преимущественно наступательного.
Нельзя не сказать о В. К. Триандафиллове и как о командире корпуса (в этойдолжности он стажировался, оставаясь начальником Оперативного управления изаместителем начальника Штаба РККА). Как командир 144-го полка я в течениедвух лет фактически едва ли не постоянно учился и работал под его руководством.Всесторонне подготовленный оператор-генштабист, высококлассный методистподготовки командных кадров и штабов, Владимир Кириакович успешно сочеталработу над исследованием и обобщением таких проблем, как характер и масштабсовременной войны в целом или структура и вооружение Красной Армии, свопросами, имевшими непосредственное отношение к обучению и повседневномувоспитанию бойцов, к изучению их жизни и быта. Трудно представить себечеловека, который более, чем он, любил свою профессию. В военном деле егоинтересовало буквально все. В. К. Триандафиллов неизменно был полон бодрости,энергии, творческого энтузиазма. И этот духовный подъем, уверенность в успехетруда заражали подчиненных, все те воинские коллективы, которыми он командовал.
Командир корпуса часто бывал в 144-м стрелковом полку. Те ценные беседы,которые мне приходилось с ним вести, советы и мысли, которыми он охотноделился, свежи в моей памяти и по сей день. Во время его посещений полка идивизии в летние месяцы, в период лагерной учебы, обязательно проводилисьдлительные, с большим отрывом от лагерей войсковые учения. Шла отработка новыхспособов и форм ведения современного боя, освоения и использования последнихобразцов вооружений и боевой техники. Особое внимание уделялось взаимодействиюпехоты, артиллерии, танков и авиации в различных видах общевойскового боя иуправлению войсками. Учения проводились, как правило, в интересной по замыслу,сложной и весьма поучительной для войск и командования тактической обстановке.
Много пользы приносили проводившиеся В. К. Триандафилловым перед началомкаждого летнего периода сборы командиров и комиссаров полков, батальонов иартдивизионов. На этих сборах мы также занимались отработкой управлениявойсками в бою с привлечением всех штабов, средств связи, войск (для этой целииспользовались полковые школы младшего командного состава, которые сводились наэто время в батальоны и полки). На ежедневных учениях командиры и комиссарывместе со своими штабами по очереди управляли войсковыми частями в условияхсложной боевой обстановки. Командир корпуса подводил итоги учения, отмечалположительные и отрицательные стороны, подробно разбирал ошибки, анализировалих причины и тут же указывал, как надо было в данном случае поступить и почему.Сборы были очень полезны, давали много нового.
Такая же - с большими или меньшими результатами - учеба проходила в войскахвсех военных округов. Это диктовалось международным положением, котороеоставалось крайне неблагоприятным, а порою резко обострялось.
Каждый командир, комиссар Красной Армии знали, что не сегодня, так завтра нампредстоит стать на защиту нашей Родины. И мы учились ежедневно и ежечасно,учились хорошо воевать, бить захватчиков без пощады, отстаивать свои границы.
Партия проводила большую работу по воспитанию личного состава армии и флота вдухе советского патриотизма. Помню регулярные «Декады» и «Неделиобороны». Особенно запомнилась мне «Оборонная декада» в ноябре1930 года, приуроченная к 10-летию разгрома Врангеля. Немалую роль в обострениичувства революционной бдительности сыграло опубликованное в газетах«Обвинительное заключение по делу контрреволюционной организации Союзаинженерных организаций» (процесс «Промпартии»). Представителивоинских частей, в том числе и нашей, посетили ряд промышленных предприятий,встречались с трудящимися, помогали Осоавиахиму. Рабочие и крестьяне провелимассовый субботник, средства от которого пошли в фонд обороны РККА.Военно-Воздушный Флот страны получил десятки самолетов, построенных надобровольные взносы трудящихся.
144-й стрелковый полк, как я отмечал, находился в Вышнем Волочке. Мне оченьнравился этот русский городок с его старинными каналами и шлюзами, садами ибульварами. Здесь служилось хорошо. Я старался передать командирамподразделений и красноармейцам все из того, что знал сам, что успел приобрестии осмыслить за 17 лет военной службы, из которых 12 лет в славных рядах РККА, авсего тогда мне было 35 лет. 144-й полк стал мне близким и родным, и я полагал,что надолго. Но командирская доля едва ли не самая переменчивая.
Осенью 1930 года, после больших и удачных для дивизии и нашего полка окружныхманевров под Москвой, на которых присутствовали народный комиссар по военным иморским делам, представители ряда военных округов, высших военно-учебныхзаведений и военные делегации зарубежных стран, В. К. Триандафиллов, прощаясьсо мною, сказал, что в интересах дела я в ближайшее время буду скорее всегопереведен на работу в центральный аппарат наркомата. Весной 1931 года, несмотряна мои просьбы оставить меня в 48-й стрелковой дивизии, приказом наркома меняназначили в формировавшееся в то время Управление боевой подготовки РККА.
В 48-й дивизии я прослужил в общей сложности 12 лет, включая последние годыгражданской войны. На новом месте службы I мне, по-видимому, пришлось бы сноваотложить решение важного для меня вопроса - вступления в ряды Коммунистическойпартии. И я подал заявление в партбюро полка о принятии меня кандидатом вчлены ВКП(б). Партийное бюро поддержало мою просьбу.
Партийное собрание состоялось в последнее воскресенье перед моим отъездом вМоскву. Оно было открытым, и на Ленинской площадке полковой школы младшегокомандного состава, где оно проходило, собрался почти весь полк. Вряд ли ясумею передать на бумаге все чувства, которые переполняли меня в тот момент.Мои товарищи из числа старшего и среднего командно-политического, младшегоначальствующего состава, а также рядовые бойцы очень тепло говорили обо мне,давали высокую оценку моей работе. Я понимал, что их хорошие слова в мой адреско многому меня обязывают. Единогласным решением партийного собрания я былпринят кандидатом в члены Коммунистической партии. Через несколько днейпарткомиссия дивизии утвердила решение и направила его в окружную партийнуюкомиссию. В августе 1931 года его утвердила парткомиссия Московского военногоокруга, и я стал кандидатом в члены ВКП(б). А 13 декабря 1933 года я, в составепарторганизации Управления боевой подготовки РККА, прошел партийную чистку. Какизвестно, в связи с чисткой ВКП(б), проходившей тогда, а затем вследствиепроверки и обмена партийных документов, прием в партию с 1933 до конца 1936года был решением ЦК прекращен.
Мое пребывание кандидатом в члены партии, в связи с этим, несмотря на данныемне положительные служебные аттестации и партийные характеристики, задержалось.Лишь в начале 1938 года открытое партийное собрание Генерального штаба РККАединогласно приняло меня в члены партии. В марте того же года партийнаякомиссия ПУРККА утвердила это решение.
Я с особым теплом вспоминаю 48-ю дивизию, с которой я распрощался весной 1931года. Лица моих друзей по дивизии, учителей-командиров и однополчан проходятперед глазами уже подернутые дымкой времени. Неутомимый рационализатор методикибоевой подготовки, впоследствии начальник Института рационализации трудовыхпроцессов, командир стрелкового корпуса в Великую Отечественную войну М. И.Запорожченко. Соратник В. И. Чапаева, возглавлявший позднее соединение иобъединения РККА, бесстрашный И. С. Кутяков. Прославленный начдив 27-й Омскойдивизии, увековеченной в красноармейском песенном фольклоре, В. К. Путна.Галерея командиров полков, чьими трудами упрочилось в стране доброе мнение о48-й стрелковой дивизии,- П. А. Поведений, П. И. Воробьев, М. И. Скородумов, Б.П. Пекутовский, В. И. Калинин, В. И. Бахарев. Отличные политработники,беспредельно преданные делу партии большевиков,- П. И. Кузнецов, Л. И.Лифшиц, В. А. Шкуратенко, А. К. Без-бородов, М. Г. Баранов и другие. Прекрасныештабные работники и командиры подразделений, на которых всегда можно былоопереться в работе,- Н. И. Изумрудов, В. Ф. Виноградов и другие. Все они былимоими добрыми наставниками и помощниками в дорогой моей памяти 48-й стрелковойдивизии.
Там, где бьется пульс армии
В Управлении боевой подготовки.- «Кабинетная» должность.- Теория ипрактика.- В Академии Генерального штаба.- О Д. М. Карбышеве.- Неожиданныеназначения.
Командирская служба предполагает в принципе достаточно частое перемещение содной должности на другую, из одной местности - в другую, смену условий работыи ее форм.
Сознавая все это, я, тем не менее, уезжал из родной дивизии не с веселымнастроением. Мне думалось, что я, привыкший работать с людьми в войсковыхколлективах, любивший смену занятий в течение года, чередование казарменныхклассов, плаца, стрельбищ и природных просторов, по-видимому, не смогупривыкнуть к кабинетной должности.
Управление боевой подготовки я застал в стадии формирования. Меня поселили вСокольниках. Как-то в один из первых выходных дней недалеко от дома я случайновстретил В. К. Триандафиллова с супругой. Несмотря на большую разницу в нашемслужебном положении, встреча была столь же простой и сердечной, как и всепредыдущие в Твери и Вышнем Волочке. Мне она особенно памятна потому, что онаоказалась последней… Начальник Оперуправления поздравил меня с новымназначением. Услышав о моих сомнениях, всячески старался меня подбодрить,уверяя, что служба в управлении, куда я назначен, предстоит огромная,интересная, разносторонняя
Увы, всего лишь несколько недель спустя после этой встречи: я вместе со всейКрасной Армией скорбел, провожая в последний путь дорогого ВладимираКириаковича. Он погиб на служебном посту в результате авиационной катастрофы 12июля 1931 года.
В отношении моей новой работы Владимир Кириакович оказался прав. Потребовалосьнемного времени, чтобы она увлекла и целиком поглотила меня. Я работал вУправлении боевой подготовки от начала его формирования в 1931 году до конца1934 года.
Оно явилось для меня исключительно полезной школой, причем не только военной,