Политбюро и ГКО, рассмотрев представленные Ставкой итоги борьбы за зимнююкампанию 1941/42 года, приняли решение перейти к обороне, накопить силы и ужезатем возобновить наступление.
13 ноября 1942 года на заседании Политбюро ЦК партии и Ставки после подведенияитогов оборонительным сражениям под Сталинградом был заслушан и утверждендоклад Г. К. Жукова и мой по проведению контрнаступления советских войск сцелью окружения и ликвидации основной группировки немецких войск подСталинградом.
В декабре 1943 года на совместном заседании Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставкиглубоко и всесторонне были рассмотрены итоги вооруженной борьбы за 1943 год,вопросы военно-политического положения страны, произведен тщательный анализсоотношения сил и перспектив войны, что позволило определить наиболеецелесообразный плав дальнейших военных действий. С докладами о ходе борьбы нафронтах и ее перспективах выступили от Генштаба я и А. И. Антонов, по вопросамвоенной экономики — Н. А. Вознесенский. Принятое решение помогло Ставке иГенеральному штабу тщательно спланировать предстоящую операцию; ее замыселточно отражал наши политические цели в войне на данном ее этапе и возможностинашего народного хозяйства дать фронту материально-технические средства. Планоперации исходил из правильной оценки намерений и сил противника.
Центральный Комитет партии также рассматривал наиболее важные вопросы военногостроительства, развития и укрепления Вооруженных Сил. В числе другихобсуждались вопросы введения института военных комиссаров и отмены его,установления полного единоначалия в Вооруженных Силах, введения новых знаковразличия — погон. Постоянно в поле зрения Политбюро ЦК партии находились иосновные аспекты организационной структуры Генштаба, всего Наркомата обороны,Вооруженных Сил в целом, назначения и перемещения кадров.
С докладом на Политбюро ЦК партии выступали члены Политбюро, Г. К. Жуков, А. И.Антонов, я и другие военачальники Наркомата обороны.
Большое внимание ЦК партии уделял материально-техническому обеспечениюопераций. Начальник Генштаба докладывал расчеты, называл цифры, сколькотребуется для ее успешного проведения оружия, боевой техники, боеприпасов,горючего и прочего, а также соображения об оперативных перевозках. Вопросматериально-технического обеспечения являлся одним из самых сложных и трудных ибыл связан с работой народного хозяйства, его возможностями произвеститребуемое количество продукции.
Должен отметить, что ЦК партии предпринимал большие усилия для развертываниявоенного производства. И все же в первый год войны, когда наше хозяйствопереходило на военные рельсы и налаживалась работа перебазированных в глубьстраны предприятий, фронт получал значительно меньше того, что было необходимодля наращивания ударов по врагу. Приходилось весьма тщательно распределятьматериально-технические средства ведения военных действий. Причем такаятщательность была необходима и в то время, когда военное производство даваломаксимальное количество продукции, ибо тогда и у нас появлялось оправданноестремление планировать более мощные действия против врага.
Стратегическая операция минувшей войны являлась крупным организационным иматериально-техническим мероприятием. Успех такой операции обеспечивался в томслучае, если ее замысел и способы действия войск в полной мере подкреплялисьрезервами и материальными средствами ведения вооруженной борьбы.Благоприятные условия решения военных задач, конечно, должны были сочетать сумелой и искусной работой командования фронтов и армий, командиров соединений ичастей.
Как только народное хозяйство увеличило выпуск военной продукции, Ставка иГенштаб планировали операции только на основе строгого учета реальныхвозможностей производства.
А наши запросы при рассмотрении операции являлись просто колоссальными.Известно, что на решение задачи освобождения Белоруссии потребовалось войскам1,5 млн. тонн грузов. В Берлинской операции их нужно было еще больше.Исключительно сложным делом являлась их перевозка.
Естественно, что на Политбюро высказывались различные мнения о возможностипроизводства удовлетворить запросы Генштаба. Вносились различные предложения.Но самым авторитетным являлось слово члена ГКО, председателя Госплана СССР Н.А. Вознесенского. Он нередко не соглашался с мнением И. В. Сталина, другихчленов Политбюро и точно называл количество материально-технических средств,которые может дать промышленность для рассматриваемой операции. Его мнениеявлялось решающим. Н. А. Вознесенский прекрасно знал народное хозяйство, имелточные сведения о его работе и в своих суждениях, оценках почти никогда неошибался.
Я сохранил о Н. А. Вознесенском самые лучшие воспоминания. Его отличало нетолько глубокое знание народного хозяйства, но и постоянная целеустремленность,заряженность на работу. Он любил работать много и не уставал от дела. НиколайАлексеевич обладал колоссальной энергией. Когда ни позвонишь, неизменно найдешьработающим. Н. А. Вознесенский являлся и сильным организатором: если поручаласькакая-то задача, можно было быть уверенным в том, что она будет решена. И ещезапомнился он как человек — обаятельный, доступный, благожелательный. Он былцельной и яркой натурой, прекрасным представителем государственных ихозяйственных кадров ленинской школы.
Лично я считаю, что важным фактором партийного влияния на деятельность Генштабаявляются ежедневные доклады его начальника в Ставке. Эти доклады, на мойвзгляд, не в меньшей мере являлись и докладами в ЦК партии, поскольку делалисьв присутствии Генерального секретаря ЦК партии и ряда членов Политбюро и ГКО,которых всегда было больше, чем членов Ставки.
Я думаю, что безусловно будет правильным, говоря о докладах начальникаГенерального штаба или его заместителя на рабочих заседаниях Ставки, говорить оних как о докладах Ставке, Политбюро ЦК партии и ГКО. В пользу такой точкизрения свидетельствует, на мой взгляд, сам порядок рассмотрения этих докладови характер принимаемых по ним решений. Я лично считал и считаю такие своидоклады как доклады ЦК партии и Ставке.
Обычно вечером, если я находился в Москве, звонил И. В. Сталин (или егосекретарь А. Н. Поскребышев) и приглашал прибыть в Центральный Комитет часам к20—21. У Верховного Главнокомандующего не существовало особого рабочегокабинета. Кабинет Генсека ЦК партии являлся и кабинетом Ставки. Повесткадоклада предварительно не называлась. Приходилось самому определять, какиевопросы кроме общей обстановки на фронтах будут интересовать И. В. Сталина иприсутствующих у него членов Политбюро и ГКО. Просматриваю материалы,готовлюсь. Когда приходил в Центральный Комитет, случалось, что И. В. Сталинаинтересовал какой-то другой вопрос. Но чаще всего обсуждались положение нафронтах и вопросы материального обеспечения действующей армии.
Доклады приходилось делать очень быстро. В них говорилось не только о положениина фронтах, но давалась и оценка их действиям, вносились предложения,докладывались просьбы военных советов фронтов и предложения Генштаба.Протоколов этих заседаний никогда не велось. Но по обсуждаемым вопросам, еслитребовалось, тут же готовились решения, причем оформлялись они, в зависимостиот содержания рассматриваемого вопроса, постановлением ЦК партии или ГКО,директивами Ставки Верховного Главнокомандования.
Генштаб повседневно держал связь с Политбюро ЦК ВКП(б). Большой круг вопросов вработе Генерального штаба, требующих санкции ЦК ВКП(б), решался при участииспециально прикрепленного к Генштабу члена Политбюро. Я повседневно держал сним связь, обращался к нему за помощью при решении тех вопросов, которые не могрешить сам, а также тех, которые не требовали внимания и без того чрезмерноперегруженного И. В. Сталина.
И надо сказать, что эту помощь Генштаб почти всегда получал, особенно часто этокасалось укомплектования Генштаба соответствующими кадрами, перевод иназначение которых требовали санкции ЦК ВКП (б).
Существенна была помощь Генштабу со стороны Политбюро в скорейшем разрешениитех вопросов, с которыми Генштаб вынужден был обращаться, выполняя решенияСтавки, в соответствующие наркоматы и, конечно, прежде всего в наркоматы,ведающие оборонной промышленностью.
Политбюро было в курсе всех дел Генштаба. Представитель Политбюро принималучастие почти во всех заседаниях, проводимых в Генштабе с целью реализациипринятых Ставкой и ЦК решений, на которые приглашались представителинаркоматов. Наиболее трудные вопросы выносились на решение Ставки, ЦК ВКП (б).Прикрепление Политбюро ЦК одного из членов в помощь Генеральному штабу в периодВеликой Отечественной войны вполне себя оправдало. Значительно упростилась нашаповседневная связь с ЦК ВКП (б), с правительством и наркоматами.
Практиковались выезды отдельных членов Политбюро на фронт. Обычно они ехалитуда, где было особенно трудно, где складывалась сложная военная обстановка.Эти поездки приносили бесспорную пользу.
Хочу дополнительно сказать несколько слов о И. В. Сталине, как ВерховномГлавнокомандующем.
Полагаю, что мое служебное положение в годы войны, моя постоянная, чуть ли неповседневная связь со Сталиным и, наконец, мое участие в заседаниях ПолитбюроЦК ВКП (б) и Государственного Комитета Обороны, на которых рассматривались теили иные принципиальные вопросы вооруженной борьбы, дает мне право сказать онем. При этом я не буду в полной мере касаться его партийной, политической игосударственной деятельности во время войны, поскольку не считаю себядостаточно компетентным в этом вопросе.
Оправданно ли было то, что Сталин возглавил Верховное Главнокомандование? Ведьон не был профессионально военным деятелем.
Безусловно, оправданно.
В тот предельно трудный период наилучшим решением, учитывая величайшийленинский опыт периода гражданской войны, являлось объединение в одном лицефункции партийного, государственного, экономического и военного руководства. Унас была только одна возможность: немедленно превратить страну в военныйлагерь, сделать тыл и фронт единым целым, подчинить все наши силы задаче