Писем о погибших нет.
Николай сам не замечает, как тянется к пачке сигарет между мисками с орешками и леденцами и закуривает от крохотного огонька на кончике указательного пальца. Огонь оживает в венах – уже хорошо. А вот магия земли едва отзывается.
В дверь яростно звонят.
Перекатывая сигарету во рту, Николай выходит в тёмный и тихий коридор. Защитные заклинания – те, которые он может почувствовать, – не потревожены, значит, пока у гостя нет желания нападать.
В изогнутом дверном глазке стоит Лиза с несколькими коробками пиццы, будто держит в руках пизанскую башню – чертовски ароматную и точно с сыром.
– Хей, вы уснули, что ли? – Судя по движению, которое замечает Николай, она пинает дверь носком тяжёлого ботинка.
Он с неохотой открывает, окидывает взглядом девушку с ног до головы:
– Кто тебе адрес дал?
– Привет. – Она протискивается в прихожую, задевая его слабый огонь хаотичными волнами. На ней узкие чёрные джинсы с порванными коленками и тяжёлая кожаная куртка поверх тонкой футболки. – Кристина не предупредила, что я заеду? А, так вот этот взгляд! Не замечала раньше, а Кристина про него говорила.
– Какой взгляд?
– Будто ты сейчас достанешь инквизиторские штучки-дрючки и устроишь допрос с пристрастием. Расслабься, Кирилл разрешил приехать. Только попросил привезти еды. На всякий случай.
Она без стеснения пихает ему ещё тёплые картонные коробки, которые на всю квартиру пахнут сыром, колбасками и корочкой, и, быстро стянув высокие ботинки и куртку, уверенно направляется вглубь квартиры, бросая на ходу:
– Я всё ещё хочу знать, что с моей сестрой!
– Её здесь нет, они с Кириллом уехали.
Николай аккуратно ставит коробки с пиццей на стол, снова разглядывая Лизу: без тяжёлой куртки она сразу кажется меньше, но её энергия никуда не исчезает. Она как бурлящий поток с яркими брызгами. Или рокочущая горная речка.
И тем удивительнее, когда Николай понимает, что они оба застыли на кухне в полном молчании.
– Может быть, ты хочешь чай? – исключительно вежливо предлагает он, принимая на себя роль хозяина. Он не привык к гостям у себя дома, а уж в чужой квартире тем более.
Зато ему всегда удавались переговоры.
– Я бы предпочла что-нибудь покрепче. – Лиза вскидывает подбородок, но тут же отводит взгляд в сторону. – Но если у вас принято пить чай…
– Разве не я заказывал у тебя коктейль?
– Не-а. Вообще я бы сказала, тебе не помешает хороший лекарь.
– Кстати, мне понравилось. Было крепко. Я про твой «Лонг-Айленд».
– О, спасибо! – Её лицо озаряется радостью.
Николай ухмыляется, отгоняя назойливую боль подальше. Он находит бар в одном из отсеков в шкафу и достаёт бутылку ирландского виски. Всё равно настоек нет. Надо, что ли, предложить Саше пополнить запасы.
Мысль обжигает. Хорошо бы для начала его отыскать.
Тяжёлые гранёные стаканы стучат друг о друга, когда Николай приносит всё к столу и наливает виски на треть в каждый. Садится напротив Лизы, подвигая ей стакан. Он чуть прищуривается, наблюдая за ней, не в силах подавить профессиональное подозрение, но в то же время она вызывает любопытство.
В Лизе всё фиолетовое и чёрное, только выделяются на браслетах голубоватый и розовый кварц в оплётке медной проволоки.
– Жидкий янтарь. – Она рассматривает виски на свет, а потом переводит взгляд на Николая. – Всегда говорила, что с виски любой день становится лучше. Так за что пьём?
– Думаю, пора уже выпить за знакомство. Отмечать пока нечего.
– Тем и хороши ирландцы – им не нужен повод. Неважно, что на душе, главное иметь за пазухой бутылку, а в голове пару весёлых песен. Что ж, за знакомство.
Николай с удивлением замечает, как она лихо выпивает свою порцию, чуть морщится и достаёт из куртки на спинке стула пачку сигарет.
– Не против?
– Я – нет. А вот Сюзанна скоро нас выгонит всех отсюда за задымление её дома. Но у неё есть несколько заклинаний в запасе, да и Кирилл тут постоянно курит.
Николай подносит Лизе огонёк на кончике большого пальца, ловя немного удивлённый взгляд с отсветом красноватых бликов. Сделав затяжку, она предлагает:
– Если есть содовая, лимон и сироп, я могу сделать что-нибудь не такое крепкое.
Лиза приспосабливает под пепельницу одну из оставленных на столе чашек, наполняя ту до середины. Николай ощущает бодрящий аромат прохладной воды, смягчающий табачный дым. С некоторым любопытством уточняет:
– Откуда ты так хорошо разбираешься в коктейлях? Училась где-то?
– Подрабатывала помощником бармена в колледже. Теперь вот устроилась в клуб.
Николай, покопавшись в холодильнике, вытаскивает из глубин ящика со свежей спаржей, кокосами и авокадо обычный жёлтый лимон, из дверцы – бутылку тоника. В неисчислимых запасах Саши в глубине находится даже явно застоявшийся сироп. Уточняет:
– Почему не Академия?
– Скучно и долго. К тому же я поступала в музыкальный, когда появилась возможность. Слишком люблю музыку. Было задорно!
Она ухмыляется, видимо, каким-то воспоминаниям. Николай возвращается к столу с охапкой необходимого, наблюдая за Лизой. И совсем иной магией.
Когда он занимается настойками и эликсирами, то ему требуются весы, мензурки и строгая дозированность. У Лизы всё получается куда проще. Под уверенными взмахами рук парят бутылки, с ладоней с хрустом скатываются кубики льда, и жидкий янтарь мешается с мутным лимонным соком, выжатым ловкими пальцами. На взгляд Николая, сумбурно и хаотично – и в то же время слишком интересно.
Закончив, Лиза протягивает ему стакан с коктейлем едва ли не с вызовом. Её пальцы пахнут лимонной цедрой и прохладой после дождя.
– Collins. Классика.
– Значит, ты предпочитаешь классику?
– С неё всё начинается.
Николай не торопится, катает бледно-жёлтую смесь по стенкам стакана, всё ещё не сводя взгляда с Лизы. Она выдерживает на долю секунды меньше, чем хватило бы его самого. С каким-то смущением откидывает волосы на левую сторону, к косичкам. Бледно-жёлтый коктейль чуточку горчит и смешивает на языке кислинку с крепостью виски. Николай с удивлением отмечает:
– Вкусно. Так почему ты решила приехать?
– А, вот и начало допроса, верно? Хотя мне кажется, твоя очередь рассказывать, какого чёрта тут творится.
– Боюсь, не имею права. Ты даже не должна знать, что я здесь.
– Значит, так. – Лиза подаётся вперёд, опираясь на стол. – Я слежу за новостями. В этой грёбаной Академии пропали трое студентов, двое мертвы, как пишут в новостях. Тебя арестовали на моих глазах. Мне было бы плевать, но у моей сестры проснулся огонь сухри!
– Уверен, Кирилл вполне справится с такой незадачей. – Николай пожимает плечами.
– В этом все стражи, да? Сами себе на уме и в тайнах с ног до головы?
– Что-то не устраивает? Выход там.
– Так просто ты от меня не отделаешься.
Она достаёт новую сигарету из пачки и ищет взглядом спички или зажигалку. Кажется, чем дальше, тем больше Николай проникается… настойчивостью? Он даже не уверен, как это назвать. Лиза действительно как буря, которая прогоняет тоску и одиночество, скопившиеся сейчас внутри.
К тому же Николай привык, что многие при встрече с ним робеют или смущаются. Как Кристина на допросе.
Лиза же ведёт себя естественно. И сама то и дело бросает любопытные взгляды. Николай невольно любуется тонкими косточками ключиц, виднеющимися из-под футболки. И тем, как поблёскивает ворох подвесок на шее.
Повинуясь порыву, Николай встаёт и пересаживается ближе, протягивая Лизе всё тот же маленький огонёк. Роняет как бы между прочим:
– Если бы я хотел от тебя отделаться, не пустил бы в квартиру.
– Хватило бы совести оставить меня за дверью?
– С чего ты взяла, что она у меня есть?
Он почти может разглядеть блики света в глубине её зрачков. Лиза затягивается и наклоняется ближе, выпуская дым чуть сбоку от него так, что её дыхание едва не щекочет шею.
– Значит, только что я мешала коктейль для самого начальника Службы, который якобы арестован, а на деле скрывается от всех?
– Выходит, что так.
– Я даже боюсь представить, что меня ждёт дальше.
Николай перехватывает у неё сигарету, мягко проводя кончиками пальцев по запястью. Как приглашение – для каждого из них. Впрочем, он и правда считает, что обязан хоть каким-то объяснением, раз тут замешана её сестра.
– Если ты хочешь подробностей, нам понадобится не один коктейль.
– Кажется, у нас весь вечер впереди.
Лиза смотрит на него так пристально, что Николай почти хмурится, а потом встаёт и, проходя мимо, скользит рукой по его плечам до обнаженной шеи, оставляя мелкие капельки на рубашке.
За следующим коктейлем Николай вкратце рассказал про то, что происходит в Академии – о похищениях, примеси огня и теней. Ни слова о возможной войне, магии крови или двойнике.
За третьим коктейлем Николай делится своим опытом в алхимии. Он отлично разбирается в пропорциях трав и ягод, но ни черта не смыслит в составе коктейлей. Третий – снова Collins, на который хватает половинки лимона и остатков сиропа на дне бутылки. Лиза тихонько напевает себе под нос, мешая половину порции в каждый стакан, и, к удивлению Николая, едва ли не смущается, когда он искренне говорит, что ему нравится её голос.
И теперь их окутывает сонная тишина, мелкое мерцание свечки, которую зажгла Лиза, и стук дождя по окнам, тихий и осторожный.
– Спой, пожалуйста, ещё. – Николай чуть щурится.
– У меня нет весёлых песен.
– Сегодня вечер для печальных слов и тишины между ними.
Лиза с задумчивостью смотрит на огонёк свечи, гасит сигарету в чашке и поднимается. Она не сводит с него томного взгляда карих глаз, пока негромко и чуть хрипло поёт.
I am stretched on your grave
And I’ll lie here forever
If your hands were in mine
I’d be sure they would not sever
My apple tree, my brightness