напугали тюрьмой. Я понимал, какие последствия вызвал бы мой арест для моей организации, сколько бы было необоснованных арестов. ФСБ планировало создать масштабный националистический заговор и спихнуть на нас не только убийство Маркелова, но и многие другие преступления».
Как выразилась «Новая газета» по данному поводу, «Горячеву хватило то ли ума, то ли смелости следствию все рассказать — под видеозапись и собственноручно». На самом деле Горячев врет и в показаниях, и в отказе от показаний, и в комментариях к отказу, и в отказе от отказа (см. ниже). Он умалчивает о важном.
Почему Горячева арестовали в том же ноябре 2009 года, что и Никиту, проводили у него обыск? Потому что он с самого начала был в детальнейшей разработке ФСБ. Тот же полковник В.В. Шаменков в той же справке-меморандуме написал обоснование заодно и на арест Горячева. Оснований для этого было немногим меньше. Из материалов прослушки и его собственноручных показаний мы знаем, что он, во-первых, доставал боеприпасы для Тихонова, а во-вторых — заказывал ему пистолет для своего знакомого. Горячев, при честном ведении следствия, должен был бы, как минимум, сидеть вместе с Тихоновым. А скорее — вместо Тихонова, ибо назначить его убийцей можно было с тем же успехом. Выдавливая из него показания на Никиту, следователь, оперативники и гэбист Владимир Владимирович именно так ему и заявляли, именно этим грозили.
В результате этих угроз Горячев дважды (9 ноября 2009 г. и 20 апреля 2010 г.) дал показания, якобы Тихонов и Хасис признались ему каждый по отдельности в совершении убийства Маркелова и Бабуровой (т.15 л.д.15–26, 33–45). Этим признанием они, якобы, пытались его припугнуть, оказать на него давление и заставить сойти со стези легального русского сопротивления и обратиться к подпольной деятельности. Под протокол Горячев заявил, что сдает друзей, так как опасается за свою жизнь, поскольку Тихонов и Хасис напрямую угрожали ему расправой, как с Маркеловым: «Путь борьбы — он только один, это радикальный подпольный террор, целью которого является окончательная революция. Твоя легальная деятельность никому не нужна. Поэтому, если ты не будешь нам подчиняться, придется тебя так же физически устранить, как Маркелова и Бабурову». И он «воспринял это как угрозу, очень испугался».
Для каждого, кто знаком с реалиями Русского движения, сказанное — несусветный бред и «липа». Тихонов, как сказано, изучал опыт ИРА — ирландских партизан, борцов за независимость, считал этот опыт передовым, знал, что они достигли успеха лишь в закулисной смычке с легальной партией. И уже по одной этой причине никак не мог исключать легальный путь и сводить все к экстремизму. Скорее можно поверить в договор о разделении труда при полной и тайной координации: Никите — подпольная, Илье — легальная работа. Да и в материалах прослушки Тихонов по-доброму отзывается о друге буквально накануне ареста. Но для суда и присяжных эта «липа» сошла за правду.
Между тем, в материалах дела содержатся сведения, полностью опровергающие версию Горячева: это записанный прослушивающей аппаратурой, установленной в съемной квартире Тихонова, разговор Никиты по скайпу с неустановленным мужчиной, своим, судя по всему, старым соратником по «Объединенным бригадам».
Сравним показания Горячева с расшифровкой разговора.
Горячев: «Фамилия Маркелова всплыла в нашем общении с Никитой Тихоновым примерно месяц назад, в начале октября 2009 года. Встреча происходила по его [Тихонова] инициативе. Как всегда, он позвонил мне с таксофона и вызвал на встречу. Я приехал, мы встретились, и у нас произошел вербальный конфликт по поводу того мероприятия, которое мы готовили на 4 ноября 2009 года. На 4 ноября мы готовили большой открытый концерт музыкальных групп “Коловрат” и “Хук справа”. Противоречие заключалось в том, что Никита считал этот путь неправильным, называя его легальным. То есть, легальный путь развития — это компромисс, и он отвлекает людей от борьбы с системой» (т. 15, л.д. 20). Уговаривая Горячева расстаться с «легальным путем», Тихонов, якобы, и припугнул его судьбой Маркелова, открыв Горячеву, что сам являлся исполнителем убийства.
Это неправда и правдой быть никак не может. Даже в кратком описании содержания файла, сделанном оперативником ФСБ, указано, что «позиция Тихонова» как раз-таки «оправдывает уход из радикального сектора в политический». Собеседники обсуждают некоего Серегу, (он же СС, он же Сергей Сергеевич Никулкин, давний соратник Тихонова по «Объединенным бригадам 88», поддерживавший его материально в вынужденном подполье), который ведет именно по этому пути, и — по мнению Тихонова — «что касается его действий, то я считаю, что он поступает в интересах Движения». И затем следует красноречивый и содержательный диалог, в котором Тихонов, вопреки утверждению Горячева, теоретически обосновывает переход Движения именно на легальный путь.
Вот этот подлинный текст, документ (звуковой файл «RM3502002110° 175703», размер 57 600 046 байт, создан 2 ноября 2009 г., продолжительность 30 минут):
«Мужчина: Меня интересует очень важный вопрос, который я тебе давно хотел задать, ты видишь, что наше движение переформатируется на политическое?
Тихонов: Ты имеешь движение в широком плане или коллектив?
Мужчина: Я имею в виду в широком плане, что наше движение превращается в марширующее.
Тихонов: Нет, я такого не вижу, я вижу, что у нас выстраивается дополнение к сильному силовому сектору, сектор политический, что он как бы периодически бывает разбит режимом, но снова структурируется, потому что политический сектор он будет так или иначе, и при тех симпатиях к национализму, которые есть в массах населения русского, политический сектор не может быть слабым, всегда найдутся те люди, которые будут маршировать, и те люди, которые будут организовывать марширующие колонны. Большинство народу, разделяющие наши взгляды, не способны на насилие, а если и способны на насилие, то так, по пьяной лавочке. Ты же не будешь спорить с тем, что в России правое движение, силовое правое движение круче, чем где-либо и мире, вот к нему в дополнение выстраивается и политическое.
Мужчина: Ну, а то, что политические структуры в лице “Русского образа” занимают полностью сегмент правой молодежи, то, что сейчас хаос в голове у молодежи… То, что в Питере полностью подавлено движение “мусорами”, “спецами”, радикальное движение и ему на замену вышли легальные красивые здоровые молодые парни, и все этому сейчас прекрасно рады. И силовое движение никак не развивается, там существует прекрасная альтернатива в лице “Сопротивления”, то, что сейчас, на две тысячи… вот на нынешний год, резкий пошел спад насилия правого, и количество выступлений, вылазок намного меньше, чем раньше, и то, что мы… Враги, в лице “шавок”, в открытую пишут и смеются над нами как над “прокремлевскими проектами”, примеров я могу провести массу. Я могу тебе сказать лично свою позицию насчет всего этого. То, что в лице “Русского образа”, в лице данной структуры, в лице “Сопротивления” происходит очень серьезное замещение, серьезный выбор людей на, к сожалению, политически активных. Политически работа производится не над народом, как это происходило и происходит, например, в западных странах, как например БНП, “Национальный фронт” и так далее. А происходит работа над правой молодежью, в среде нашей, а зачем вести работу в нашей среде, зачем, когда уже сформировано полностью мировоззрение, существуют радикальные сайты, и людям ведут, как говорится (неразборчиво). Ты сам написал немало правильных, очень сильных вещей, чтобы направить молодежь в нужное русло, и оно пошло по тому руслу. Я думаю, что ты прекрасно видишь, было по крайней мере так. А что сейчас происходит? Я могу тебе честно сказать, что я вижу угрозу во всем этом, политически, во всей этой игре <…> И я вижу, что тенденция все усиливается и усиливается, и то, что сейчас начались дрязги и очень серьезные недомолвки, лицемерные игры, за спинами разговоры. И мне, если честно, это очень неприятно, мне это обидно, все это видеть…
Тихонов: Но я думаю, что истоки всех твоих чувств лежат в перерождении нашего коллектива, потому что наш коллектив силовым уже не будет, все закончилось. Единственная возможность дальше его развиваться, это как бы путь политический, по которому его и ведет Серёжа. И я тоже, в общем, этим, как ты помнишь, очень сильно… меня сильно расстраивало, а потом в итоге был предложен единственно возможный путь, и был он предложен Сережей, и мы его поддержали <…>
Вот, значит, огромную массу пересажали участников этого массового насилия, а остальные извлекли уроки из их опыта, каждый свой урок извлек. И те, кто не был готов радикализироваться дальше, но при этом не хотел сесть за дворника, или там за еще кого-нибудь, первого встречного, тот начал искать политические методы борьбы, вот именно поэтому происходит то, что ты называешь “перерождение”, происходит оно в силу давления режима, давления режима беспрецедентного. В силовом секторе будущее за законспирированными группами, немногочисленными, за меткими точечными ударами с использованием других средств, то бишь, будущее за тем, что сейчас принято называть БТО, за такими структурами. Вот, значит, думаю, что при таком беспрецедентном силовом давлении сверху было неизбежно перерождение движения, да. И уход людей субкультурных в политику. То, что сформировался “Русский образ”, и он вошел, как никогда ранее “легалы” не входили, в субкультурные дела. Это произошло потому, что пришло новое молодое поколение политиков <…>. Дёмушкин, Белов это люди старого поколения, а тут пришли молодые, даже как бы моложе меня люди, которые либо выросли в субкультуре, таких много в РО, либо жили бок о бок с субкультурой, общались постоянно с субкультурными людьми. Дружили, просто встречались там и так далее. Поэтому соответственно по-другому они формируют, поэтому они более успешные в общении с субкультурными людьми, и они имеют отклик, они имеют отклик, потому что как бы люди хотят что-то делать, а понимают, что валить дворников не вариант, а на большее не способны