познакомился с ним в 1935 году в Приволжском военном округе, куда я прибыл надолжность начальника отдела боевой подготовки штаба, а он только что приступилк исполнению обязанностей заместителя начальника штаба округа. Он тогда многоесделал, чтобы на должную высоту поднять боевую и оперативную подготовку воиновокруга. Затем Василий Данилович был назначен начальником штаба вновьобразованного Уральского военного округа. Он предложил мне перейти в штаб этогоокруга на должность его заместителя, но командующий округом П. Е. Дыбенко несогласился. Через некоторое время мне пришлось работать с В. Д. Соколовским вГенеральном штабе. Это был талантливейший военачальник, обладавший огромнымштабным и командным опытом, имевший очень солидную теоретическую подготовку.
Однако вернусь к разработке плана. Суть его сводилась к тому, чтобы разгромитьфланговые группировки врага на московском направлении: севернее столицы -усилиями 30-й, 1-й ударной, 20-й и 16-й армий на участке от Рогачева до Истрыв общем направлении на Волоколамск; южнее столицы усилиями 50-й и 10-й армий научастке от Тулы до Михайлова через Сталиногорск (Новомосковск) и Богородицк споворотом затем в направлении на Калугу и Белев.
Действия войск Западного фронта должны были активно поддержать соседние армии.Было очевидно, что стоявший правее Западного фронта Калининский фронт долженнанести удар 31-й армией южнее города Калинина в сторону Старицы, а левееЗападного фронта - Юго-Западный фронт ударом 3-й и 13-й армий, на участкеЕфремов - Волово в обход города Елец, в сторону Верховья.
1 декабря Ставка утвердила план военного совета Западного фронта. Накануне былирассмотрены соображения военного совета Юго-Западного фронта.
В конце ноября заболел Б. М. Шапошников, и обязанности начальника Генеральногоштаба были временно возложены Ставкой на меня. Поэтому директиву в адрескомандующего Калининским фронтом в 3.30 1 декабря подписали ВерховныйГлавнокомандующий и я. В ней указывалось, что частные атаки на разныхнаправлениях, предпринятые войсками фронта 27-29 ноября, неэффективны. Фронтуприказывалось, сосредоточив ударную группировку, в течение двух-трех днейнанести удар южнее города Калинина на Тургиново, чтобы содействоватьуничтожению клинской группировки врага войсками 1-й ударной армиигенерал-лейтенанта В. И. Кузнецова. Командующему фронтом И. С. Коневурекомендовалось использовать для этой цели пять наиболее боеспособных дивизий,мотобригаду, основную часть артиллерии Резерва Главного Командования, всереактивно-артиллерийские системы и танки[19].
Утром 1 декабря по указанию Верховного Главнокомандующего состоялся мойразговор с И. С. Коневым относительно этой директивы. Командующий, ссылаясь наотсутствие у него танков и нехватку сил, предлагал вместо оказания помощиЗападному фронту провести местную операцию по овладению городом Калинин. Стаким заявлением нельзя было согласиться, оно преследовало только локальныеинтересы и шло вразрез с общей целью. Я вынужден был заявить И. С. Коневуследующее:
- Товарищ командующий! Известны ли вам события под Ростовом? Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но иположить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиямис решительной целью. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будетпоздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положениедля этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквальновсе для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успехбудет обеспечен. Товарищ Сталин разрешил немедленно перебросить вам для этойцели еще одну, 262-ю стрелковую дивизию Северо-Западного фронта. Она начинаетпогрузку сегодня в 18.00. Дивизия имеет в своем составе свыше 9 тыс. человек инеплохо вооружена. Ставка Верховного Главнокомандования считает не тольковозможным, но и необходимым снять с фронта и сосредоточить для этого ударауказанные мной дивизии. Мне непонятно ваше заявление, что все эти дивизии имеютв своем составе всего лишь по 2-3 тыс. человек. Передо мной донесение вашегоштаба, полученное 24 ноября 1941 года, по которому 246-я стрелковая дивизияимеет 6 тыс. 800 человек, 119-я - 7200, 252-я - 5800, 256-я - 6000 и т. д. Еслив этих дивизиях, как вы заявили, действительно слаба артиллерия, то вы сможетеусилить их за счет артполков Резерва Главного Командования, которых вы имеете9. По вопросу о танках буду докладывать Верховному. Ответ дадим позднее…
После этого началось конкретное обсуждение предлагаемой Ставкой операции. И. С.Конев, прося все же усилить его фронт, заверил, что будет действовать так, кактребует Ставка, нанося удар на Тургиново с целью «обязательно прорватьоборону и выйти в тыл противнику»[20].
Ставка была очень озабочена обеспечением точного выполнения этого приказа.
Днем 4 декабря, будучи на очередном докладе в Кремле у Сталина, я получилуказания в ночь на 5 декабря отправиться в штаб Калининского фронта, чтобылично передать командующему фронтом директиву на переход в контрнаступление иразъяснить ему все требования по ней. Когда я покидал Сталина, получил и другоеего указание - вечером того же дня быть у него для участия в приемепредседателя совета министров Польской Республики - генерала Вл. Сикорского,причем было приказано быть в парадной форме и при орденах. Вечером вназначенный час я явился в кабинет Сталина, где застал В. М. Молотова, Г. М.Маленкова и некоторых других членов Политбюро. Взглянув на меня и заметив намоем парадном мундире орден «Красной Звезды» и медаль за «XX летРККА», И. В. Сталин спросил, почему я не надел остальные ордена. Яответил:
- Не надел потому, что других нет.
На вопрос, за что и когда получил «Красную Звезду», ответил, что вдекабре 1939 года за добросовестную работу в Генштабе во времясоветско-финляндского конфликта. Сталин, как мне показалось, удивленно покачалголовой. Затем я вместе с остальными направился в зал приема.
В ночь на 5 декабря я в сопровождении военного комиссара оперативногоуправления Генштаба генерал-майора И. Н. Рыжкова и некоторых штабных офицеровприбыл в штаб Калининского фронта и там, на месте, передал командующему фронтомпоследние уточнения Ставки по переходу в контрнаступление. Штаб фронтанаходился в деревне Большое Кушалино, в 40 км северо-восточнее города Калинина.Я вспомнил, что в этом самом Кушалине полтора десятка лет назад я, будучикомандиром 142-го стрелкового полка, проверял ход допризывной подготовки.
Нельзя не сказать здесь о тех крайне невыгодных и тяжелых для Западного фронтаусловиях, в которых протекала его подготовка к переходу в контрнаступление. Набольшинстве участков фронта она осуществлялась в обстановке напряженнейших инепрерывных оборонительных боев с наседавшим противником и лишь на отдельныхучастках постепенно перерастала в контрнаступление в результате успешныхконтрударов наших войск. На правом крыле фронта 1-я ударная армия с 29 ноябряпо 3 декабря вела трудные бои с вражескими войсками, захватившими мост черезканал Москва - Волга у Яхромы и вышедшими на восточный берег. В центре фронтанемцы неожиданно для нас прорвали линию обороны в стыке 5-й и 33-й армий иповели наступление на Кубинку. Лишь 4 декабря этот прорыв удалосьликвидировать. Еще сложнее была обстановка у войск Юго-Западного фронта, ибоподготовка к контрнаступлению его правого крыла велась в условиях, когдаинициатива еще находилась полностью в руках противника и наши войска продолжалипятиться на восток. 5 декабря, иными словами на четвертый день послеутверждения представленного комфронтом плана перехода в наступление, на участке13-й армии фашисты захватили Елец - очень важный, особенно в период подготовкивойск к контрнаступлению, железнодорожный узел.
Начало контрнаступления Ставка определила 5-6 декабря. Фактически же событияразвивались так. После ударов авиации и артиллерийской подготовки выполнениеплана контрнаступления началось войсками Калининского фронта 5 декабря, авойсками ударных группировок Западного и Юго-Западного фронтов - 6 декабря.Развернулось грандиозное сражение. Успех нарастал с каждым днем. Инициативабесспорно переходила к нам. Неожиданный удар советских войск произвелошеломляющее впечатление на фашистское командование. 8 декабря Гитлер подписалтак называемую директиву № 39, предусматривавшую общий переход немецких войскна всем Восточном фронте к стратегической обороне. Это полностью подтвердилоправильность выбранного Ставкой момента перехода в контрнаступление. ВерховноеГлавнокомандование внимательно следило за ходом событий и, по мере продвижениявойск, ставило фронтам дальнейшие задачи. Нередки были случаи, когда в ходеборьбы отдельные решения и действия командующих фронтами поправляли. Помню, 12декабря 1941 года, когда Б. М. Шапошников уже выздоровел, ВерховныйГлавнокомандующий в нашем присутствии передал командующему Калининским фронтомпо прямому проводу: «Действия вашей левой группы нас не удовлетворяют.Вместо того, чтобы навалиться всеми силами на противника и создать для себярешительный перевес, вы… вводите в дело отдельные части, давая противникуизматывать их. Требуем от вас, чтобы крохоборскую тактику заменили вы тактикойдействительного наступления». Командующий попробовал сослаться наоттепель, трудности переправы через Волгу, получение немцами подкрепления ипр., но в заключение сказал: «Понял, все ясно, принято к исполнению,нажимаю вовсю»[21].
15 декабря Генеральный штаб подсказал главкому Юго-Западного направления С. К.Тимошенко, что у него правое крыло фронта отстает от наступающей на левом крылеЗападного фронта 10-й армии на 100 км, оголяя ее фланг и подставляя армию подфашистский удар со стороны Мценска[22]. 16 декабря Западному фронту было указано, что оннеоправданно сосредоточил перед Волоколамском сразу четыре армии и что 30-ю