– Пожалуй, только чай.
Кирилл медлит пару мгновений, прежде чем пропустить её на кухню к громкой музыке, аппетитным запахам омлета и байкам Дани, а сам спешит в спальню за формой.
Кристина уезжает одновременно с Даней: одному на работу, другой в Академию. Уже пора в Службу, но сначала дождаться, когда можно будет оставить Николая на попечение Сюзанны. К тому же надо ещё раз побывать там, где пропал Саша. Вдруг он всё-таки что-нибудь заметит, особенно при свете дня и с более ясной головой. Кирилл почти уверен, что именно там надо искать.
Даня выбегает первым, а Кристину Кирилл не сразу отпускает: целует, скрепляя свои чувства к ней этими сладостными прикосновениями. И, с трудом прервавшись, выпаливает:
– Ты вернёшься сегодня вечером?
– К тебе?
Кажется, она сама испугалась своего вопроса. Он мог бы сказать, что всё дело в стихии огня, которую надо учиться контролировать. Или что он не верит, что в Академии безопасно. С его пальцев падают искры, тая у ног в тонкой дымке. В глубине её зрачков мерцание медно-красного пламени, пробудившегося внутри.
Чёрт возьми, он просто хочет, чтобы она была рядом!
– Да.
– Конечно. До вечера.
Служба похожа на беспокойного зверя, взявшего след добычи.
Кирилл собирает всех в большой переговорной и пытается справиться с наплывом вопросов: что теперь делать, а кто начальник, а вот надо подписать договор… он тонет, не зная, как справиться. А когда достаёт приказ от Николая о собственном назначении как временного руководителя, слышит недовольный ропот: вот ещё, этого не хватало, чтобы во главе стал маг с тенью внутри.
Кирилл коротко прерывает этот гул:
– Может, займётесь делами? Смиритесь, ладно? Это ненадолго.
По крайней мере, так он надеется.
После этого Кирилл собирает патрули и слушает отчёты о поиске Саши.
Кабинет Николая он предпочёл оставить нетронутым до его возвращения, оборудовав одну из комнат для совещаний под рабочее место. Ему нравится гомон открытого офиса с его хаотичной энергией стражей, но сейчас не всё стоит доверять посторонним ушам.
По прозрачной доске летает чёрный маркер, записывая координаты всех печатей, потревоженных за одну ночь. Их оказалось куда больше, чем он думал, да ещё в разных точках Москвы, словно кто-то рассеивал внимание стражей. Кирилл, прикрыв глаза, слушает короткие и чёткие донесения.
Тени уничтожены, ничего не обнаружено.
Кирилл сравнивает результаты анализов магии, предоставленные их лабораторией.
– Кирилл Романович, – в дверях появляется Варя с телефонной трубкой и тревогой во взгляде, – вас просят из Бюро.
Она выглядит будто чуточку неаккуратной. Дело то ли в выбившемся локоне волос, то ли в одной расстёгнутой пуговице на воротнике.
– Удивительно, что так поздно. – На часах уже начало четвёртого. – Принесёшь кофе?
– Уже третья чашка, – мимолётный укор в словах.
– Варя!
– Ох, сейчас сделаю.
Кирилл берёт у неё трубку, приветствуя Аманду. Та щебечет о ничего не значащих мелочах, дождливой осени и полном завале. Где-то в парке снова шалили молодые маги, играясь со стихиями. В итоге вызвали ураган и ливень.
– Аманда, чем я могу помочь? – прерывает поток её слов Кирилл, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.
– Ох, что-то я заговорилась…
И вряд ли просто так. Отвлечение внимания для вопроса невзначай – простой, но часто действенный приём. Голос Аманды звучит спокойно, что совсем не нравится Кириллу:
– Мне интересно, куда мог деться Николай, бросив все свои вещи. А с ним пропал один из лекарей!
– Кажется, это вы его арестовали. Я тут при чём? Возможно, ему не понравился сервис.
– Значит, ты понятия не имеешь, где он?
В этот момент личный телефон Кирилла вспыхивает оповещением от Сюзанны: «Николай очнулся, и ему хуже. Ты приедешь с лекарем? Я не знаю, как ему помочь».
– Ни малейшего, – протягивает Кирилл, сгребая со стола документы в рюкзак. Скорей бы закончить этот разговор и спуститься в лабораторию. Кажется, в молчании Аманды укоризненное понимание, но она только вздыхает в трубку:
– Просто… держи меня в курсе, ладно?
– Конечно.
В коридоре он чуть не сталкивается с Варей и стаканчиком горячего кофе, хватая его прямо из её рук с короткой благодарностью. Из распахнутых дверей отделов доносится гомон обсуждений, ненавязчивые касания разных стихий и завихрения теней по углам.
– Где Марк? – Кирилл врывается в лабораторию и шарит взглядом: сейчас здесь пусто и тихо, только несколько лаборантов заняты приготовлением зелий для стражей. Витают причудливые ароматы.
– Я тут. – Из подсобки выглядывает тучный пожилой мужчина с хвостом седых волос и в аккуратном сером костюме. – Что у тебя?
– Нужна помощь Николаю. Срочно.
Тот хмыкает и идёт за ним, размеренно и чётко оставляя распоряжения лаборантам.
Кирилл надеется, что днём московские пробки не такие плотные и им хватит времени домчаться. Он даже не обращает внимания на спидометр, лавируя в потоке машин.
– Дело совсем дерьмо? – роняет Марк, прикуривая самокрутку от маленького огонька в ладони.
– Сам увидишь. И никому ни слова.
– Я не дурак, Кирилл. Я вас знаю обоих уже восемь лет.
Марк был в Службе, когда они туда оба пришли на практику, сначала Николай, потом Кирилл, спустя год. Почти каждая исцелённая рана на его теле – аккуратная работа Марка. И уж если кого-то везти к Николаю, то только его.
Николай судорожно втягивает воздух в коротких передышках между приступами боли.
В дурманящем густом мареве к нему приходят тени, выжигая ледяными прикосновениями внутренности. Он падает в бездну, полную первозданной тьмы и выхода из неё. Там только пустота и кошмары.
И в колючих переплетениях мрака он видит мерцание серебристых глаз сестры.
Она выходит к нему, облачённая в текучий саван из теней и золы. Николай хочет коснуться её пальцев – как последнее прощание, которого у них не было. На её губах дикая улыбка, когда она наклоняется для холодного поцелуя в лоб.
Тонкие пальцы невесомо пробегают по рёбрам, замирая у сердца. Мерцание глаз как обманчивые огоньки надежды. Она пришла забрать его с собой туда, где затерялась её дорога.
Николай выгибается дугой, пронзённый жгучей острой болью, разлитой по всему телу. Ему кажется, с него срывают кожу до костей, щедро отсыпая соли в раны.
Сухих губ касается прохлада кисловатой воды.
Перед глазами всё плывёт, но уже слышны голоса.
– Я вычистил тени и снял их налёт на коже. Теперь ему нужно восстановить магию земли внутри. Он сильно истощён.
– Чем я могу помочь?
– Чётко следовать моим инструкциям. И пусть пару дней отлежится, а то я знаю, как вы лечитесь.
– Марк…
– Кирилл, я достаточно давно работаю в Службе, чтобы немного разбираться в секретах. Обращайся, если что.
Голоса уплывают, а Николай проваливается в мутную тьму.
Кирилл сидит на ковре рядом с диваном, углубившись в сравнение результатов анализов всех жертв. Рядом на низком столике тлеет в глиняной миске пучок можжевельника со смесью терпких землистых благовоний. Они отгоняют кошмары и напитывают энергией воздух вокруг.
Ему категорически не нравится то, что он видит: студентам вводили инородные стихии, но помимо этого – в них присутствуют следы теней. Такие встречаются у стражей, когда те используют слишком много изнанки магии или когда тени ранят слишком глубоко. Кирилл перелистывает страницы. По Анне ничего нет, она проходит лечение в больнице при Управлении делами магов, но Кирилл догадывается, что и у неё те же показатели. Но зачем?
Тени отравляют кровь. Извращают заклинания. После их атак маги, будь то сухри или милины, восстанавливаются, залечивают раны, долгое время чувствуют упадок сил, а стихии не слушаются. Похоже на тяжёлое отравление, и это если тень не забирается под кожу или не выпивает магию досуха.
Но никогда такая магия ничем не помогала. Стражей хотя бы обучали заклинаниям и приёмам, которые помогают растворять остатки теней. Можно сказать, у них выработан иммунитет, по крайней мере, прокачан лучше, чем у любого другого мага.
У студентов не было никаких шансов противостоять теням.
Кирилл вздыхает и открывает анализы Кристины. Чёрт. То же самое: огонь с примесью теней. Всплывает в памяти искорёженное лицо Анны, труп Хлои, и тошнотворная тревога ползёт по позвонкам, от неё не отвернуться и не спрятаться. Кирилл почти представляет на их месте Кристину – и пальцы тут же сминают пачку сигарет. К чёрту такие мысли! Он найдёт лекарство. И не только для Кристины, мало ли кто ещё подвергся таким экспериментам.
Телефон звенит: Кристина. Кирилл слушает этот мелодичный голос, прикрыв глаза. Она говорит, что узнала кое-что о символе месяца в треугольнике. К концу робеет и сбивается, и невысказанный вопрос повисает в воздухе. Неужели она всё ещё стесняется его?
– Не хочешь прогуляться? – Кирилл предлагает сам.
– О, я с радостью, – по голосу кажется, она ждала этого. – А где бы ты хотел?
– Старый Арбат. Недалеко от Саши и Сюзанны.
И подальше от лесов Академии. Сейчас Кирилл не готов бродить по тем тропинкам. Кристина соглашается, и они договариваются о встрече через час у выхода из метро «Смоленская».
Мелкий дождь размывает очертания зданий вокруг, и кажется, что брусчатая дорога теряется в неясной дымке между стройными фонарями. Кристина сменила платье на куда более практичные подвёрнутые джинсы с фланелевой рубашкой и осенние ботинки. Она едва не бросается ему навстречу, а потом замирает, схватившись за лямки рюкзака.
Она, как всегда, смущённо улыбается.
У него, как всегда, вкус табака на кончике языка.
Кирилл притягивает её к себе, но сам будто теряется и вместо поцелуя заглядывает в глаза, а потом кивает в сторону Hard rock cafe. Никто из них не взял с собой зонт, впрочем, кажется, Кристину это не смущает.