После ужина мы обсуждали события дня, прикидывали, что нас может ожидать дальше. Надеялись, что вот-вот позвонит Дроздянкин, а он все не звонил и не звонил. В конце концов все легли спать.
Мы уже погасили свет и лежали, стараясь уснуть, но сон упорно не шел, слишком взбудоражены мы были после всех приключений прошедшего дня.
— Интересно, почему Дроздянкин не позвонил? — подал я голос. — Может, узнал от
Ныркова еще что-нибудь такое, из-за чего сразу кинулся дальше действовать? Или, может, Нырков впал в истерику, когда узнал, что машину, если найдут, вернут не ему, а Легавину. И теперь Дроздянкин его откачивает...
— Ладно, — отозвался Жорик. — утро вечера мудренее, давайте спать. И мы, наконец, уснули.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Я ДЕЛАЮ ХОД КОНЕМ
Утром ни свет ни заря — совсем темно еще было — меня разбудил телефонный звонок. Я сразу выскочил в прихожую, к аппарату. Сомнений не было, это мог звонить только Дроздянкин!
Но это был не Дроздянкин.
— Здравствуйте, — услышал я глуховатый голос. — Квартира Карсавиных?
— Да, — ответил я.
— Андрей Карсавин?
— Да.
— А я — из милиции. Мне дали ваш телефон...
— А, так вы — Глебов Виталий Сергеевич? — догадался я.
Последовала легкая пауза.
— Точно! — рассмеялся он после паузы. — Надо же, предупредили, значит, что я могу звонить? Тогда все еще проще, раз знаешь, кто я такой и что мне нужно. Мы могли бы встретиться, и побыстрей?
— Да, конечно, — сказал я. — А что такое?
— Кое-какие сведения уточнить надо. Понимаю, воскресенье, отоспаться хочется, но дело есть дело. Так сможешь?
— Конечно! — ответил я. — Сейчас мы быстренько встанем, позавтракаем и подъедем, куда скажете.
— «Мы»? — недоуменно переспросил он.
— Ну... — я растерялся.
— А, понимаю! — опять рассмеялся он. — Конечно, ты же вместе с друзьями-однокашниками этим делом занимаешься? А мне просто передали телефон, сказали, вот, все нужные сведения у Андрея Карсавина, кадета училища.
— Странно, что полковник вам других не назвал, — сказал я. — Я-то меньше других сделал. Тот же Алексей сделал намного больше.
— А, тот самый Алексей? Конев, да?
— Да, — подтвердил я.
— Как же, слышал. В общем, когда ты сможешь подъехать?
— Смотря куда, — сказал я. — И лучше, если мы все вчетвером подъедем.
— Хорошо. Буду ждать вас на Петровке. Вот что, я где-то через часок машину за вами пришлю. И вы соберетесь спокойно, и я буду знать, что вас доставят прямо ко мне, с удобствами. Идет?
— Идет! — радостно согласился я.
— Хорошо, тогда скажи мне точный адрес и объясни, как лучше всего подъехать, чтобы я водителю дал указания. И ровно в девять ждите у подъезда.
— Есть! — сказал я. — Будет исполнено!
— Молодец, — сказал он. — Сразу видно, что не зря учишься.
И повесил трубку.
А я ворвался в комнату.
— Ребята, вставайте! Глебов позвонил!
Они и так уже проснулись.
— Тот самый Глебов? — спросил Жорик, — О котором Осетр предупреждал?
— Тот самый! И через час за нами придет машина, чтобы отвезти нас на Петровку! Он хочет поговорить с нами! И...
И тут я на секунду осекся. Одна мысль пришла мне в голову... Мысль, похожая на взрыв бомбы в башке — и меня самого поразило, что я сумел в мгновение ока взять себя в руки и сдержаться, чтобы мои друзья ничего не заметили.
А мысль была такая: Осетр вполне определенно сказал, что Виталий Сергеевич Глебов — человек из ФСБ. А позвонивший представился работником МУРа, и приглашает он нас не на Лубянку, а на Петровку...
С полковником разговаривал я. И друзьям не сказал, в каком конкретно ведомстве работает Глебов, просто передал, что такой человек может нам позвонить...
Но зачем работнику милиции врать? Сказал бы просто: «Я — не Глебов, я — другой следователь...»
И то, что он не очень ориентировался, сколько нас, как нас зовут...
Правда, про Лешку Конева он знал. Тоже интересно, да? И тоже укладывалось в схему, которая начинала выстраиваться в моем мозгу...
Я вспомнил фразу Дроздянкина, что сейчас любое удостоверение можно подделать. И когда придет машина, нам, небось, любые удостоверения покажут...
А вспомнив о Дроздянкине, я сразу припомнил и еще одну вещь: уходя, я записываю ему мой телефон — и вывожу под номером телефона крупными буквами: «Андрей Карсавин». И он эту бумажку убирает в кардан...
И ведь Дроздянкин так и не позвонил, с самого вечера...
— И?.. — переспросил Илюха. — Что ты еще хотел сказать?
— Я хотел сказать... — в голове у меня наконец выстраивалась цельная картина, и все те мелочи от которых я усердно отмахивался, теперь занимали свои законные места. — Я хотел сказать, мы так и не дождались звонка Дроздянкина. Может, позвонить ему перед выходом? Вдруг у него есть какие-нибудь интересные новости?
— Отчего не позвонить? — сказал Лешка. — Давай позвоним. Где там его телефон?
Пока он искал номер, я принес телефонную трубку в комнату.
— Что в такую рань поднялись? — это бабушка заглянула в комнату, пока я набирал номер.
— Хотим уехать пораньше, — ответил я. — Дела всякие, и времени у нас не так много.
Кто помнит, вечером нам предстояло возвращаться в училище. Или в пять на автобус успеть, который будет ждать нас у «Краснопресненской», или добираться своим ходом, на электричке.
— Ух, деловые! — улыбнулась бабушка. — Ладно, завтрак вам сейчас приготовлю.
— Да ты не хлопочи, мы сами справимся, — сказал я, слушая при этом длинные гудки в трубке. — Что мы, маленькие? Ложись и спи.
— Как же, уснешь с вами, — добродушно проворчала бабушка и пошла на кухню. Там сразу хлопнула дверца холодильника, зазвякала посуда.
Я выждал гудков двадцать и отключился.
— Дома его нет, — сказал я. — Попробую на мобильный ему звякнуть. Пусть скажет хотя бы, во сколько удобно будет ему перезвонить.
И я набрал номер мобильного телефона Дроздянкина.
Первый гудок... второй...
«Абонент находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее», — уведомил меня женский голос.
— И мобильный не отвечает, — вздохнул я. — Ладно, пойдем завтракать.
Сказал я это беззаботно, но на сердце у меня кошки скребли. Человек, звонивший мне, врал, это раз. Наверняка он узнал мой телефон, увидев бумажку, которая была у Дроздянкина, это два. Дроздянкин, при характере его работы, вряд ли отключился бы от связи, это три.
Так что произошло с Дроздянкиным на пути к Ныркову... или у Ныркова?
И тут же возникла другая мысль: а не может ли сам Дроздянкин быть предателем? Чтобы человек с таким опытом, как он, растерялся и дал бандюгам выкинуть себя из машины... И в казино он часто бывал...
Но все равно эту мысль я отмел. Не похож Дроздянкин на предателя, никак не похож.
Выходит, он попал в беду?
И бандиты хотят теперь и нас захватить, потому что мы слишком много знаем?
Но поделиться своими догадками с друзьями я все еще не решался. Вдруг у меня всего лишь воображение разыгралось, ведь любым странностям пока что можно найти объяснение. Глебов вполне может работать сейчас в сотрудничестве с МУРом и временно сидеть на Петровке. Осетр вполне мог дать Глебову телефон, продиктовав лишь мое имя — ведь в конце-то концов он сообщал мой номер телефона! И фамилию Конев этот Глебов — или не Глебов — знал! Откуда мог он знать фамилию курсанта, если только не..
В том-то и дело, что я знал, откуда! Объяснение этому идеально укладывалось в мою схему!
Но, прежде чем убедиться в своей правоте, я должен был еще кое-что проверить! А уж потом можно будет поделиться с друзьями...
Позавтракали мы быстро, а я — быстрее всех. Мне надо было успеть кое-что сделать, и вот, пока они еще допивали какао, я вернулся в комнату и включил компьютер.
Обращаться к служебным базам данных мы все умели, не только Лешка. А мне позарез нужно было узнать побольше про Глебова Виталия Сергеевича.
Я назвал все нужные пароли, стал просматривать открывшиеся мне списки...
Вот он, Глебов!
Я чуть не упал.
Глебов Виталий Сергеевич был одним из руководителей особого отдела по борьбе с правонарушениями среди самих сотрудников правоохранительных органов!
Все точно. Вот еще одно подтверждение моим догадкам. И еще одно доказательство того, что слушать надо внутренний голос, а не заглушать его. Если бы я еще во вторник или в среду поделился с друзьями своими мыслями, многое могло бы быть иначе... Впрочем, что сейчас было об этом толковать!
Нужно было решить, что делать дальше. Делиться с друзьями тем, что я выяснил, или нет. И звонить ли Осетру...
Я выключил компьютер и попробовал еще раз набрать мобильный телефон Дроздянкина без особой надежды, что он ответит.
Но он ответил!
— Алло?.. — услышал я его голос. Теперь мне важно было понять, все ли с ним в порядке или он говорит, что называется, под дулом пистолета. Может, его захватили бандиты?
— Евгений Александрович? — сказал я. — Это я, Андрей Карсавин... — я на секунду задумался. — Узнали что-нибудь новенькое? Как ваша встреча с Нырковым прошла?
— Нормально прошла, — сказал он. — Потом расскажу. А сейчас, извини, мне некогда.
— Только один вопрос! — поспешно сказал я.
— Да?
— Он, вообще-то, к делу не относится, но вот то, что мы с вами про бесплатные проездные говорили... Вы не можете нам их привезти?
Он запнулся перед тем, как ответить.
— Я сам не смогу привезти, — сказал он. — Может быть их завезут вам другие люди. Пока!
И он отключился от связи. А я так и застыл, с трубкой в руке.
Все понятно? Дроздянкин отлично уловил, о чем я спрашиваю и почему. И его ответ, если его расшифровать, звучал так: «Берегитесь! Я попался, и вам самим грозит опасность от каких-то людей!»
Где он мог попасться? Может ли быть, что Нырков — сообщник бандитов, и что он срочно предупредил их: мол, ко мне едет человек, который знает слишком много? Нет, вряд ли. Но про участие Дроздянкина в деле бандиты не знали... Значит, его захватили . после того, как увидели, что он общается с Нырковым? Значит, за Нырковым продолжали следить? Но если продолжали — то чего боялись?..