«Э.П.» расшифровывается в деле как Эли Паблович, статист мужского пола. Иными словами, мужчину опознали как женщину?! Получается что так. На видеофайлах мы зрим фигуру, которую нам почему-то преподносят как женскую. Однако эксперимент показал, что наилучшим образом ее имитирует именно мужчина.
Этот шокирующий факт не смутил следствие и в суде даже не рассматривался.
Вернемся к сапогам. На фотографиях в т. 13, л.д. 71–72 (вид сзади) и л.д. 68 (вид спереди) отчетливо видно, что сапоги на фигуре предполагаемого преступника значительно короче, чем на статисте. И достигают в первом случае лишь до низу икры, зато во втором — до середины, ближе к колену, то есть отличаются своими пропорциями. Хорошо видно также, что фасон сапог на «архивном изображении» (т. е. на фигуре подозреваемого) и на «экспериментальном изображении» (на фигуре статиста) не совпадают по форме и отличаются наличием опушки во втором случае. На л.д. 73, 76 на фото в профиль также отчетливо видно: у статиста на сапогах есть опушка, заметно выделяющаяся, а у фигуранта — нет. А ведь на статисте были именно те сапоги, которые в магазине «Адреналин-Спорт» позаимствовал следователь Игорь Краснов, основываясь на найденной при обыске коробке.
Между тем, даже по изображению на коробке (т. 13, л.д. 64), а равно и на фото подлинных сапог, взятых в магазине (т. 13, л.д. 61), отлично видны различия, отличающие их от архивного изображения! Ибо на них видна белая опушка, а сами сапоги — конической формы, в то время как на архивном изображении белой опушки нет и сапоги имеют бутылочную форму, плотно облегают низ икры.
Особо следует отметить, что в деле имеется «смоделированное» экспертами изображение обуви, зафиксированной видеонаблюдением: она не слишком высока и без всякой опушки (т. 11 л.д. 220). Это — важно! Это не позволяет верить прокурору, который внушал присяжным, что сапоги в коробке были точно такие же, как на подозрительной фигуре. А потому-де найденная коробка является важной уликой, свидетельствующей о том, что у Хасис некогда были такие сапоги, следовательно на месте предполагаемого преступника могла быть именно она. (Хотя ясно, что уничтожить одну улику — сами сапоги — и оставить другую, коробку из-под них, так же вопиюще непрофессионально для террориста, как оставить себе «грязный» браунинг якобы «из любви к антиквариату».)
Все это не помешало, однако, эксперту Н.Н. Курилюку написать, что изображение женского сапога на представленной на экспертизу картонной коробке «совпадает по признакам внешнего вида… с сапогами, находившимися на человеке… запечатленном на видеороликах» (т. 13, л.д. 50). Эксперта в суд почему-то не вызывали, в несоответствие носом не ткнули, к ответственности за лжеэкспертизу не привлекли.
Суета вокруг сапог, кстати, скрывает существенное обстоятельство: в деле нет сведений о том, что фотография Хасис предъявлялась для опознания продавцам магазина «Адреналин-Спорт». То ли ее вообще не предъявляли (хотя обязаны были бы), то ли продавцы не опознали. Следователь Краснов даже не пытался доказать, что Хасис в сентябре 2008 года покупала такие же сапоги. Он не отсмотрел весь ассортимент женской обуви (хоть в том же «Адреналине»), чтобы выяснить, нет ли иных аналогов. Он просто обул в них статиста, и предоставил прокурору всех уверить, что именно они были на ногах фигуры, «похожей на женщину», и что такими сапогами владела Евгения Хасис. Грубо и неумно.
Прокурором также демонстрировалась коричневая шапка с козырьком, сходная с той, что была на фигуре, «похожей на мужчину», в тот роковой день.
В самооговоре, данном Тихоновым по сговору со следователем, указывалось, что он избавился от джинсов и куртки, в которых (якобы) совершил преступление, выкинул их в помойку. А шапку, стало быть, при этом оставил?! Пожалел (хотя грош ей цена) или снова взыграла «любовь к антиквариату»? Не глупо ли предполагать такое?
Однако, все дело в том, что Тихонов не собирался избавляться от шапки по простой причине: он ее только что купил. Важно отметить: Тихонов не раз требовал, чтобы по найденной шапке была проведена экспертиза, которая доказала бы, что на ней нет его волос, микрочастиц и вообще следов носки, ибо шапка новая, ненадеванная. Следствие и суд не удовлетворили его законную просьбу.
А между тем, на листе № 6 сводки № 4 есть расшифровка прослушки, прямо подтверждающая его слова! Там записано: Н.А. (то есть, Никита Александрович) «говорит, что ему могут понадобиться походные штаны и шапка, если он соберется ”в леса”. Понятно, что показывает женщине шапку, поясняет, что шапка специально была куплена для похода» (т. 4, л.д. 93).
Снова и снова подчеркну: Тихонов и Хасис не знали, что их прослушивают, говорили совершенно откровенно. Загадка происхождения новой, ненадеванной шапки, таким образом, проясняется, как и коробки из-под сапог, подобранной в тот вечер на улице.
Такие «вещдоки».
Кого опознали свидетели
Итак, главные улики обвинения — пистолет браунинг, найденный в квартире Тихонова, его самооговор, свидетельства Горячева и Голубева, вещдоки — не убеждают меня в том, что Никита Тихонов совершил убийство адвоката Маркелова. На мой взгляд, все эти обстоятельства свидетельствуют против обвинения.
Но у обвинения остаются аргументы, от которых так просто не отмахнешься. Это свидетели, опознавшие Тихонова и Хасис, в том числе на видеозаписи. В первую очередь, главбух фирмы «Зульцер Памс лтд.» Л.В. Ермакова, якобы видевшая Тихонова в лицо 19 января 2009 г. на Пречистенке, и сопровождавший ее в тот день шофер А.Е. Мурашкин. Они стояли на нечетной стороне Пречистенки недалеко от перехода, услышали выстрелы, убийца пробежал мимо них к метро.
В суде по этому поводу состоялся такой диалог:
Обвиняемый Тихонов: Вы видели лицо молодого человека полностью?
Свидетель Ермакова: Да, доли секунды, когда сполз шарф. Глаза, брови, нос, как-то так… Я могу точно сказать, что… В общем, извините, но я вас опознала…
Однако знакомство с материалами дела заставило меня усомниться в том, что свидетельница сказала правду.
Для сведения читателя: лицо у Тихонова очень характерное, запоминающееся. Прежде всего обращают на себя внимание брови: густые, широкие, черные, очень заметные на фоне белой кожи. Сегодня его фотографий в интернете много, в этом можно легко убедиться: Тихонов яркий брюнет. А вот глаза у него маленькие, узкие и темнокарие, почти черные, зрачок поэтому не виден. Нос приметный: короткий и широкий, приподнятый (курносый), ноздри слегка вывернуты. Он крепкого телосложения, коренаст. В 2009 году ему исполнилось 29 лет.
Между тем, вот каким предстал убийца перед взором Ермаковой в первичных показаниях 21 января: «Я смотрела на его лицо, которое снизу было закрыто шарфом, но в какой-то момент шарф упал, и я увидела его лицо полностью… Молодой человек… нормального телосложения, лицо обычной формы, большие глаза темного цвета с узкими зрачками. На голове у молодого человека была надета вязаная шапка темного цвета, подвернутая сзади и натянутая на лицо, низ лица был замотан вязаным шарфом, также синего либо черного цвета. Каких-либо особенных примет у молодого человека я не заметила».
27 января она добавила: «Кожа на видимом участке лица была светлая. Хотя молодой человек пытался закрыть лицо шарфом, в какой-то момент шарф у него спал и я увидела его лицо, это было в течение нескольких секунд. Я обратила внимание, что у него лицо обычной формы, нос обычный. Мне сложно описать черты лица молодого человека, однако если мне его покажут, то, думаю, что смогу и постараюсь его узнать. Я обратила внимание, что ресницы и брови на лице молодого человека не выделялись. (Взгляните, читатель, на фото в интернете и почувствуйте разницу! — А.С.) Этого молодого человека спереди я видела всего несколько секунд, пока он проходил мимо нас… По глазам, по манере движения, по походке, по телосложению, я сделала вывод, что этому молодому человеку примерно от 20 до 25 лет».
А вот описание убийцы, данное Мурашкиным. По его словам (см. протокол от 21.01.09): «Каких-либо особых примет у молодого человека я не заметил… Мне кажется, что это был человек молодой, около 20–22 лет, рост примерно 178–180 см., так как одного роста со мной, а я ростом 178 см., худощавого телосложения, так как я обратил внимание, что одежда была на нем свободна. На нем была одета следующая одежда: на голове — шапка вязаная, темного либо синего, либо черного цвета, то ли натянута на лицо, то ли его [лицо] было замотано шарфом также синего, либо черного цвета, если у него на голове и была одета шапка-маска, то у нее была только одна большая прорезь и для глаз, и для носа. Каких-либо особенных примет у молодого человека я не заметил».
Но через неделю (протокол от 27.01.09) он дает принципиально иные показания: «Мужчина был молодой, примерно от 25–30 лет, такое впечатление создавала его худощавая фигура и легкость, с которой он бежал. Несмотря на то, что он пытался закрыть лицо, в какой-то миг шарф у него спал и я увидел его лицо, это было в течение долей секунд. [Обратим внимание на текстуальное сходство показаний свидетелей, как под копирку.] Я обратил внимание, что у мужчины были видны брови, вроде бы они были русые, лицо обычной формы, разрез глаз обычный, нос обычный».
Итак, за несколько дней убийца в показаниях Мурашкина постарел лет на десять, а «одна большая прорезь и для глаз, и для носа» непостижимым образом расширилась. Но что же «увидел» в ней свидетель? Русые (!) брови? Обычный (!) разрез глаз? Приметы, либо неприметные, либо явно вымышленные.
Мурашкин, давая по свежей памяти показания 21 января 2009 года, говорит о Тихонове как о человеке «худощавого телосложения, так как я обратил внимание, что одежда на нем была свободна». В обоих показаниях Ермакова также подчеркнула «худощавость» мужчины, «ничто в нем не ассоциировалось с «качком»-спортсменом».
Люди, видевшие крепкого сложения Никиту хотя бы однажды, вряд ли разделят это впечатление… Но есть и более авторитетный аргумент. В ходе следствия в отношении подозреваемых проводилась судебно-медицинская экспертиза в ГНЦ им. В.П. Сербского. На с. 6 экспертного заключения сказано вполне конкретно: «При настоящем обследовании подэкспертного установлено следующее. Соматическое состояние. Подэкспе