из отошедшей за Дон 21-й армии и 8-й воздушной армии был создан Сталинградскийфронт.
В середине июля войска Сталинградского фронта развернулись для обороны: 63-яармия генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова по левому берегу Дона от Павловска доСерафимовича, 21-я армия генерал-майора А. И. Данилова — от Серафимовича доКлетской, 62-я армия генерал-майора В. Я, Колпакчи (его сменил вскорегенерал-лейтенант А. И. Лопатин) — западнее Дона в его большой излучине на100-километровом фронте от Клетской до Суровикино.
На рубеж от Суровикино до Верхне-Курмоярской, примерно по меридиану прямо ссевера на юг, выходили части 64-й армии генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова,срочно перебрасываемые по железной дороге из района Тулы. Далее по Донузанимала фронт 51-я армия Южного фронта, отошедшая с 28 июля под командованиемгенерал-майора Т. К. Коломийца к Северо-Кавказскому фронту. Таким образом,Верховному Главнокомандованию пришлось фактически создать новый фронт в500-километровой полосе от Павловска до Верхне-Курмоярской, чтобы остановитьврага и прикрыть сталинградское направление. На это была израсходованазначительная часть стратегических резервов, подготовлявшихся ранее для летнегонаступления.
Оборонительным действиям наших войск Генштаб и Ставка стремились придатьхарактер стратегической обороны, чтобы тем самым сорвать новое«генеральное» наступление гитлеровской армии.
Политбюро ЦК ВКП(б), учитывая опасность обстановки, 14 июля приняло решение обобъявлении в Сталинградской области военного положения.
Оборонительные сражения на дальних подступах к Сталинграду начались еще 17 июлясо столкновений нашей 62-й армии и войск 6-й немецкой армии на реке Чир. Послеупорного боя передовые части 62-й армии вынуждены были отойти на основнойоборонительный рубеж, занятый главными силами армии. Все попытки немецких войскпрорвать с ходу нашу оборону вплоть до 23 июля срывались. В то же время черезфронт обороны 62-й армии отходили потерпевшие поражение в борьбе за ВосточнуюУкраину и Придонье разрозненные войска 38-й и 28-й армий. Ставка приняларешение на базе этих армий сформировать в рамках Сталинградского фронта 1-ю и4-ю танковые армии смешанного состава.
Натолкнувшись на ожесточенное сопротивление советских войск, немецко-фашистскоекомандование с первых дней операции по овладению Сталинградом стало усиливатьсвою 6-ю армию частями, перебрасываемыми с других участков фронта, главнымобразом из-под Воронежа. Уже к 23 июля враг имел против Сталинградского фронта18 дивизий вместо 14, с которыми он начал операцию. Создав превосходство всилах и возобновив наступление, противник прорвал на правом фланге 62-й армииоборону и своими подвижными войсками вышел к Дону у Каменского, глубоко охвативс севера левый фланг этой армии. Продолжая развивать прорыв, он окружил возлеМайоровского около трех советских стрелковых дивизий и танковую бригаду ивыходом крупных сил к Верхне-Бузиновке и Сухановскому создал непосредственнуюугрозу не только переправам через Дон, но и всем войскам 62-й и 64-й армий,оборонявшимся в большой излучине Дона. Для ликвидации этой серьезной опасностивновь потребовались немедленные меры.
Резервов у Ставки в районе Сталинграда, за исключением еще не готовых кдействиям 1-й и 4-й танковых армий, не было. 1-я танковая армия генерал-майораК. С, Москаленко к тому времени получила лишь управление двух танковыхкорпусов, с ними 160 танков и одну стрелковую дивизию; 4-я танковая армиягенерал-майора В. Д. Крюченкина имела одни танковый корпус (80 танков) и однустрелковую дивизию. Правда, во фронтовом резерве находилась 57-я армиягенерал-майора Ф. И. Толбухина, но и она только начала получать пополнение.Ставка, передав фронту две формировавшиеся танковые армии, приказалавосстановить утраченное положение. Одновременно из резервов Ставки в районСталинграда перебрасывались шесть новых стрелковых дивизий.
23 июля в качестве представителя Ставки я прибыл на Сталинградский фронт.Командование его находилось в то время на наблюдательном пункте в деревнеКамыши, на левом берегу Дона, в трех-четырех километрах севернее Калача. Вместес командованием фронта мы тщательно проанализировали обстановку. Старались неупустить ни одной детали, беседовали, советовались с командирами иполитработниками. Все были преисполнены решимости отстоять город на Волге.Изучение сложившейся на фронте обстановки показало, что единственнаявозможность ликвидировать угрозу окружения 62-й армии и захвата противникомпереправ через Дон в районе Калача и к северу от него заключалась вбезотлагательном нанесении по врагу контрударов наличными силами 1-й и 4-йтанковых армий. 4-я танковая армия смогла сделать это только через двое суток,но ждать ее не было возможности, иначе мы потеряли бы переправы и фашистскиевойска вышли бы в тыл 62-й и 64-й армиям. Поэтому пришлось пойти на немедленныйудар 1-й танковой армии, а затем уж и 4-й.
Контрудар не привел к разгрому группировки врага, прорвавшейся к Дону, но, какпоказали последующие события, сорвал замысел противника окружить и уничтожить62-го армию, сыгравшую в дальнейшем вместе с 64-й армией основную роль приобороне Сталинграда, и не позволил ему осуществить стремительный бросок длязахвата Сталинграда с ходу.
В те же дни осложнилась обстановка на правом фланге 64-й армии. Фашистыпотеснили растянутые на широком фронте советские соединения и овладелиНижне-Чирской. Возникла еще одна угроза — прорыва противника к Сталинграду сюго-запада.
28 июля в разгар оборонительных боев был подписан и немедленно отправлен ввойска приказ № 227 народного комиссара обороны И. В. Сталина. Приказ этотсразу же привлек внимание вcего личного состава Вооруженных Сил. Я былочевидцем, как заслушивали его воины в частях и подразделениях, изучали офицерыи генералы. Приказ № 227 — один из самых сильных документов военных лет поглубине патриотического содержания, по степени эмоциональной напряженности.
Вот его некоторые положения.
«Враг бросает на фронт всеновые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед,захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует,грабит и убивает советское население». «Некоторые неумные люди нафронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать навосток, так как у нас много территории, много земли, много населения и чтохлеба у нас всегда будет в избытке… Такие разговоры являются насквозьфальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам. Каждый командир,красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны,территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие,крестьяне, интеллигенция — наши отцы, матери, жены, братья, дети. После потериУкраины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намногоменьше территории,— стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла,заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионовпудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас уже сейчас нетпреобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступатьдальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину».«Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад!»«Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждыйметр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли иотстаивать его до последней возможности». «Можем ли мы выдержатьудар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводыв тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и большесамолетов, танков, артиллерии, минометов. Чего же у нас не хватает? Нехватает порядка и дисциплины в ротах, в батальонах, в полках, в дивизиях, втанковых частях, авиаэскадрильях. Мы должны установить в нашей армии строжайшийпорядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашуРодину».
Приказ предлагал «железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можеми должны якобы отступать и дальше на восток», что от такого отступления небудет якобы вреда. Предписывалось также снимать командующих армиями, командировкорпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск. Те же мерыпредлагалось применять и к командирам и комиссарам полков и батальонов заоставление воинами без приказа боевых позиций. Этим приказом вводились штрафныебатальоны.
Некоторые буржуазные историки все содержание этого приказа сводят к мерампринуждения; отбрасывая его политические и моральные стороны, утверждают, чтовведенные приказом № 227 меры принуждения явились главной причиной победысоветских войск под Сталинградом. Политический смысл таких передержек иманипуляций понятен.
Я, как и многие другие генералы, видел некоторую резкость и категоричностьоценок приказа, но их оправдывало очень суровое и тревожное время. В приказенас прежде всего привлекло его социальное и нравственное содержание. Он обращална себя внимание суровостью правды, нелицеприятностью разговора наркома иВерховного Главнокомандующего И. В. Сталина с советскими воинами, начиная отрядового бойца и кончая командармом. Читая его, каждый из нас задумывался надтем, все ли силы мы отдаем борьбе. Мы сознавали, что жестокость икатегоричность требований приказа шла от имени Родины, народа, и важно было нето, какие будут введены меры наказания, хотя и это имело значение, а то, что онповышал сознание ответственности у воинов за судьбы своего социалистическогоОтечества. А те дисциплинарные меры, которые вводились приказом, уже пересталибыть непременной, настоятельной необходимостью еще до перехода советских войскв контрнаступление под Сталинградом и окружения немецко-фашистской группировкина берегу Волги.
Но вернусь к изложению военных действий. Захватив Нижне-Чирскую, противник несмог развить успеха. У 6-й немецкой армии сил оказалось недостаточно, и еевойска вынуждены были перейти к временной обороне. Чтобы завершить операцию,немецко-фашистскому командованию ничего не оставалось, как в самом спешном