В бар она успеет потом. Тем более всё равно стоит забрать свой байк.
Глава 21
– Эй, очкарик!
Николай дёрнулся от насмешливого голоса где-то сбоку и вынул наушник, из которого била тяжёлая музыка. Он удобно устроился на широком бордюре под окнами столовой с задней стороны школы. В хмурый осенний день и после уроков здесь обычно никого не было.
Но сейчас рядом стоял долговязый Корнеев в мешковатом спортивном костюме, с двумя своими дружками, которые застали Николая за чтением потрёпанного пособия для начинающих стражей. Они считались самыми крутыми парнями старшей школы и не гнушались тех драк, из которых так просто выйти победителями.
Николай, нелюдимый и замкнутый, часто казался лёгкой жертвой. В средней школе он избегал драк, считая их бессмысленными, и предпочитал надёжные щиты и переговоры.
Но после исчезновения сестры, а потом и смерти матери Николаю казалось, что он состоит из ненависти. Злость копилась и отравляла, отчего он даже пару раз ввязался в драки, и не очень удачно. Отец пытался отвести к психологу. Как он выразился, «сделать его нормальным». На сеансах Николай молчал, не готовый к откровениям, и вскоре от него отстали.
Но не в школе. Его задирали, потому что он одиночка. Насмехались над сестрой, которая вышла прогуляться с тенями. Кололи тем, что он теперь беспризорник.
И Николай злился – на себя, что не уберёг ни Киру, ни мать, на окружающих, на тех, кто лез с напускным сочувствием, которое ему было не нужно. В личном деле появились записи: «Замкнут, агрессивен, неконтролируем».
Поэтому Николай учился драться. Без магии, по-простому, выливая гнев в местном бойцовском клубе. В школе об этом мало кто знал. Все видели угрюмого и неразговорчивого юношу в очках, успеваемость которого оставляла желать лучшего. Кроме четырёх предметов, необходимых для поступления на стража.
Николай, раздосадованный, что его отвлекли, заложил пальцем пожелтевшую от времени страницу и вперился взглядом в Корнеева.
– Ну?
– Очки снимай.
– Что, почитать захотел? Так очки не помогут, Корнеев. Слова слишком сложные.
Несколько огненных шариков, метнувшихся с рук Корнеева, пролетели за плечом и погасли. Николай не шевельнулся.
– Ты не выпендривайся, очкарик. Вставай и делай, что говорят!
Двое подручных Корнеева – милин и сухри – уже вертели в руках завихрения воды и пламени. Ухмылялись, предвкушая забаву.
Николай вздохнул.
Неторопливо снял круглые очки, аккуратно сложил тонкие дужки. Положил вместе с пособием на бордюр, придавив небольшим камушком, чтобы не сдул ветер.
Поднялся, оправляя старый свитер с зацепками в нескольких местах. Мамина немного неуклюжая вязка. Прошло полгода, легче не становилось.
– Лучше бы шли пиво пить. Слышал, в ларьке свежий завоз нефильтрованного.
– Трусишь, что ли? – Корнеев не спешил подходить ближе – магия давала преимущество в дальних атаках. Воздух пропитался влагой так, что стало тяжелее дышать. Как в джунглях.
– Считайте, предупредил.
Первым ударил приземистый милин – воздушным потоком, едва не ураганным.
Николай увернулся, выставил щит – но не отступал, а шёл вперёд. Заклинания и стихии мелькали в воздухе. Шипели, сталкиваясь, гасло пламя, вертелись водовороты воды, замирая изломанным льдом.
Для Николая мир сузился до одной цели – вытянутого лица Корнеева с первыми проблесками испуга.
Они сражались магией и ничего не знали о кулаках, бьющих прямо в челюсть.
О злости, что кипит внутри.
О чёрном провале пустоты, которую ничего не заменит.
Быстрые удары, увороты от заклинаний.
Мелкие камушки, больно бьющие по спине Корнеева и его дружков. Воздух плыл, земля трескалась.
Николай очнулся, когда все трое уже поднимались с земли, хватаясь друг за друга.
– Бешеный сукин сын! – прошипел Корнеев, ощупывая разбитый нос. Одежда вся в грязи, порвана и обожжена.
Николай вытер рукавом пот со лба, пригладил волосы. Земля под подошвами белоснежных кед пошла трещинами.
– Ты – труп, понял, Поулг? Тьфу, и что за фамилия…
– Мамина, – ровно ответил Николай, возвращаясь к бордюру, с досадой осматривая новые зацепки на свитере. – Катись отсюда, Корнеев.
– Иначе?..
Николай лишь обернулся, и, видимо, те что-то увидели в его глазах, отшатнулись. Корнеев ещё что-то бормотал, пока подбирал с земли износившийся рюкзак.
– Это было занятно.
Николай оглянулся на незнакомый голос, водрузив обратно очки. От кирпичной стены школы отделилась тёмная фигура, приближаясь как-то изломанно и в то же время плавно. Неслышно, но под мерный стук.
Перед ним остановился крепкий, высокий мужчина, тяжело опираясь на трость с вычурной головой лошади. Чёрная рубашка с медным значком под пальто, мелкие шрамы на лице.
– Это было паршиво, – признался Николай.
– Хм. Хочешь стать стражем?
Незнакомец ткнул тростью в пособие, несколько страниц которого открылись от порыва ветра. Николай кивнул.
– Хорошо. Я ищу способных учеников. Сколько тебе осталось учиться?
– Ещё год.
– Самое время. Я набираю ребят на курсы подготовки к Школе стражей. Правда, это полноценная программа, не знаю, захочешь ли ты в ущерб остальной учёбе…
– Я справлюсь.
– Хм.
Незнакомец помолчал. Николай лишь чуть сжал кулаки, ощущая мягкие катышки земли между пальцев.
– Хорошо. Приходи завтра по этому адресу.
На аккуратном тёмно-сером прямоугольнике-визитке стояло имя, от которого замерло сердце.
– Да, Шорохов, начальник Службы. – Мужчина кивнул, протягивая руку в кожаной полуперчатке.
– Николай Поулг. Ваших фотографий почти нет, так что…
– Не люблю лишнего внимания. Жду завтра ровно в семь вечера.
Он развернулся и не спеша направился к калитке в темно-зелёном заборе школы.
Николай снял очки и прищурился. Вполне терпимо.
Он был уверен – стражам очки только мешают.
В клубе прохладно и пока малолюдно, хотя многие маги наверняка сегодня ещё придут сюда.
За последние четыре года клуб набрал известность и популярность в мире милинов и сухри, расширился и переехал с окраины в бывший то ли склад, то ли завод. Высокие стены из красного кирпича, огромный танцпол, длинные барные стойки вдоль стен и пустующие пока аквариумы с мерцающей в неоне водой. Ночи здесь яркие, с разноцветными клубами дыма, длинным списком коктейлей и дразнящими танцами в воде.
Кирилл прогуливается вдоль перил второго этажа в VIP-зоне с кожаными диванами и музыкальными инструментами по стенам вместе со старыми плакатами рок-групп.
Часть из них – из собственных запасов.
Николай полулежит на диване с прикрытыми глазами, время от времени потягивая из соломинки свежевыжатый апельсиновый сок. Лиза здесь же, устроилась напротив.
Кирилл зол и раздражён. К тому же снова нет привычного тепла, а голова постоянно болит от напряжения: теперь, без огня, он держит заклинание тени непривычной для себя магией земли.
Николай по дороге рассказал, что в клубе Сары явно что-то происходит, в чём она не хочет признаваться, к тому же её связи с высшим светом магов сейчас могут или помочь, или всё испортить.
Кирилл злится не от недостатка информации, а от недоверия. Они с Сарой дружат ещё со школы, правда, сначала он познакомился с Даней, а потом уже к ним потянулась его старшая сестра. Всегда немного покровительственная, иногда слишком правильная, но попробуй её кто обидеть – тут же появлялись Даня с Кириллом.
У них не было секретов друг от друга – никогда. Даже про тень Сара узнала сразу после Николая.
Навернув уже третий круг вокруг диванов, Кирилл замирает у перил, доставая сигарету из пачки, куда более горькую, чем обычно. Здесь нет пожарной сигнализации, слишком много дыма и огня.
Сделав первую затяжку, Кирилл вспоминает, что хотел узнать у Николая, на кого он так странно и долго смотрел на другом берегу реки. Хотя от эликсиров в крови сейчас бродит лёгкий яд, да ещё в отсутствие основной стихии… могло и показаться.
– Кого ты видел?
– О чём ты?
– Тогда, у машины. Ты кого-то увидел? Или что-то?
Интересно, так же ли спутанно чувствует себя Николай без привычной магии? Или у него одного в голове лабиринт из смутных догадок и вопросов без ответов? Марк прав – им всем нужен хотя бы один выходной с нормальным сном и свежими мыслями, но Кирилл опасается оставлять Службу без присмотра – как своего, так и Николая.
Допив сок до сухого звука соломинки, Николай ставит стакан на центр картонной подставки на столе и не сразу отвечает:
– Киру.
– Ты шутишь!
– Наверняка показалось. У меня сейчас всё плывёт перед глазами от эликсира. Могло привидеться что угодно. Ты ведь знаешь, он как лёгкий наркотик.
Кирилл видит, что Николай сейчас растерян и сбит с толку не только всеми событиями дня, но и видением своей сестры, погибшей много лет назад в мире теней.
– Кто такая Кира? – спрашивает Лиза.
– Моя сестра, – тихо отвечает Николай, катая в руках крохотные язычки пламени. – Кира пропала в мире теней почти пятнадцать лет назад. По глупости. Связалась не с той компанией. Стражи тогда нашли только следы, оборвавшиеся у реки, брошенный и разбитый плеер на камнях и рюкзак.
– Но тела так и не нашли, – добавляет Кирилл.
Он знает, что уже позже, став стражем и получив доступ к Архиву Службы, Николай откопал то дело. Изучил вдоль и поперёк до того, что истёртые страницы стали рассыпаться в пыль в его руках без защитных заклинаний.