– Хьюстон, у нас проблема, – заявляет Лиза, ничуть не расстроенная таким поворотом событий. – Шампанского не будет. Если только детское!
Она ныряет в отдел напитков, роясь среди разноцветных пакетов с соком и бутылок. Николай тут же вспоминает, что у него острая необходимость в любимой докторской колбасе.
Потому что докторская колбаса сочетается с чем угодно. Даже с детским шампанским.
Победоносно схватив целый батон в мясном отделе, он едва ли не торжественно проходит к уже явно ожившей продавщице, уставившейся со скепсисом на товарную корзину.
Две бутылки в яркой обёртке, батон докторской, два глазированных сырка и жвачка.
– Всё? – уточняет она под противный писк сканнера.
– Ага, – со всей ответственностью заявляет Лиза. – А роз у вас нет?
– Роз?..
– Такие… нежные лепестки, колючие шипы, вот это всё.
– Нет, девушка, это вам в цветочный. Он тут рядом, за углом.
– Класс!
Когда они уже выходят из магазина, Николай успевает услышать краем уха громкий шёпот: «Вот наркоманы. А ведь такой мужик!» Обернувшись, задорно подмигивает.
Дорога до цветочного – несколько шагов, ещё один косяк, настроение хорошее и ничто не кажется помехой.
Где-то между дверью продуктового и цветочного оказывается стена дома, к которой Николай резко прижимает Лизу от проносящейся мимо машины, едва не обдавшей их фонтаном брызг.
Он пахнет землёй после дождя. И чем-то горьким – не просто сбором трав, а из глубины его самого. И если до этого Лиза сомневалась, что та ночь ей почудилась, показалась слишком чувственной, то теперь сомнений нет.
– Розы, ты забыл про розы.
– Как я мог! Пойдём!
Палатка маленькая, заставленная белыми узкими вёдрами с вениками из разномастных цветов. Белые и розовые хризантемы, жёлтые и розовые тюльпаны, какие-то пожухлые гвоздики.
– Закончились, – не отвлекаясь от наверняка увлекательного бульварного романа про принца на белом коне, бурчит продавщица на вопрос про розы. – Разобрали под вечер. У всех приступ романтики.
– Ну всё, – хмыкает Лиза, – свидания не будет. Облом.
Николай тем временем пристально изучает ряды цветов, одни за другими, явно скептически и с некоторым неудовольствием. Оборачивается, едва не роняя парочку ваз, но тут же хватается за прилавок.
– Добрейшего вечера.
– И вам здрасьте.
– А давайте вместо роз лилии. Вон те. – Он показывает в самый дальний угол… и с пальцев едва не срывается несколько искр.
– Хей, осторожно. – Лиза повисает на его плече и громко шепчет в ухо: – Разбираться с Бюро как-то не входит в мои сегодняшние планы.
– О, поверь мне, в мои тоже. У них кофе противный. Лучше уж детское шампанское.
– Вам сколько лилий-то? – нетерпеливо уточняет продавщица.
– Ну… много. Нам лепестки нужны. Вот да, отлично.
Сунув в руки Лизы громадный букет, продавщица возвращается на своё насиженное место, мусолит палец и быстро подсчитывает стоимость такой роскоши.
Счастливые от подвернувшейся удачи (правда, Николая чуточку больше остального греет мысль о докторской), оба выходят на улицу. Обратная дорога быстрее всего с одной остановкой в переходе, где юное дарование, ёжась от холода, играет «Крылья».
Так что, вынырнув снова под дождь, Лиза заявляет, что ей надо спеть.
– А ты будешь подпевать!
– Ты шутишь, что ли?
– Да ладно тебе! У тебя получится. Это легко!
Николай смотрит на неё, как на безумную. С лукавой улыбкой, искорками в глубине зрачков, яркую в каждом движении. Раскинув руки в стороны со сжатыми кулаками, Лиза идёт от него назад, распевая во всё горло, прямо ввысь неба, в огни города вокруг:
Another promise, another scene,
Another package lie to keep us trapped in greed
With all the green belts wrapped around our minds
And endless red tape to keep the truth confined
(So come on).
– Ну давай же! Там дальше просто, ты же наверняка знаешь текст!
– Лиза…
– Так, мистер большой начальник, а ну-ка хватит быть таким занудой.
Она подмигивает и хлопает в ладоши, запевая. Николай с удовольствием смотрит на неё, но не торопится петь сам – это совсем не его. А вот Лизе идёт.
They will not force us
They will stop degrading us
They will not control us
We will be victorious
(So come on) [8].
На последней строчке она подпрыгивает, победоносно вытянув вверх кулак.
Кирилл тормозит машину у дома ровно в тот момент, когда Лиза с Николаем поднимаются по высокому крыльцу к подъезду, шатаясь из стороны в сторону, с каким-то диким рёвом. Бормочет:
– Они что, этот букет в дом Сюзанны потащат? Им же вся квартира пропахнет!
– Поверь мне, это не самое страшное. Однажды Лиза вот так же принесла домой утку. Живую. И заявила, что та теперь живёт с нами.
– Ты шутишь.
– Не-а.
Закатив глаза (и вспоминая себя самого в таком состоянии), Кирилл вылезает из машины, окликая безумную парочку уже у распахнутой тяжёлой двери.
– Эй, вы как вообще? Всё в порядке?
– Ки-и-ир! – Николай широко улыбается, обнимая его за плечи. – Чёрт, какая ночь, а!
– Ага, полная эликсиров, видимо. Вы на фига лилии купили?
– Это розы, – заявляет Лиза, подмигнув. – Для свидания.
– Какие розы?! Этими лилиями вся квартира пропахнет! Сюзанна терпеть их не может.
– Ну-ка перестань ныть! А ещё страж! Позоришь.
– Ты себя со стороны видел?
Втиснувшись в тесный и узкий лифт – два стража, две сестры, букет лилий и пакет с заветной добычей из круглосуточного, – они продолжают яростно обсуждать, стоит ли тащить в квартиру прекраснейшие цветы.
В итоге общим решением принято взять одну веточку, а остальные оставить снаружи, приткнув между перил лестничной клетки на радость соседям.
– Ка-а-ак тут тепло! – с искренним восторгом сообщает Лиза, скидывая тяжёлую куртку. – Что-то там зябко. А ещё горло болит.
– Ты каждый раз, как поёшь на улице, страдаешь потом от боли в горле, – напоминает Кристина.
– Так, у нас, между прочим, важная миссия. Нам нужны лепестки и шампанское. Для свидания.
– А твоя докторская – это тоже обязательная часть свидания?
Николай кивает Кириллу на его ехидное замечание и исчезает на кухне, громко хлопает дверками шкафа, громыхает бокалами и стаканами, ругаясь под нос. Лиза с энтузиазмом рассыпает на столе скупые белые лепестки.
– Ты хочешь остаться с этими двумя? – шепчет Кирилл, притягивая к себе Кристину.
Нет, не то чтобы он никогда не поддавался такому веселью. Более того, сам периодически притаскивал пару косяков что в Школу, что в Службу. Но сейчас просто нет настроения.
– Пожалуй, нет. Думаю, они справятся без нас.
– Это точно. Пойдём.
Кирилл включает лампочки над кроватью, оставшиеся ещё с прошлого Нового года – они так понравились Сюзанне, что она не стала их снимать со стены, а теперь тёмными ночами они приятно освещают комнату.
– Спать? Или повторим?
– Обязательно повторим. – Она льнёт к нему всем телом, улыбаясь самую капельку лукаво.
Он забирается руками под свитер, передавая своё тепло. Чуть колкое и приятное.
– Значит, так это делается, да?
Николай лежит на мягком ковре гостиной, глядя в потолок. Мир чуточку кружится, от слишком сладкого шампанского неприятно так, что хочется простой воды.
Лиза устроилась на диване среди подушек, кисло глядя на узкий бокал со своей порцией.
– Наверное.
– А лилии пахнут слишком приторно.
– Я больше пионы люблю.
– Не хочешь чего-нибудь поесть?
– О да, не откажусь.
Уже позже, после трёх ночных бутербродов с толстыми кусками колбасы и сыром, они сидят вдвоём на разложенном диване. Лиза с полуприкрытыми глазами лениво водит пальцами по его рукам. Хмурится от тихих слов:
– Знаешь, сейчас, наверное, не самое безопасное время быть рядом со мной.
– Глупости. Не бывает безопасного или правильного времени. С человеком может быть просто хорошо – или нет.
Он перехватывает её руку и подносит к губам, легонько целуя.
– Ну что, спать?
– У меня есть идея лучше.
Лиза мягко высвобождает руку и запускает её под футболку, проводит вверх по животу к груди, глядя ему в глаза. Ощущает под пальцами каждый шрам, ласкает медленно и осторожно.
Он притягивает её к себе, быстро высвобождая из явно лишней футболки и от белья.
Утро начинается с запаха свежесваренного кофе и возмущённого возгласа:
– Почему на лестнице торчит букет лилий? И вы что, травку курили? Я вас больше не пущу к себе! Кирилл, Николай, а ну вставайте! Да что вы с кухней сделали?
– Это что? – сонно уточняет Лиза, возмущённая, что рядом больше нет уютного тепла.
Николай уже быстро одевается, поглядывая на часы. Поясняет:
– А это, Лиза, ураган. Но ничего, кажется, Сюзанна тоже любит докторскую колбасу.
Глава 23
С вытянутыми ногами, полулёжа на неудобном жёстком стуле, Кирилл читал краткий курс стража в ожидании просветительской беседы с директором Школы. Клевал носом и пытался окончательно не вырубиться прямо на неудобном стуле.
После «холодильника», как все называли камеру без магии, утром его встретила в комнате записка с требованием прибыть к директору до завтрака и начала занятий.
Соседа, который обещал прогулку до бара и развлекал всю ночь напролёт разговорами, в соседней камере уже не было. И теперь Кирилл гадал, как его найти. Они не обменялись номерами комнат, осталось только имя. Николай.
Дверь из тёмного дерева тихо открылась, и директор, уже пожилой мужчина с проседью в волосах и в бежевом костюме, вышел из кабинета. Махнул встрепенувшемуся Кириллу, даже не обратив внимания на его рубашку навыпуск и джинсы вместо форменных брюк: