Характеристика из судебно-медицинской экспертизы Института им. В.П. Сербского: «Держится корректно, с чувством должной дистанции; на вопросы отвечает кратко, однако в плане заданного, по существу. Подэкспертный сообщает анамнестические сведения, основные события своей жизни датирует верно. Себя характеризует человеком серьезным, вдумчивым, склонным к размышлениям, самоанализу. Добавляет, что для него характерна любовь к острым ощущениям»; «Не скрывает, что с 15-летнего возраста у него появились националистические взгляды, с его слов, он “был и является идейным”» (с. 6–7).
Из моего интервью с отцом Никиты, Александром Николаевичем Тихоновым:
«— А.Т.: По моему мнению и не только, формирование личности человека, его мировоззрения, взглядов, убеждений — конечно же, период длительный. На этот процесс влияет все: заложенная при рождении компонента, семья, среда обитания, события в обществе и т. д. Никита родился с врожденным пороком сердца с компенсацией. Диагноз сняли на 5 году жизни. У него плоскостопие, до 13–14 лет Никита страдал избыточным весом. До 6 лет был страшным диатезником, сейчас присутствуют аллергические реакции. Бесспорно, это наложило отпечаток на его характер, как и то, что он очень физически сильный и терпеливый от природы.
В 1988 году в конце первого класса Никита попал под машину, получил скрученный открытый перелом ноги и сотрясение мозга. Я взял отпуск и находился все время с ним — читал исторические романы. За месяц прочитал ему “Повести древних лет”, “Русь изначальная”, “Русь великая”, “Зори над Русью” и что-то из Яна. Я видел, как светились его глаза, с каким интересом он слушал. Позже, года за три, в трех библиотеках нашего микрорайона не осталось ни одной не прочитанной им книги по русской истории. Позже была русская литература, но выборочно: Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Алексей Толстой. Затем в более взрослом возрасте пришло время специальной исследовательской литературы.
В 10 классе учителя уже сами просили его вести уроки по истории и литературе…
Почему я говорю о его детстве подробно? Потому что в школе у него почти не было друзей: сначала они его избегали, а затем ему стало не интересно со сверстниками. У такого типа людей, как Никита, если появляется друг, то это больше чем брат, дружба для него свята.
— А.С.: Как бы Вы могли, полно и откровенно (не ограничивая себя прокрустовым ложем судьи Замашнюка), охарактеризовать систему взглядов Никиты? Был ли он с Вами откровенен? Делился ли своими убеждениями, взглядами на жизнь, на политику?
— А.Т.: К 11 классу Никита сформировался как убежденный славянофил. Отсюда позже был его интерес к сербо-косовской теме в журнале “Русский Образ” вместе с И. Горячевым. В 11 классе и на первом-втором курсах истфака МГУ сын активно общался с представителями различных молодежных движений и группировок в поисках единомышленников. Тогда же произошли два события, которые предопределили дальнейшее развитие Никиты как личности.
В 1996 г. он был жестоко избит группировкой скинхедов некоего Гуськова. Сын объяснил мне, что причиной всему были идеологические расхождения, которые в правом сегменте, среди националистов имеют принципиальное значение. Те ребята были “гитлеристы”. Я кричал, что всех избивших его пересажаю — и совершил большую ошибку. Мы по-прежнему обсуждали политические вопросы, но с друзьями он старался меня не знакомить. Кстати, в противостоянии с гуськовцами его поддержали другие ребята из правой тусовки, которые, наверное, и остались друзьями на годы.
Второй эпизод имел место в общежитии МГУ. У одного из ребят произошел конфликт с кавказцами. Договорились выяснить отношения. С нашей стороны пришел один Никита. Его пальцем не тронули, но объяснили, что предавать друг друга — у русских в крови. Унижение было ужасное, вероятно, рассчитывали сломать, но эффект от этого был другой. По словам Никиты, он четко понял: нация тяжело больна, ее нужно лечить, возрождать и защищать, необходимо формировать генофонд заново.
В этой связи: Россия для русских, да. Но я никогда не слышал от него, что русские избранные и превыше всех. Никита — националист и видит причины разобщенности русской нации в том, что нация не осознает своих корней, она деидеологизирована, обманута навязаными ложными ценностями, лишена возможности гордиться собой. Самобичевание в России возводится в культ, в хороший тон.
Основные претензии Никиты к власти:
— совершенно необоснованная миграционная политика на фоне брошенного и никак незащищенного славянского населения в республиках Средней Азии и Закавказья;
— поощренье, в т. ч. финансовое, северокавказской этнической, конфессиональной и культурной экспансии в центральную Россию;
— фактический геноцид пенсионного населения славянских районов России, уничтожение традиционной системы образования и воспитания.
Для полноты картины (честно о Никите) приведу цитату из его письма трехмесячной давности: “Сейчас читаю Варлама Шаламова «Колымские рассказы» и утешаюсь, потому что чашу ту уже испили другие и она ныне пуста. Поражает чудовищная способность человека выживать в нетерпимых условиях. Страшно думать, что инстинкты сильнее принципов. И еще окончательно понимаю, что, сам побывав в арестантской шкуре, не одобряю иных почитателей сталинизма. Хотя бы он был и с русским лицом. Азиатский способ производства противен природе белого человека. Авторитаризм есть историческое проклятье России, лишь иногда оправдываемое внешнеполитическими обстоятельствами”.
Добавлю еще, что Никите чужды имперские настроения и амбиции».
Свидетель Алексей Барановский:
«Никита талантливый журналист, я не поддерживал с ним дружеских отношений, мы были просто приятелями. Никита увлекался спортом, болел за футбольный клуб «Спартак». Он придерживался русских национал-патриотических взглядов. По характеру был сильным, волевым человеком, чувствовался крепкий внутренний стержень, при этом чувствовалось, что он из хорошей семьи, высокообразованный человек, увлекался историей» (т. 15, л.д. 108).
Свидетель Дмитрий Стешин:
«Никита рассказывал, что до середины обучения в институте был мягким по характеру человеком, затем стал общаться с футбольными фанатами, насколько я помню, он состоял в одном из филиалов фан-клуба “Спартак”. Он никогда не скрывал, что является русским националистом, был глубоко идейным человеком, радикально настроен к угнетению русских на территории России, искренне переживал за ситуацию. Резко отрицательно относился к засилью иммигрантов в г. Москве, с его слов как коренной москвич не омг просто смотреть и ничего не делать. Среди русских националистов Тихонов Никита пользовался авторитетом, имел выраженные задатки лидера. Никита являлся хорошим “бойцом”, что ценится среди них, занимался боксом, не употреблял спиртные напитки, не курил… Когда я и Никита, гуляя по Москве, увидели, как пьяный мужик пристал к старушке, Никита вырубил мужика с одного удара; я бы так делать не стал. Также могу пояснить, что Никита был родновером и язычником, в этом мы также расходились. Тихонов уравновешенный, целеустремленный, цельный человек…» (т. 15, л.д. 86).
Свидетель Козьмина М.А.:
«В ходе общения я поняла, что Никита также придерживался русских националистических взглядов, при этом внешне он не походил на скинхеда… До 2004 года мои отношения с Никитой были приятельскими и не выходили за рамки встреч в общей “тусовке”, затем летом 2004 года я сблизилась с Тихоновым Никитой, мы встречались и поддерживали интимные отношения около двух месяцев. После этого мы расстались, т. к. не сошлись характерами, я человек эмоциональный, а Никита очень спокойный и выдержанный» (т. 15, л.д. 67).
Свидетель Горшков Е.И. (проводил с Тихоновым занятия по рукопашному и ножевому бою, зная его под именем «Роман»):
«Всего я встречался с Тихоновым около шеcти раз до сентября 2009 года… Могу охарактеризовать Тихонова Никиту как многостороннего человека, образованного, уверенного в себе, физически хорошо координированного. Никита придерживался патриотических взглядов» (т. 15, л.д. 63).
Свидетель Ерзунов С.И.:
«С Никитой Тихоновым я познакомился в 1997 году, когда мы оба поступили на первый курс исторического факультета МГУ им. Ломоносова. В беседах мы постоянно обсуждали историю России, а также политическое положение России в настоящее время… В большой степени меня и Никиту интересовали националистические вопросы, мы неоднократно обсуждали дальнейшее политическое развитие России и как мы можем на него повлиять… Примерно на последнем курсе университета Никита рассказал, что он оказался в рядах националистической правой группировки “Объединенные бригады 88”, которая на тот момент была известна в правых кругах своими акциями “прямого действия”, а именно избиениями, нанесением побоев, а также и совершением убийств “неславян”. Как я понял, Никита познакомился на концерте с теми, кто входил в эту группировку, и через какое-то время тоже стал одним из ее членов. В это же время он сделал у себя на теле несколько татуировок, которые отражали его националистические взгляды[59], состоящие на тот момент в том, что он открыто в разговорах выражал свою нетерпимость к приезжим в Россию, “неславянам”, высказывал расистские идеи, был достаточно жесток в своих высказываниях на эту тему. Никита высказывал, что основным направлением не только его действий, но и всего националистического движения должна быть борьба с идеологическими оппнентами, то есть антифашистами, которые были известными людьми, “крупными фигурами”» (т. 15, л.д. 51).
Свидетель Сапожников К.П. (лидер калужского регионального отделения «Русского Образа», поддерживал личные отношения с Горячевым, Тихоновым и Хасис):