Еще в октябре 1922 г., выступая в Берлине на собрании русских литераторов и журналистов, эмигрант, профессор социологии П.А. Сорокин назвал потенциального массового союзника, утверждая, что вслед за вызванными введением НЭПа экономическими переменами в СССР в ближайшие пять лет произойдут и политические изменения. Он прогнозировал, что «будущее в стране будет принадлежать той партии, которая наиболее полно отразит интересы крестьянства – кулака и середняка»[458]. Особенно это было актуально для деятельности масловской организации «КР-ТКП», которая тогда пыталась воздействовать на крестьянство распространением своих идей на территорию Советской России из своего офиса в Праге.
То, что в СССР существовали кружки интеллигенции антисоветской направленности, на которых обсуждались вопросы политического устройства страны, развития ее экономики, знали сотрудники ОГПУ. С помощью агентуры они располагали подробной информацией о ведущихся в этой среде разговорах. Это подтвердил упоминавшийся член одной из таких групп – «Лиги наблюдателей» Н.В. Валентинов (Вольский), работавший в то время редактором периодического органа ВСНХ СССР «Торгово-промышленной газеты». Об этой группе стало известно гораздо позже, после того, как Валентинов, выехав за границу, подробно рассказал о ее существовании в своих книгах, где отразил даже основные положения манифеста этой организации.
Он писал, что по процессу «Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)», были осуждены члены кружка с антисоветской направленностью под названием «Лига наблюдателей», о котором не было известно органам ОГПУ. По его словам, условия для консолидации антибольшевистских сил в Советском Союзе были крайне неблагоприятны, тем не менее в Москве в 1922–1927 гг. существовал небольшой кружок интеллигенции, нелегально собиравшейся для обсуждения текущих политических и экономических событий. В этот кружок под названием «Лига наблюдателей», кроме Валентинова, входили: член президиума ВСНХ СССР В.Г. Громан, начальник отдела того же учреждения Л.Б. Кафенгауз, министр последнего состава Временного правительства, адвокат П.Н. Малянтович. Большинство участников кружка сохраняли свои меньшевистские убеждения. В то же время они, по утверждению Валентинова, занимали важное место в советской системе хозяйства, и с ними «считалось советское правительство»[459].
В книге он пишет, что в 1923 г. один из его участников сделал небольшой доклад о том, как жизнь разгромила провозглашенные Лениным в 1917–1918 гг. идеи и привела к Новой экономической политике, и этот отход от утопизма к реалистической политике дал право оптимистически смотреть на ближайшее хозяйственное развитие России. «Этот доклад в «Лиге наблюдателей» в январе и феврале 1923 г. подвергся в течение нескольких собраний всестороннему рассмотрению, был развит, получил ряд важных дополнений и, в конце концов, стал выражением взглядов всего кружка»[460].
В «Лигу наблюдателей» входили восемь бывших меньшевиков как в прошлом, так и при советской власти, имевших общественный вес. «Конденсированное представление о чувствах и мыслях «людей 1925 года» дают собрания именно этой «Лиги наблюдателей» с ее докладами, сообщениями, всегда оживленным обменом мнений и оптимистическими взглядами на будущее». Немного позже в своей книге Валентинов указывает, что был и девятый член кружка[461]. Таким образом, этот кружок состоял из восьми – девяти человек.
Валентинов вспоминал, что «В.Г. Громан – был главным обвиняемым в меньшевистском процессе 1931 г., приговорен к 10 годам тюрьмы. Мне – его старому другу – абсолютно непонятно, как мог он дойти до унизительного и лживого покаяния на этом процессе. Все-таки он на суде ни слова не произнес о «Лиге наблюдателей». Проф. Кафенгауз – был сослан куда-то в Среднюю Азию. Неизвестно, жив ли он. П.Н. Малянтович – по слухам – расстрелян в эпоху кровавых чисток 1937–1938 гг. Смирнов (Гуревич) умер, и будто бы умер и Левитский. Остальные лица, может быть, еще живы. Из страха им повредить, пока ни в коем случае нельзя оглашать состав «Лиги наблюдателей»[462]. Таким образом, Валентинов назвал шесть из девяти членов этого кружка, включая себя.
После судебного процесса над бывшими меньшевиками Н.В. Валентинов рассказал своей знакомой Е.Д. Кусковой: «То, что произошло с Громаном и другими, до сих пор не дает мне покоя. Во время этого процесса я абсолютно спать не мог – дошел до такой точки, что прямо хоть отправляйте в психиатрическую больницу. Ведь до моего отъезда за границу – в самом начале декабря 1928 г. все эти «заседания» происходили у меня! Ведь всех этих людей я постоянно видел, знал, что они думают, и вдруг… Покаяние с таким унижением… Ужас в том, что очень большое количество лиц вело себя на допросах более чем скверно, но ужаснее то, что вся среда будущих арестованных уже с начала 1927 г. кишела тайными сотрудниками ГПУ. Только здесь, например, я узнал, что один очень милый профессор, который часто приходил ко мне в редакцию и с которым я не стесняясь болтал, как и другие, просто «сексот» – секретный сотрудник. Среди моих знакомых абсолютно нет ни одного, кто не был бы арестован: от Букшпана до Кафенгауза – все»[463].
Были ли точки соприкосновения «Лиги наблюдателей» с членами т. н. ЦК «ТКП»? Как оказалось – были. Так, Валентинов пишет, что один из участников «Лиги наблюдателей» спорил с Н.Д. Кондратьевым о широко пропагандируемой в то время теории Е.А. Преображенского[464]. Суть этой теории сводилась к тому, что социализм должен был строиться методами первоначального капиталистического накопления. Кто конкретно спорил с Кондратьевым, неизвестно, но, возможно, это был член «Лиги наблюдателей» Л.Б. Кафенгауз, прошедший затем по делу ЦК «ТКП».
Указанные Валентиновым В.Г. Громан и П.Н. Малянтович, осужденные по делу «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)» проходили по показаниям членов ЦК «ТКП» и были знакомы с некоторыми из них.
Член «Лиги наблюдателей» Э.Л. Гуревич являлся отцом О.Э. Чаяновой – жены Александра Васильевича Чаянова, осужденного по делу ЦК «ТКП». Естественно, они должны были общаться.
Левицкий (Цедербаум) Владимир Осипович, социал-демократ, член РСДРП с 1901 г., также проходит по показаниям арестованных членов ЦК «ТКП».
Валентинов указывает и на существование других подобных кружков. «Опять нужно сознаться, что все это прошло мимо нас и, говоря «нас», я имею в виду не один только наш кружок («Лигу наблюдателей»), но и другие интеллигентские некоммунистические круги Москвы»[465]. Это косвенно подтверждается и материалами протоколов допросов арестованных по делу «Трудовой Крестьянской партии».
Бывший видный член исполкома Коминтерна Виктор Серж, характеризуя состояние умов идеологов небольшевистской оппозиции сталинскому курсу, вспоминал: «Н.Н. Суханов… как и осужденные вместе с ним Громан, Гинзбург, Рубин, держал что-то вроде салона, где среди своих говорили очень свободно и где в 1930 году положение в стране оценивали как совершенно катастрофическое… Для выхода из кризиса там предлагали создать новое советское правительство с участием лучших умов правого крыла партии (Рыкова, Томского, Бухарина), ветеранов российского революционного движения и легендарного командарма Блюхера…»[466]
Вышеизложенное подтверждает, что антибольшевистские подпольные кружки или салоны в Советской России действительно были и имели между собой точки соприкосновения. Естественно, в условиях прессинга со стороны органов государственной безопасности они могли существовать только небольшими группами. Причем никаких активных действий они не предпринимали, в связи с чем их было трудно выявить. «Сам факт существования подобных групп отрицать трудно. Открытыми остаются вопросы об уровне их организованности, степени враждебности к советской власти, способах и методах реализации своих политических планов и, конечно, связях с заграничными центрами борьбы с большевиками»[467].
Эмиграция связывала с грядущим провалом сталинского курса большие надежды на изменения в политике. Кризис хлебозаготовок и начавшееся насилие над крестьянством могли привести к стихийным социальным взрывам, которые в свою очередь могли привести к дворцовому перевороту в Кремле. Б.Д. Бруцкус в письме Прокоповичу в 1930 г. писал: «Я думаю, что правая оппозиция скоро победит Сталина…»[468] Таким образом, надежды эмиграции в большей степени были связаны с «правой» оппозицией, а не с малочисленными салонными группами антисоветской направленности.
Не вызывает сомнений то, что привлеченные по делу ЦК «ТКП» обсуждали вопросы политики и экономики Советской России в узком кругу единомышленников, только не в том, который очертили органы ОГПУ, «создавая» дело «Трудовой Крестьянской партии». Однако какого-либо оформленного членства в партии не было. Вопрос о создании партии, по показаниям Кондратьева, якобы обсуждался, однако она не была оформлена, не было также выборов центрального комитета. Она якобы существовала де-факто, как организация лиц, стоявших на более или менее условленной платформе[469]. Обвинения по делу ЦК «ТКП» опирались только на материалы допросов обвиняемых. Под влиянием Сталина эти показания корректировались, что видно из писем Юровского и Кондратьева. Вначале обвиняемым приписывалась поддержка правой оппозиции в ВКП(б), защита интересов экономически сильных слоев деревни, вредительство, затем содействие в подготовке интервенции капиталистических держав против СССР, в организации и проведении массовых крестьянских восстаний, и др.