автоматчиков ворвались в Сенно. Хуже обстояло дело на левом крыле 3-гоБелорусского фронта. Поскольку 11-я гвардейская армия застряла между Днепром иболотами, которые тянулись от Осинторфа к железной дороге, перспектива на вводздесь в бой армии Ротмистрова отпала. Поэтому пришлось принять решение ввести5-ю гвардейскую танковую армию в район Богушевска и оттуда, использовав прорыв5-й армии Крылова, направить ее, обходя Оршу с тыла, на Толочин и Борисов. Всвязи с этим войскам конно-механизированной группы Осликовского мы поставилизадачу развивать наступление от Сенно на запад с тем, чтобы, обойдя с обеихсторон Лукомльское озеро, одним флангом помочь 1-му Прибалтийскому фронту взятьЛепель, а другим — форсировать Березину и продвигаться на Плещеницы.
Верховный Главнокомандующий одобрил эти соображения и разрешил мне с 20 часов24 июня передать 5-ю гвардейскую танковую армию из резерва Ставки в состав 3-гоБелорусского фронта. Я немедленно сообщил об этом и командующему фронтом, и П.А. Ротмистрову[94].
Должен заметить, что Павел Алексеевич Ротмистров отнесся к решению Ставки (како передаче его армии из Ставки фронту, так и об изменении направления ееввода в прорыв) без особого энтузиазма. Не ускользнуло это от внимания икомандующего фронтом И. Д. Черняховского. Истинные причины этого мненеизвестны, да и придавать этому особое значение вряд ли было бы правильно,если бы не тот факт, что 5-я гвардейская танковая армия, всегда блестящепроявлявшая себя, в данном случае действовала хуже, чем прежде.
Ставка была крайне ею недовольна, и не без оснований. 28 июня ВерховныйГлавнокомандующий в директивном письме мне, И. Д. Черняховскому и членувоенного совета фронта В. Е. Макарову отметил: «Ставка требует от 5-йгвардейской танковой армии стремительных и решительных действий, отвечающихсложившейся на фронте обстановке»[95]. Командование армии приняло это указание кнеукоснительному исполнению.
Хочу упомянуть об отличной работе авиации 1-й воздушной армии генерала Т. Т.Хрюкина, в значительной мере проходившей на моих глазах. Ее усилия, согласнофронтовому плану операции, были сосредоточены в первый день на главномфронтовом направлении — оршанском. Невзирая на плохую погоду, за четверть часадо начала атаки самолеты нанесли массированный бомбовый удар по переднему краюобороны противника на участке 11-й гвардейской армии. С началом атакибомбардировщики и штурмовики перенесли удары в глубину вражеской обороны.Штурмовики удачно сопровождали продвижение пехоты и танков, поражая огневыесредства и живую силу фашистов. А когда 5-я армия встретила серьезноесопротивление у Богушевска и я потребовал от командования воздушной армии(через командующего фронтом) помочь ей, ни дождь, ни низкие облака, стлавшиесянад нами на высоте 100 м, не помешали массированному бомбовому удару поопорному пункту противника. Во время моего телефонного разговора с Т. Т.Хрюкиным самолеты находились уже в воздухе, направляясь к Орше. Командующийармией срочно перенацелил их. 90 ПЕ-2 и 180 ИЛ-2, изменив маршрут, повернули кБогушевску и отлично выполнили задание, облегчив наземным войскам овладениерайоном.
25 и 26 июня войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов продолжалинаступать. После того как западнее Витебска сомкнулось кольцо окружения, вгороде и возле него оказалось в «котле» свыше 5 дивизий гитлеровцев.Положение их было явно безнадежным. Поэтому Баграмян, Черняховский и я решили,оставив для ликвидации окруженной группировки лишь часть войск, главными силамикак можно быстрее продвигаться на запад. 26 июня Витебск был очищен отфашистов. Войска 39-й и (частично) 43-й армий продолжали ликвидироватьвитебскую группировку врага в лесах юго-восточнее города. Танки корпуса Будковаи конно-механизированная группа Осликовского успешно продвигались на запад.
Основное внимание командование 1-го Прибалтийского фронта уделяло в те днискорейшей ликвидации очень серьезного узла вражеской обороны в районе Полоцка,прикрывавшего подходы к границам Южной Прибалтики.
5-я гвардейская танковая армия, опрокидывая врага, при активной помощиштурмовой и бомбардировочной авиации фронта к вечеру 26 июня овладела районнымцентром Толочин, выйдя в 50 км западнее Орши на Минскую автостраду. Придальнейшем выдвижении на Борисов армия встретила упорное сопротивлениеприбывшей из-под Ковеля 5-й танковой дивизии противника. Войска 11-йгвардейской и 31-й армий заканчивали преодоление обороны противника в районеОрши. К вечеру же 26 июня 2-й гвардейский танковый корпус также вышел наМинскую автомагистраль в 15 км западнее Орши.
26 июня запомнилось мне тремя событиями. Как нам сообщили, в ночь на 26 июня126 немецких бомбардировщиков совершили налет на Смоленск. Около 450 фугасныхбомб упали в разных местах, причинив немалые разрушения. Некоторые из них былизамедленного действия, и это осложняло восстановительные работы. Тем не менее в1 час дня железнодорожные составы с войсками, оружием, снаряжением,боеприпасами и продовольствием вновь пошли через станцию, питая тылы 1-гоПрибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. В тот же день пришла новая иприятная для меня весть. Накануне я обратился к Верховному Главнокомандующемупо телефону с ходатайством о присвоении И. Д. Черняховскому за отличную работуна посту комфронта звания генерала армии. Сталин посоветовал направитьпредставление. И вот на второй день решение состоялось, и я с удовольствиемприветствовал Ивана Даниловича в новом звании. 26-го же вечером все фронтовыерадиостанции передавали поздравление столицы войскам, освободившим Витебск,сообщали о торжественном салюте 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.Верховный Главнокомандующий объявил в приказе благодарность войсковымсоединениям и частям, принимавшим участие в освобождении города, а наиболееотличившимся присваивалось наименование Витебских.
Новое воинское звание присвоили тогда же или немного позднее многим офицерам игенералам этого направления. Среди них были четыре генерал-лейтенанта:начальник штаба 1-го Прибалтийского фронта Владимир Васильевич Курасов;командующий артиллерией того же фронта Николай Михайлович Хлебников;командующий 6-й гвардейской армией Иван Михайлович Чистяков; командующий 5-йармией Николай Иванович Крылов. Все они, воюя с первых дней войны, показалисебя с наилучшей стороны, проявили способности крупных организаторов и умелыхруководителей больших войсковых объединений в самых сложных условиях боевойобстановки. Я с полной ответственностью ходатайствовал о присвоении им званиягенерал-полковника, что и было вскоре сделано.
Генштаб вообще систематически следил за тем, чтобы отличившиеся командиры незабывались. Так, добавлю, что за время Белорусской операции в разное время натех двух фронтах, за которые я непосредственно отвечал, были повышены в звании,помимо вышеупомянутых, начальник штаба 3-го Белорусского фронта бывшийгенерал-лейтенант А. П. Покровский, командующий артиллерией того же фронтабывший генерал-лейтенант артиллерии М. М. Барсуков и командующий бронетанковымии механизированными войсками бывший генерал-лейтенант танковых войск А. Г.Родин, командующий 11-й гвардейской армией бывший генерал-лейтенант К. Н.Галицкий, командующий 31-й армией бывший генерал-лейтенант В. В. Глаголев,командующий 3-й воздушной армией бывший генерал-лейтенант Н. Ф. Папивин, рядкомандиров корпусов, дивизий, бригад и начальников штабов в соединениях.
Ставка не забывала ни одного фронта — присвоение более высоких званийпроводилось во всей Красной Армии. В те дни стал Маршалом Советского СоюзаКонстантин Константинович Рокоссовский. Войска его фронта как раз в тот деньосвободили Бобруйск, а затем ликвидировали в «Бобруйском котле»окруженную группировку врага.
Иного рода события происходили в неприятельском стане. На терпевшего неудачикомандующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Бушаобрушился гнев фашистского фюрера, и новым командующим группы сталгенерал-фельдмаршал Модель. 16 августа и он был сменен генерал-полковникомРейнгардтом.
Вспоминаются эпизоды, связанные с событиями в «Витебском котле».Окруженным фашистским войскам был предъявлен ультиматум о сдаче. Они попросилидать им на размышление несколько часов. На глазах наших воинов они устроили всвоих подразделениях собрания, но решения так и не приняли. Когда времяистекло, а ответа о сдаче не последовало, советские войска перешли в атаку. Итолько тогда фашисты начали сдаваться в плен, почти не оказывая сопротивления.Среди пленных оказалось, в частности, 4 генерала. Их допросили Черняховский,член военного совета 3-го Белорусского фронта В. Е. Макаров, координировавшийдеятельность авиации заместитель командующего ВВС Ф. Я. Фалалеев и я. До этогоони содержались порознь и не знали о пленении других генералов. Командир 53-гоармейского корпуса Гольвитцер считал плен случайностью, результатом личнойнеосторожности и полагал, что войска его корпуса все еще дерутся под Витебском.Он просил, если возможно, проинформировать его о ходе боев за Витебск и былпотрясен, когда мы предложили ему навести эти справки у подчиненных ему лиц иприказали привести командира 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Хиттера,начальника штаба его корпуса полковника Шмидта и других…
В эти дни была окончательно смята упиравшаяся флангами в болота оршанскаяоборонительная система врага. 27 июня Орша была очищена от фашистов. АрмииЧистякова и Белобородова взяли 28 июня Лепель. Конно-механизированная группаОсликовского форсировала Березину севернее Борисова, вслед за нею сюда вышлиглавные силы 3-го Белорусского фронта, наступавшие на этом направлении, а 1июля в Борисов ворвались войска 11-й гвардейской, 31-й и 5-й гвардейскойтанковых армий.
В своих воспоминаниях я не имею возможности приводить много примеров героизмасоветских воинов. Но об одном случае удивительного мужества, который тогдапотряс нас, я все же хочу рассказалъ.
В боях за Оршу участник танкового десанта гвардии рядовой Ю. В. Смирнов был