главнокомандующих и командующих родами войск Вооруженных Сил и некоторыхначальников главных управлений Наркомата обороны, а сами они возведены в рангзаместителей наркома обороны.
Такая мера в принципе, казалось бы, давно назревала, и мы не возражали противнее. Но очень скоро почувствовали, что в ней не все продумано до конца. Когдакаждый главнокомандующий войсками Вооруженных Сил и начальники многих Главныхуправлений стали заместителями наркома, в их действиях временами проглядываласьсклонность к автономным решениям. Каждый из главнокомандующих и начальниковглавных управлений был, как и начальник Генштаба, в ранге заместителя наркомаобороны и не всегда считался с указаниями начальника Генерального штаба, дажесанкционированными Ставкой.
Подобные ненормальные отношения тормозили руководство Вооруженными Силами.Пришлось доложить И. В. Сталину. В результате последовало новое решение. Кактолько было сокращено количество заместителей наркома обороны до двух, всевстало на свое место.
Вряд ли нужны какие-то советы или выводы по поводу организационной структурыГенштаба в годы войны. Структура Генштаба — величина не неизменная. Всеобъективно необходимые изменения в ней обусловливались интересами повышенияроли Генштаба в руководстве вооруженной борьбой. Свое слово в этом сказали итрудное начало войны, и огромный размах военных действий — от моря и до моря.
При всем этом ясно одно. Пусть иногда у нас принимались не совсем удачныеорганизационные решения, но структура Генштаба, как и Наркомата обороны вцелом, обеспечивали Верховному Главнокомандованию оперативное и весьмаэффективное руководство вооруженной борьбой.
Правда, поначалу нашу работу осложняла некоторая недооценка И. В. Сталинымзначения и места аппарата Генштаба в руководстве фронтами, да и в деятельностисамого Верховного Главнокомандования. Как только страна вступила в войну,начальник Генштаба Г. К. Жуков был направлен на Юго-Западный фронт для помощикомандованию фронтом в организации отпора врагу. Бывший до осени 1940 годаначальником Генштаба Б. М. Шапошников отбыл на Западный фронт представителемГлавного командования. Народный комиссар обороны С. К. Тимошенко был назначенглавнокомандующим Западным стратегическим направлением. Первого заместителяначальника Генерального штаба генерала Н. Ф. Ватутина откомандировали наСеверо-3ападный фронт, где он через некоторое время был назначен начальникомштаба этого фронта. Заместитель начальника Генштаба В. Д. Соколовский иначальник Оперативного управления Г. К. Маландин с группой работников этогоуправления отбыли на Западный фронт. Из Генерального штаба также былоткомандирован на фронты ряд квалифицированных работников.
Конечно, фронту нужно было дать самые подготовленные и сильные кадры. ЦК партиинеуклонно проводил линию подбора на должности командующих, членов военныхсоветов и начальников штабов фронтов и армий хорошо зарекомендовавших себя напрактической работе военачальников. Командующие войсками фронтовнуждались в советах, помощи, в налаживании связи с ВерховнымГлавнокомандованием, и эта задача возлагалась на посылаемых в первые дни войныпредставителей Наркомата обороны и Генерального штаба.
Но Генеральный штаб также являлся исключительно важным звеном стратегическогоруководства. Оставлять его хотя бы на несколько дней совершенно без руководящихработников было неправильно. Его роль как оперативного органа ВерховногоГлавнокомандования была очень велика. Нужно иметь в виду, что вторая мироваявойна предъявила невиданно высокие требования к штабам, особенно высшим.Возросла не только потребность в централизованном, едином руководстве военнымидействиями. Неизмеримо поднялось значение Генерального штаба в разработкепланов кампаний и операций, в обобщении и распространении опыта войны. Вгигантских размерах увеличился и объем его организаторской работы. Не ошибусь,если скажу, что ни в одной войне прошлого не предъявлялись столь высокиетребования к генштабам, как в минувшей. Вторая мировая война в определенномроде являлась и войной штабов.
На практике же, к сожалению, наш Генштаб, оставшись в первые дни войны безсвоих ответственных руководителей, которые могли бы с успехом представлять егов Верховном Главнокомандовании, работал далеко не так, как требовалось.
В июньские и июльские дни 1941 года мне, как первому заместителю начальникаОперативного управления, приходилось не раз за сутки бывать у нового начальникаОперативного управления В. М. Злобина. Я его хорошо знал по учебе в АкадемииГенерального штаба и по совместной поездке в Германию в 1940 году. Это былочень способный, подготовленный, опытный и трудолюбивый, судя по прежней ипоследующей работе, командир, отличный штабник и хороший товарищ,пользовавшийся авторитетом в коллективе наркомата. Но когда я докладывал емусведения, получаемые с фронта, и проекты предложений по ним от себя иработников управления, меня каждый раз поражало его спокойствие, казавшеесяравнодушием ко всему происходящему. Правда, он внимательно выслушивал, обсуждалдоклад, соглашался с ним, делал иногда довольно дельные замечания, но почтивсегда кончал одним и тем же:
— Ну хорошо, а что же дальше? Что я буду делать с этими нашими предложениями,если меня никто слушать не хочет, если все решается без нас, наверху? Мы, посуществу, превратились в простых технических передатчиков не толькопринимаемых, но и уже оформленных там решений.
Убежден, что активное использование В. М. Злобина, а через него и всегоколлектива Оперативного управления, равно как и коллективов других управленийГенштаба, принесло бы значительную пользу и, быть может, избавило бы ВерховноеГлавнокомандование от некоторых просчетов и ошибок в первые месяцы войны.
Несколько слов о внутренней жизни Генерального штаба.
Коллектив Генштаба являлся сплоченным и дружным. Многое для этого делали егополитотдел и партийные организации управлений и отделов. Но посколькугенштабисты представляли живой, растущий коллектив, у него постоянно возникалисвои проблемы.
На первых порах работу аппарата осложняли так называемые «фронтовыенастроения». Я не рассматриваю их в отрицательном плане, они являлисьвыражением высоких патриотических чувств генералов и офицеров Генштаба. Но онисоздавали не совсем рабочую атмосферу в тех управлениях и отделах, куда пришлив начале войны выпускники Академии Генерального штаба. Многие из них считалисвое пребывание в Генштабе временным и настойчиво добивались откомандированияна фронт. Они, конечно, сознавали, что служить в Генштабе — высокая честь, нофронт все же тянул их больше. Они, как советские патриоты, хотели скореевключиться в непосредственную борьбу с врагом. Мотивом у таких генералов иофицеров являлось: на фронте идет борьба, там больше нужны кадры, знания, а мытут сидим с бумагами. Руководство Генштаба, политотдел были вынуждены провестиработу, чтобы изжить фронтовые настроения. Мне пришлось выступить на общемпартийном собрании со специальным докладом о роли генштабиста в ходе войны,показать смысл и назначение его работы в руководстве вооруженной борьбой. А рядмолодых офицеров, которые очень рвались на фронт, все же пришлосьоткомандировать, и они в своем подавляющем большинстве показали себя там ссамой лучшей стороны, отдельные из них снискали известность и признание какполководцы. Основная же масса молодых офицеров и генералов закрепилась ваппарате, и из них выросли квалифицированные работники Генштаба. Они такжезаслужили всеобщее признание, а некоторые стали в дальнейшем видными советскимивоеначальниками.
Возникали в ходе войны и другие вопросы нашей внутренней жизни. Не разприходилось заниматься тем, чтобы повышать четкость и дисциплину в действияхкаждого работника Генштаба, которые имели исключительно важное значение прибольшом потоке информации, поступавшей в Генштаб, и при высочайшейтребовательности Ставки к каждому докладу об обстановке на фронте и каждомудокументу, представляемому Верховному Главнокомандующему. Мы уделяли внимание итому, насколько умело и с какой пользой работали генштабисты в войсках,воспитанию у них качеств профессиональной деловитости. Эти и подобные имвопросы разрешались в интересах всемерного улучшения работы Генерального штаба.
Генеральный штаб постоянно ощущал заботу и внимание Центрального Комитетапартии, но руководство ЦК ВКП(б) Генеральным штабом в годы войны несколькоотличалось от довоенного. Генеральный секретарь ЦК партии стал ВерховнымГлавнокомандующим и наркомом обороны. Генеральный штаб, являясь основнымрабочим органом Ставки по руководству вооруженной борьбой, получил возможностьрешать все вопросы, требующие рассмотрения и санкции Центрального Комитетапартии, непосредственно у Сталина, в присутствии членов Политбюро ЦК ВКП(б) ичленов ГКО. Рабочая связь Генштаба с ЦК партии, таким образом, поддерживаласьпостоянно и являлась более многообразной. Несмотря на огромную сложностьпроблем, вставших перед Генштабом, под руководством ЦК партии, ГКО и Ставки онирешались успешно.
Особое внимание уделялось рассмотрению всех основных вопросов, связанных спроведением крупных стратегических операций. Обсуждение и решение этих вопросовв Ставке с участием членов Политбюро ЦК партии и ГКО, как. правило, происходилис вызовом или, во всяком случае, при участии соответствующих командующихвойсками фронтов. Утвержденные Ставкой и ЦК партии, решение и план операциистановились законом, и Генштабу было сравнительно легко вести всюорганизационную работу по подготовке и проведению операции.
Нередко бывало, что решение на крупную операцию, а в дальнейшем и ход ее понескольку раз рассматривались на Политбюро а в Ставке. Так происходило припроведении Сталинградской операции, Курской битвы, при освобождении Украины,Белоруссии и т. д. А ход Берлинской операции рассматривался Политбюро ЦК иСтавкой почти ежедневно.
Важное значение имело обсуждение в ЦК ВКП(б) итогов проведенной той или инойкрупной операции или итогов военных действий за ту или иную кампанию войны.
Так в марте 1942 года с докладом выступил начальник Генштаба Б. М. Шапошников.