На другой день Кондратьев сообщил Свидерскому, что согласен написать записку в течение трех недель при условии, если НКЗем окажет содействие материалами и технической помощью (стенографистки, машинистки, статистики). Свидерский согласился на эти условия.
Работа велась Кондратьевым в течении 2 ½ недель. К сроку записка, объемом более 150 страниц, была готова. Она состояла из следующих основных частей:
1. Задача индустриализации страны и требований, предъявляемых этой задачей к сельскому хозяйству.
2. Положение и развитие сельского хозяйства во время нэпа под углом зрения возможности удовлетворить требования со стороны задачи индустриализации.
3. Симптомы кризиса в сельском хозяйстве.
4. Причины недостаточно удовлетворительного хода развития сельского хозяйства и назревающего кризиса в нем.
5. Пути преодоления кризиса и обеспечения необходимого роста сельского хозяйства.
Записку Кондратьев немедленно передал Теодоровичу с тем, чтобы он передал ее, в свою очередь, Смирнову для Калинина. По распоряжению Смирнова все экземпляры записки, кроме авторского, были сосредоточены в его секретариате.
Ознакомившись с запиской, Теодорович сообщил, что, по существу, записка не содержит в себе ничего существенно нового. Но положительный момент состоит в том, что она дает в систематическом виде как фактический материал, так и сумму необходимых идей экономической политики.
Дня через три после получения записки Смирнов через секретаря попросил Кондратьева написать к записке тезисы, в целях удобства ее использования.
Спустя несколько дней Кондратьеву позвонил М.И. Калинин и сказал, что он ознакомился с запиской, что, в общем, он удовлетворен. По существу ее содержания заметил, что со многими положениями записки согласен, с некоторыми же из них он согласиться не может. В заключение попросил дать ему некоторые сравнительные данные по сельскому хозяйству США и СССР.
Спустя несколько дней нарком А.П. Смирнов, через секретаря, попросил Кондратьева написать на основе записки проект резолюции съезда Советов. Такой проект был написан.
Примерно через неделю Кондратьева вызвал Калинин. Он сказал, что проект резолюции его не удовлетворил, в частности – он не удовлетворил его и чисто стилистически.
После этого он перешел к вопросу о том, что сейчас огромное значение в продовольственном вопросе имеет дело развития производства овощей и внедрение их в рацион широких масс. В связи с этим он просил Кондратьева представить ему данные о норме потребления овощей в различных странах и о возможностях развития их продукции в СССР.
Эти данные были подобраны.
В последующие дни Кондратьев получил почти одновременно через секретарей просьбу дать свою записку Рыкову и в РКИ Орджоникидзе и Яковлеву. Он ответил, что записка находится у Смирнова и им следует обратиться к нему. Кондратьеву было известно, что Смирновым было разрешено передать эту записку.
На съезде Советов Калинин начал свой доклад с того, что назвал поступившие к нему для доклада материалы, в том числе и записку Кондратьева, которую довольно сурово критиковал. После этого о записке пошли разговоры.
Недели две спустя после съезда М.И. Калинин позвонил Кондратьеву в Коньюнктурный институт и сообщил, что выпускает свою речь на съезде отдельной брошюрой, попросил, во-первых, некоторые дополнительные статистические данные, во-вторых, просмотреть все цифры в его речи, когда будет ее корректура. Согласившись это сделать, Кондратьев спросил, почему М.И. Калинин предал гласности факт его записки, которая была написано по его просьбе и с которой он мог при разногласиях просто не считаться. В конце концов он признал, что правильнее было бы просто обойти записку молчанием, и обещал из брошюры полемическую часть исключить.
В июле 1927 г. в «Большевике» появилась статья Зиновьева, посвященная критике тезисов записки Кондратьева. Самой записки, судя по примечаниям к статье, он, по-видимому, не имел. Записка была объявлена Г.Е. Зиновьевым «Манифестом кулацкой партии». Статья была написана непосредственно против Кондратьева и «кондратьевщины», с прямого его обвинения в «устряловщине». «Есть у нас в Москве наместник Устрялова, его, так сказать, московский полпред. Это профессор Н.Д. Кондратьев». Далее в статье под именем «столпов» кондратьевской школы были названы многие обвиняемые, проходящие по делу ЦК «Трудовой Крестьянской партии». Статья была напечатана, когда Зиновьев уже не воспринимался вождем, в то время он был лидером оппозиционного блока. Тем не менее она с некоторыми оговорками была признана правильной[140].
Когда появилась статья, Кондратьева в Москве не было, он был в отпуске. Вернувшись в Москву и ознакомившись с ней, он обеспокоился. Решил переговорить с Смирновым и Калининым. А.П. Смирнов сказал, что о статье Зиновьева он знает, и что ему никаких шагов предпринимать в связи с ней необходимости нет. Более определенный разговор имел место с М.И. Калининым, тот уверил в том, что из его секретариата тезисы Зиновьеву не передавались. «По существу же он сказал, что в данном случае я являюсь только мишенью, что в основе Зиновьев имеет в виду нападение на ЦК партии. При таких условиях, по словам М.И., я попал просто между молотом и наковальней. Но все же он заверил меня, что никаких организационных последствий из факта появления статьи Зиновьева не последует» [141].
История с запиской и статья Зиновьева положили, тем не менее, начало популярности Кондратьева в качестве идеолога мощного крестьянского хозяйства, дали толчок целому потоку критических статей и породили термин «кондратьевщина».
Через три года, когда ОГПУ понадобилась программа «ТКП», о ней вспомнили.
Интересно то, что в своем протоколе допроса Макаров Н.П. утверждает, что записка Кондратьева для Калинина являлась работой до некоторой степени коллективной, так как в процессе ее составления приняли участие отдельные члены «ТКП». Якобы, получив задание, Кондратьев созвал небольшое совещание в помещении Земплана в составе Н.П. Макарова, А.В. Тейтеля и (кажется) О.А. Хауке и Я.М. Букшпана. Объявив это совещание строго конспиративным, Н.Д. Кондратьев изложил суть поручения. Произошедший обмен мнений санкционировал как проект схемы, так и основную схему решения этого вопроса.
Работа производилась Н.Д. Кондратьевым дома в течение 10–14 дней с ведома И.А. Теодоровича и даже, кажется, А.П. Смирнова. Макаров подчеркнул, что эта записка, особенно во второй части, является исходным писанным программным материалом «ТКП». Она была хорошо известна членам ЦК «ТКП», и большая часть ее основных положений так или иначе была обсуждена раньше на совещаниях членов Центрального комитета «ТКП»[142].
В этом протоколе допроса явно прослеживается желание ОГПУ привязать к созданию этой программы коллективный разум.
После того как программа была написана, 22 декабря 1930 г. она циркулярным письмом была направлена в местные органы ОГПУ для информации. Там в общем плане была отображена политическая платформа и тактические установки «ТКП».
Программа «ТКП», написанная Кондратьевым, в основном сводилась к следующему: земля остается национализированной и находится в пользовании индивидуальных крестьянских хозяйств, их объединений и государства; кооперирование сельского хозяйства признавалось одной из прогрессивных и целесообразных; в области промышленности планировалось непосредственное управление государством основными отраслями промышленности на основах хозяйственного расчета; отмена монополий внешней торговли; устойчивость валюты. Декларировался восьмичасовой рабочий день. Устанавливался минимум заработный платы. Кроме того, должна была проводиться политика мира при неуклонной охране границ государства. Устанавливалось вхождение страны в состав Лиги Наций. Признавались царские долги с установлением льготных условий платежа и учетом контрпретензий России.
«ТКП» якобы мыслила создание федеративно-демократической республики, во главе с ответственными министерствами, установление всеобщего, равного и тайного избирательного права, легализацию политических партий, за исключением явно реакционных и антигосударственных, равноправие национальностей и т. д.[143]
Указывалось, что «ТКП» в течение некоторого времени ориентировалась главным образом на правые элементы внутри ВКП(б), исходя из чего мыслила возможным политический и организационный блок с правыми, оформленный в виде коалиционного правительства. В дальнейшем, в союзе с «Промышленной партией», стала строить свои расчеты на вооруженное свержение советской власти и на интервенцию. Этот мотив ожидаемой интервенции был использован ОГПУ на процессе «Промпартии» и «Трудовой Крестьянской партии» совершенно осознанно. Он проходит через все основные допросы арестованных, после полученных Менжинским указаний Сталина.
Практическая деятельность «ТКП» строилась в основном по двум главным направлениям: по пути создания массовых кадров «ТКП» в городе и деревне и по пути вредительства с целью отрыва социалистической реконструкции сельского хозяйства и создания в стране экономических кризисов и диспропорций, которые должны были вызвать массовые восстания.
Вредительство в области сельского хозяйства выражалось в развитии и укреплении капиталистического сектора народного хозяйства и одновременно с этим в дезорганизации социалистического. В планирующих аппаратах соответствующих наркоматов эта работа поддерживалась и обосновывалась путем составления тенденциозных конъюнктурных обзоров и расчетов, конечной задачей каковых являлась задержка социалистического строительства сельского хозяйства.
Практическая вредительская работа «ТКП» являлась одним из факторов разжигания и обострения классовой борьбы в стране. В этом заключалась якобы опасность, которую представляла «ТКП» как массовая политическая организация, практически проводившая в жизнь свои политические установки, направленные к подрыву и ослаблению строя диктатуры пролетариата.