- У меня есть к вам несколько вопросов. 1) Не следует ли расформировать Центральный фронт, 3-ю армию соединить с 21-й и передать в ваше распоряжениесоединенную 21-ю армию? …3) Мы можем послать вам на днях, завтра, в крайнемслучае послезавтра, две танковые бригады с некоторым количеством КВ в них и 2-3танковых батальона; очень ли они нужны Вам? 4) Если Вы обещаете разбить подлецаГудериана, то мы можем послать еще несколько полков авиации и несколько батарейРС. Ваш ответ?
Еременко:
- …1) Мое мнение о расформировании Центрального фронта таково: в связи с тем, что я хочу разбить Гудериана и безусловно разобью, то направление с юга нужнокрепко обеспечивать. А это значит - прочно взаимодействовать с ударной группой,которая будет действовать из района Брянска. Поэтому прошу 21-ю армию,соединенную с 3-й, подчинить мне… Я очень благодарен Вам, товарищ Сталин, зато, что Вы укрепляете меня танками и самолетами. Прошу только ускорить ихотправку, они нам очень и очень нужны. А насчет этого подлеца Гудериана,безусловно, постараемся разбить, задачу, поставленную Вами, выполнить, то естьразбить его. У меня к Вам больше вопросов нет…[10]
После окончания этих переговоров в ночь на 25 августа Ставка издалаподготовленную нами тут же в Кремле директиву, по которой Центральный фронт с26 августа упразднялся. Его войска передавались Брянскому фронту. Такимобразом, он имел теперь в своем составе 50-ю, 3-ю, 13-ю и 21-ю армии.Управление войсками, действовавшими на брянском направлении, и войскамигомельского направления объединялось в руках командующего Брянским фронтом.Предусматривала директива и объединение войск, действовавших на гомельском имозырском направлениях, с передачей войск 3-й армии в состав 21-й армии. Попросьбе Еременко, управление 3-й армии разрешалось использовать на мглинскомнаправлении, с передачей ему части дивизий из 50-й и 13-й армий. КомандующийЦентральным фронтом генерал-лейтенант М. Г. Ефремов назначался заместителемкомандующего Брянским фронтом. Таким образом, понимая всю сложность обстановкина Брянском фронте, Ставка Верховного Главнокомандования принимала серьезныемеры помощи его войскам.
Читателю, видимо, покажется странным, как быстро принимались столь важныерешения. Одни фронты расформировывались, другие создавались. Одни армиипереставали существовать, другие возникали. Должен сказать, что одной изособенностей войны является то, что она требует скорых решений. Но внепрестанно меняющемся ходе боевых действий, разумеется, принимались не толькоправильные, но и не совсем удачные решения. У войны свой стиль и свой ритмруководства войсками. В данном случае организационные решения преследовали цельусилить Брянский фронт. Сталин все еще надеялся, что Еременко выполнит своеобещание.
27 августа Ставка решила провести 29-31 августа воздушную операцию против 2-йтанковой группы противника на брянском направлении. К операции привлекались ВВСБрянского и Резервного фронтов и авиация Резерва Главного командования. Ввыполнении задания должно было участвовать не менее 450 боевых самолетов. Вночь на 30 августа в адрес Еременко была направлена директива, котораяобязывала войска Брянского фронта перейти в наступление, уничтожить группуГудериана и, развивая в дальнейшем наступление на Кричев, Пропойск (Славгород),к 15 сентября выйти на фронт Петровичи - Климовичи - Новозыбков - Щорс. Этоозначало бы крах правого фланга немецкой группы армий «Центр». Нопопытки фронта выполнить эту директиву оказались безуспешными.
2 сентября Верховный Главнокомандующий продиктовал Генеральному штабу потелефону для немедленной передачи командующему Брянским фронтом следующиеуказания:
«Ставка все же недовольна вашей работой. Несмотряна работу авиации и наземных частей, Почеп и Стародуб остаются в рукахпротивника. Это значит, что вы противника чуть-чуть пощипали, но с местасдвинуть его не сумели. Ставка требует, чтобы наземные войска действовали вовзаимодействии с авиацией, вышибли противника из района Стародуб, Почеп иразгромили его по-настоящему. Пока это не сделано, все разговоры о выполнениизадания остаются пустыми словами. Ставка приказывает:Петрову[11] оставаться на месте и всемисоединенными силами авиации способствовать решительным успехам наземных войск.Гудериан и вся его группа должна быть разбита вдребезги. Пока это не сделано,все ваши заверения об успехах не имеют никакой цены. Ждем ваших сообщений оразгроме группы Гудериана»[12].
К сожалению, действия войск фронта оказались малоэффективными. Сам жекомандующий фронтом получил ранение и попал в один из госпиталей Москвы,расположенный в зданиях Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева, где егопосетил И. В. Сталин, после чего он был эвакуирован на. лечение в Куйбышев.
Ближе познакомился с А. И. Еременко я во время битвы на Волге. В августе 1942года по заданию Ставки я находился в Сталинграде. В этот и в последующие выездысюда я имел возможность наблюдать работу А. И. Еременко как командующегофронтом. Он показал себя настойчивым и решительным военачальником, организующимотпор врагу. С командного пункта, оборудованного в штольне на берегу рекиЦарицы, он умело маневрировал танковыми и артиллерийскими частями, боевойавиацией и резервом. Об этом неоднократно мною докладывалось Ставке.
На завершающем этапе войны А. И. Еременко командовал 4-м Украинским фронтом. Ноесли сравнить его успехи в периоды наступательных и оборонительных операций, тоярче и полнее проявил он себя как полководец, безусловно, в периодоборонительных операций. И. В. Сталин называл А. И. Еременко «генераломобороны», давая тем самым ему боевую оценку. Безусловно, искусство,требуемое от полководца при организации и проведении оборонительных операций вусловиях современной войны, также является очень сложным, важным и большимвоенным искусством.
Не дала ожидаемых результатов на участке Брянского фронта и воздушная операция,проводимая здесь против войск группы Гудериана. Сопротивление наших войск былогероическим. Однако остановить врага они не смогли. Танковым соединениямврага удалось прорваться на левом фланге Брянского фронта за реку Десну. 7сентября они вышли к Конотопу. Противник сумел активизировать свои действия вовсей полосе Юго-Западного фронта, за исключением киевского направления, где онтогда активности не проявлял.
Вечером 7 сентября военный совет Юго-Западного фронта сообщил главкомуЮго-Западного направления и Генеральному штабу, что обстановка на фронте ещеболее осложнилась. Противник сосредоточил превосходящие силы, развивает успехна конотопском, черниговском, остерском и кременчугском направлениях. Яснообозначилась угроза окружения основной группировки 5-й армии. Фронт прилагалосновные усилия на кременчугском направлении, чтобы ликвидировать здесьвражеский плацдарм. Резервов у фронта больше не оставалось. Военный советфронта просил разрешить отвести 5-ю армию и правый фланг 37-й армии на рубежреки Десны. Военный совет Юго-Западного направления согласился с предложениямивоенного совета фронта. Обсудив столь тревожное донесение, мы с Шапошниковымпошли к Верховному Главнокомандующему с твердым намерением убедить его внеобходимости немедленно отвести все войска Юго-Западного фронта за Днепр идалее на восток и оставить Киев. Мы считали, что подобное решение в тот моментуже довольно запоздало и дальнейший отказ от него грозил неминуемой катастрофойдля войск Юго-Западного фронта в целом.
Разговор был трудный и серьезный. Сталин упрекал нас в том, что мы, как иБуденный, пошли по линии наименьшего сопротивления: вместо того чтобы битьврага, стремимся уйти от него…
Итак, все оставалось, как решила Ставка. И только 9 сентября нам было разрешенонаконец передать командующему Юго-Западным фронтом, в копии главкомуЮго-Западного направления, отсвет: «Верховный Главнокомандующийсанкционировал отвести 5-ю армию и правый фланг 37-й армии на реку Десна нафронте
Брусилово - Воропаево с обязательным удержанием фронта Воропаево - Тарасовичи икиевского плацдарма». Иными словами, было принято половинчатое решение.При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил изсебя и на мгновение терял самообладание. Нам же, видимо, не хватало необходимойтвердости, чтобы выдержать эти вспышки неудержимого гнева, и должного пониманиявсей степени нашей ответственности за неминуемую катастрофу на Юго-Западномнаправлении.
Ухудшилось положение и под Ленинградом. Ставка приняла решение назначитькомандующим Ленинградским фронтом генерала армии Г. К. Жукова. Вместоосвобожденного С. М. Буденного главкомом Юго-Западного направления назначалсяС. К. Тимошенко, Западного фронта - командующий 19-й армией генерал-лейтенантИ. С. Конев. Нам было приказано вызвать Тимошенко в Ставку и продумать вместе сним предложения по Юго-Западному фронту с тем, чтобы принять окончательноерешение. 11 сентября состоялся такой разговор с военным советом Юго-Западногофронта в присутствии Тимошенко. Вел переговоры с М. П. Кирпоносомнепосредственно Сталин. Он отметил, что отвод войск фронта в данной обстановкена восточный берег Днепра будет означать окружение наших войск, так какпротивник станет наступать не только со стороны Конотопа, то есть с севера, нои с юга, то есть со стороны Кременчуга, а также с запада, со стороны Днепра.
- Если конотопская группа противника соединится с кременчугской группой, Вы будете окружены.
Как видите, Ваши предложения о немедленном отводе войск без того, что Вызаранее подготовите рубеж на реке Псел и поведете отчаянные атаки наконотопскую группу противника во взаимодействии с Брянским фронтом, опасны. Онимогут привести к катастрофе.
Кирпонос ответил:
- У нас мысли об отводе войск не было до получения предложения дать соображения об отводе войск на восток с указанием рубежей, а была лишь просьба - в связи