Я хотел бы немного поколебать незыблемость этих представлений. Не из вредности характера и не из личной антипатии к покойному (наши пути никогда не пересекались), и даже не по мотиву антилиберального иконоборчества, а исключительно из любви к истине. Коснусь только двух упомянутых дел, не заглядывая вдаль. Поскольку именно они помогают понять, что стремление к резонансным делам, максимально политизированным, было свойственно Маркелову не только по зову сердца, но и из своего рода неуемного честолюбия, жажды славы.
Выше мне уже приходилось подробно останавливаться на коллизии, связанной с делом Рюхина. Маркелов отлично понимал, что это дело привлечет большое внимание общества, позволит ему, как теперь говорят, мощно «пропиариться», заработать известность и укрепить свою репутацию. Поэтому первоначально он обязался защищать интересы не только избитого заодно Томского, но и главной потерпевшей — матери погибшего юноши, Т.П. Рюхиной. В связи с чем заручился ордером на представление ее интересов в суде.
Однако, как выяснилось при тщательном изучении дела Рюхина, Маркелов проявил себя в нем совсем не так, как представляют это нам новейшие либеральные иконописцы. Именно у матери убитого наш адвокат на стадии следствия не смог заслужить доверия и профессионального уважения. В связи с чем она приняла решение отказаться от услуг Маркелова и самостоятельно защищала свои интересы в суде.
Ну, что ж, Маркелов человек занятой, много дел и почти все резонансные, везде надо успеть, не забывая при этом про общение с прессой, для чего потребны частые пресс-конференции, и т. д. Не справился, не успел — вот и вышел досадный «облом». С кем не бывает.
Но вот ведь какое дело: во втором резонансном деле — семьи Кунгаевых против полковника Буданова — и вовсе все получилось довольно скандально.
Маркелов вошел в дело Буданова не с начала. Первоначально и до самой своей смерти интересы Кунгаевых защищал их родственник и опытный адвокат Абдулла Хамзаев. Но во время его болезни кто-то попросил Маркелова подключиться к делу. Что произошло дальше? Поцитирую немного разные источники.
27 ноября 2002 года «Независимая газета» сообщила:
«В составе участников судебного процесса по делу полковника Юрия Буданова, обвиняемого в убийстве чеченской девушки Эльзы Кунгаевой, произошла перемена. Полномочия защитника семьи Кунгаевых снял с себя московский адвокат Станислав Маркелов.
Об этом он заявил вчера, заметив, что "не видит практической пользы от своего участия в процессе". А быть "украшением процесса", как выразился молодой столичный адвокат, ему совершенно не хочется».
Характерная самооценка. Даже знаковая. Но, оказывется, не все рассматривали участие 28-летнего юридического дарования именно как «украшение процесса».
Вышеупомянутый адвокат Хамзаев откомментировал событие так: «"Лично я приглашал Маркелова в команду, лично я его и выгнал за недобросовестное выполнение своих обязанностей"… Хамзаев утверждает, что вместо того чтобы последовательно отстаивать интересы потерпевшей стороны, Маркелов начал усиленно "пиарить" себя на фоне громкого дела, которое не изучил в деталях и по сей день. "Какое-то время мы терпеливо позволяли ему играть в телевизионные игры, но всему есть пределы, — сказал Абдулла Хамзаев. — Он начал дезорганизовывать работу команды, и мы вынуждены были с ним расстаться"»[35].
Старик Хамзаев вскоре сполна подтвердил репутацию «горячего горского парня» и в очередной раз доказал городу и миру, что с чеченцами небезопасно связываться даже из самых лучших побуждений. Не говоря уж про худшие. А то может произойти то же, что и с не в меру прогрессивным и отзывчивым адвокатом Маркеловым, любезно украсившим процесс. А именно:
«На протяжении двух недель в Ростове-на-Дону работала съёмочная группа передачи “Забытый полк”, возглавляемая Аркадием Бабченко, бывшим военным корреспондентом, прошедшим первую и вторую чеченские войны. Журналисты снимали фильм о том, что происходит вокруг процесса Юрия Буданова, обвиняемого в убийстве 18-летней чеченки Эльзы Кунгаевой… В составе съёмочной группы был ростовчанин Андрей Солодовников, принявший участие и в программе “Забытый полк”, снятой 20 ноября. Съёмки продолжались более четырёх часов, и в передачу, естественно, очень многое не вошло.
О том, что осталось за кулисами, Андрей Солодовников рассказал нашему корреспонденту: “Когда мы все находились ещё в VIP-зале, я беседовал со вторым адвокатом потерпевших — Станиславом Маркеловым (он был приглашён на передачу). Когда ещё не остывший от битвы на проходной Хамзаев вошёл в зал и увидел Маркелова, он вдруг заорал: «Я же тебе, сучонок, говорил, чтоб ты здесь не появлялся! Ты недостоин защищать честь моей покойной племянницы!» Отца поддержала и Лейла: «Ты уже в процессе никто! Тебя приглашали, пока отец болел!» Затем Хамзаев подскочил к Маркелову и неожиданно заехал ему кулаком в лицо!”»[36].
Н-да…
Однако, «после того, как Абдулла Хамзаев умер, Станислав Маркелов через какое-то время снова стал фигурировать в качестве защитника Кунгаевых, хотя ранее говорил, что практической пользы от своего участия в процессе не видит»[37]. Ну, стало быть, увидел ее снова. Не буду уточнять, в чем и для кого.
По моим представлениям, лучше бы он этого не делал. Ибо вмешательство в судьбу полковника Буданова стало для него поистине роковым.
Прежде чем перейти к этой теме, необходимо сказать несколько слов об Анастасии Бабуровой, поскольку ее гибель была одновременно и случайной, и неслучайной. Бабурову убили потому что она оказалась в роковом месте — около Стаса Маркелова — в роковую минуту. Но к этому месту и к этому мгновению ее подвел собственный выбор как активистку антифа и анархического движения.
В движении она оказалась, в свою очередь, тоже вполне закономерно. Некогда ее отец, Эдуард Бабуров, родившийся в 1940 г. в местечке Хайнувка (Польша), ребенком очутился на территории Советского Союза, счастливо избежав немецко-фашистской угрозы и лагерей уничтожения. Ему было что рассказать дочери. Понятно, что фамильная история наложила отпечаток на формирующуюся психику Анастасии, предопределила ее жизненный путь.
Как писала журналистка Ольга Алленова в специальном очерке: «Идеи неформалов из антифа привлекли Настю… Он участвовала в акциях в защиту трудовых мигрантов, которых избивали неонацисты или выдавливали из Москвы прокремлевские молодежные группировки… Защищала своих соратников по “антифа”, когда тех задерживала милиция»[38]. Как выяснилось, не только защищала. На телепередаче «Последнее слово» в мае 2011 года бывший муж Александр Фролов засвидетельствовал, что Анастасия выполняла для антифа функции разведки, собирала данные о националистах и их организациях, передавала своим друзьям для подготовки действий, в том числе уличных.
Историк-анархист Влад Тупикин подтверждает: «Говорят о том, что в 2008 году она всерьез начала собирать информацию о фашистах. Не знаю наверняка, но думаю, что так и было… Известно, что Настя даже дралась с фашистами. Как говорят в молодежной неформальной среде, “гоняла за антифа”… Так что случайной жертвой никак ее нельзя назвать. Она совершенно не случайно оказалась рядом с Маркеловым»[39].
Общественно-политическая деятельность захватила Бабурову совершенно, ради нее она забывала о рутинных служебных обязанностях в центральной газете, где работала. Андрей Цыпер, коммерческий директор ОАО «Известия», выдал ей 05.02.2009 г. такую характеристику: «Большинство текстов требовало серьезной редакционной правки. Обладая высоким интеллектуальным потенциалом, Анастасия практически не использовала его в работе над текстами в газету “Известия”, предпочитая этому написание материалов в другие издания. Неоднократно статьи для “Известий” сдавались с опозданием, что серьезно затрудняло работу всего отдела. Многократно отмечалось присутствие Анастасии на пресс-конференциях и мероприятиях в рабочее время, не относящихся к ее профессиональной деятельности в “Известиях”» (т. 10, л.д. 18).
Представляет в данном отношении интерес своеобразный документ, широко раскинутый по Рунету редактором отдела спецпроектов газеты «Известия» Нильсом Иогансеном, непосредственным начальником Насти:
«ВНИМАНИЕ! РАСПРОСТРАНИТЕ ЭТО ПО ВАШИМ ДРУЗЬЯМ И КОЛЛЕГАМ!
Газета «Известия» наконец уволила корреспондента отдела «Спецпроекты» Анастасию Эдуардовну Бабурову, поэтому данный “ценный кадр” вскоре появился на рынке занятости. Увольнение было связано с многочисленными нарушениями вышеозначенной персоной трудовой дисциплины в виде опозданий на работу, прогулов, постоянных срывов сроков сдачи материалов, а также написания некачественных текстов.
Особое неприятие вызывали попытки использования имени газеты “Известия” в личных целях. Анастасия Бабурова является членом некой “демократической” организации (“Демшизы”), которая защищает различных неформалов и лиц, нарушающих российское законодательство. В частности, используя удостоверение “Известий”, данная персона участвовала в борьбе против выселения нелегальных мигрантов (среднеазиатов) из общежития на ул. Ясный проезд (данный объект был самой криминогенной точкой в районе — недалеко живу, а Ясный — вообще родной район, там вырос). Мероприятие завершилось беспорядками, причем А. Бабурова тогда была задержана правоохранительными органами и сутки провела в изоляторе (“обезьяннике”). На работу в тот день она не вышла, в связи с чем были сорваны сроки сдачи материалов. Впоследствии была пресечена попытка аккредитоваться от “Известий” на мероприятие (пресс-конференцию), посвященную данным беспорядкам… В связи с большой загруженностью по демократической работе неоднократно наблюдались случаи сна данного журналиста прямо на рабочем месте, полная дезориентация в служебных вопросах… Работа данного журналиста по совместительству в других СМИ также “не удалась”. В частности, барышня “подставила” моего друга (редактора в журнале “Компания”), пообещав написать ему материал, и просто “кинула”. При попытках договориться о преждевременном разрыве контракта с “Известиями”