
Он приехал уже в ночи, узнав, что с Сашей беда. Не знал, куда себя деть и что делать, тараторил обо всём подряд, но отчего-то в его присутствии становилось легче.
Даня устраивается за столом, доставая вейп и выпуская облачка густого пара с запахом моря. Только натуральные компоненты. Наверняка он уже устал от мегаполиса и толпы здесь и побежит сегодня просить новую командировку в Сибирь или на Северный полюс.
– Ради разнообразия хоть раз не опоздаешь на работу. – Кирилл берётся за молоко и яйца. Он не мастак готовить завтраки, но ехать в Службу на голодный желудок и с бессонницей слишком дурная затея.
– Там всё равно ничего интересного не происходит. Ни ареста начальников, ни теней, сплошь бумажная волокита. О, нет, отойди от плиты! Давай лучше я.
– Знаю я твои рецепты омлетов. Ты сейчас час будешь в правильной пропорции смешивать ингредиенты, а потом ещё два часа на всех шикать, чтобы никто не трогал твой кулинарный шедевр. В горах ты тоже по три часа завтрак всем готовишь?
– Нет, там я с трудом успеваю вещи собрать утром. Зато я отлично готовлю суп на ужин!
– Ты сейчас про глинтвейн?
Даня только фыркает.
Перелив из турки кофе в самую большую чистую кружку, Кирилл отходит к столу и роется в рюкзаке. Достаёт деревянную коробку с кожаными и костяными амулетами, смесью масел и мелкими компонентами для ритуалов. Сняв с пояса кинжал, он пускает по тонкому лезвию всполохи пламени, очищая и заговаривая огнём – маленький обряд перед трудовым днём. Его это успокаивает, а тлеющие в миске травы отгоняют сонливость. Это ритуал, который привычен, который помогает сосредоточиться, и, наверное, поэтому Кирилл решает спросить:
– Даня, у тебя есть доступ в Управлении к какому-нибудь архиву? Или другим очень секретным материалам?
– А что тебе нужно?
– Любая информация о магии крови. Это по части милинов. Я с таким ни разу не сталкивался.
Под первые аккорды AC/DC бессмертной Highway to Hell Даня усердно взбивает омлетную смесь.
– Магия крови – очень тёмная магия, – задумчиво протягивает он. – Я сам никогда с ней не сталкивался, только слышал рассказы в некоторых магических сообществах. Раньше её использовали для общения с духами – не теми тенями, которые нас беспокоят, а всего сущего.
– Чем же не подходит обычная кровь?
– Как же! Из неё можно извлекать саму суть стихий. Но это всё сказания, таким давно никто не занимается. Не занимался…
Действительно, не зря же тени падки именно на неё. Она сладка для них именно энергией стихий, а не просто горячим металлическим привкусом.
Тень в тело Кирилла входила именно через кровь, тянущуюся от рук и груди тонкими нитями в воздухе.
Ни для кого не было секретом, что он впустил в себя тёмный дух, запертый в крепких витках заклинания. Такого раньше не случалось – или стражи быстро погибали, разрушенные изнутри. Ему удалось обуздать тень, но никто не мог ручаться, что с ним будет, если она одержит верх.
Возможно, Николай успеет его убить. Или она извратит его в такое же создание, как маг-тень. Или уничтожит всё живое вокруг. Как бы то ни было, сдаваться он не собирался. Ему надоело проигрывать.
– Привет.
Кирилл поднимает глаза от разложенных на столе компонентов на застывшую на пороге кухни Кристину. Ей явно больно, она выглядит измученной и уставшей. Руки сжимаются в кулачки, словно пытаясь сдержать огонь внутри.
Возможно, дело в обострённых ощущениях после бессонной ночи, но он невольно скользит по ней взглядом. Ей идёт чёрный силуэт платья. Неукротимые волны океана, окованные аспидными гранями.
На её бледном лице вспыхивает румянец смущения, и Кирилл спохватывается, что стоит перед ней в одних брюках и с горящим кинжалом в руках. Пламя прячется в его ладони, кинжал – в ножны на ремне.
– Я бы не назвал утро добрым, но у нас есть кофе. Как магия огня?
– Тепло и горячо одновременно. И пальцы… постоянно покалывает и стягивает кожу.
Кристина вздрагивает и тихо охает, когда над рукой взвивается оранжевое пламя с голубоватыми искрами. Кирилл бросается вперёд, подхватывая её разгоряченные ладони. И огонь мягко соскальзывает на его запястья густым дымом ночи с тлеющими угольками.
– Спасибо.
– Помни, что я тебе говорил: дыши глубже и обращайся к огню осторожно. Думай о самой крошечной искре. И обязательно сбрасывай лишнюю магию. Завтракать будешь?