военные комиссары. Введение полного единоначалия положительно сказалось наросте командных кадров и политсостава; оно способствовало усилениюпартийно-политической работы, укреплению порядка и организованности в войсках.
В середине октября немецкое командование было вынуждено отдать приказ № 1 опереходе к обороне. Войскам предписывалось «во что бы то ни сталоудерживать достигнутые рубежи, отражать всякие попытки со стороны противникапрорвать их и тем самым создать предпосылки для продолжения нашего наступленияв 1943 году». Оно утверждало себя, неизвестно, на каком основании, вомнении, будто русские в ходе последних боев были серьезно ослаблены и не смогутзимой 1942/43 года располагать столь большими силами, которые имелись у них впрошлую зиму.
Враг снова роковым образом просчитался. Наши Вооруженные Силы, несмотря напонесенные потери, к осени 1942 года значительно окрепли. К этому времениблагодаря титанической деятельности Коммунистической партии и огромным усилиямтружеников тыла было создано слаженное, быстро растущее военное хозяйство.Увеличивался выпуск танков Т-34, самолетов новых конструкций, орудий, особеннопротивотанковых и зенитных, реактивной артиллерии и автоматического оружия. Наэтой материальной основе совершенствовалась организационная структура войск.Появилась возможность уже зимой 1942/43 года начать осуществление крупныхнаступательных операций.
Ставке Верховного Главнокомандования было хорошо известно, что благодарястойкости и упорству героев волжской твердыни 6-я и 4-я танковая немецкие армииоказались сосредоточенными на узком участке фронта, непосредственно в районегорода, а их фланги прикрывались румынскими войсками. Было также известно, чтоогромные потери, которые продолжал нести враг в надежде все же овладетьгородом, и особенно то, что он не имел здесь сколько-нибудь внушительныхрезервов, еще более ограничивали его оборонительные возможности. Тутнапрашивалось решение: организовать и провести контрнаступление, причем такое,которое не только радикально изменило бы обстановку в этом районе, но и привелобы к крушению все еще активно действующего южного крыла вражеского фронта.Такое решение было принято в середине сентября после обмена мнениями между И.В. Сталиным, Г. К. Жуковым и мною. Суть стратегического замысла сводилась ктому, чтобы из района Серафимовича (то есть северо-западнее Сталинграда) и издефиле озер Цаца и Барманцак (то есть южнее Сталинграда) в общем направлении наКалач, лежащий западнее Сталинграда, нанести мощные концентрические удары пофлангам втянувшейся в затяжные бои за город вражеской группировки, а затемокружить и уничтожить ее основные силы — 6-ю и 4-ю танковую немецкие армии. Доначала контрнаступления было признано необходимым уделить самое пристальноевнимание обороне внутри города, с тем чтобы на его развалинах максимальноизмотать и обескровить врага и ни в коем случае не допустить его продвижениявдоль Волги на север, в сторону Камышина.
Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования решилисчитать подготовку и осуществление этого контрнаступления главнейшиммероприятием в стране до конца 1942 года. Для его успешного проведенияпланировалось привлечь основные силы и средства, имевшиеся в распоряженииСтавки. При этом Сталин ввел режим строжайшей секретности на всю начальнуюподготовку операции. Нам в категорической форме было предложено никому ничегоне сообщать о ней, даже членам ГКО. Сталин предупредил, что, кому нужно, он самскажет о подготовке операции. Мы с Г. К. Жуковым могли довести до командующихфронтами лишь то, что непосредственно касалось каждого из них,— и ни словабольше. Полагаю, что подобная мера осторожности в тех условиях была полностьюоправдана.
После принятия предварительного решения на контрнаступление Г. К. Жукову и мнебыло предложено выехать под Сталинград, чтобы тщательно изучить направлениянаших будущих ударов по противнику и уточнить все необходимые детали в связи сэтим. Г. К. Жуков отправился на Сталинградский, я на Юго-Восточный фронт.
Эта работа была завершена в конце сентября. Тогда же, в сентябре, основныеположения плана наступательной операции, получившей наименование«Уран», были одобрены Ставкой Верховного Главнокомандования и ГКО.Выполнение плана было решено возложить на войска вновь создаваемогоЮго-Западного фронта (командующий Н. Ф. Ватутин, член военного совета А. С.Желтов и начальник штаба Г. Д. Стельмах, впоследствии С. П. Иванов), Донскогофронта, бывшего Сталинградского (командующий К. К. Рокоссовский, член военногосовета К. Ф. Телегин, начальник штаба М. С. Малинин) и Сталинградского фронта,бывшего Юго-Восточного (командующий А. И. Еременко, член военного совета Н. С.Хрущев, начальник штаба И. С. Варенников). Фронты непосредственно подчинялисьСтавке.
В целях сохранения тайны официальное оформление решения о созданииЮго-Западного фронта было отнесено на конец октября. Юго-Западному фронтупредусматривалось передать из Донского фронта 63-ю и 21-ю армии и дополнительно5-ю танковую армию. Исходным рубежом для его наступления намечался участокфронта по Допу от Верхнего Мамона до Клетской с главной группировкой наплацдарме юго-западнее Серафимовича. После образования этого фронта за войскамиДонского фронта должен был остаться участок от Клетской до Ерзовки, то естьпочти до самой Волги, с плацдармами на западном берегу Дона возлеНово-Григорьевской и Сиротинской. Сталинградский фронт обязывался главный ударнанести из дефиле между озерами Цаца и Барманцак. Решающая роль в операцииотводилась танковым и механизированным войскам. В связи с этимпредусматривалось и считалось возможным передать из резервов Ставки в районСталинграда к началу операции 4 танковых и 2 механизированных корпуса, доведяобщее количество танков во фронтах сталинградского направления до 900. Решенобыло также значительно усилить эти фронты артиллерией и авиацией.
В результате такого быстрого наращивания сил и накопления стратегическихрезервов, а также с учетом серьезных потерь, которые наносили противнику нашивойска в ходе стратегической обороны, на ряде участков сталинградскогонаправления наметилось наше преимущество перед врагом. И хотя в целом повойскам сталинградских фронтов его не было, это позволяло советскомукомандованию умело маневрировать на направлениях главных ударов.
После этого детальная разработка плана была передана в Генеральный штаб. К неймы привлекли командующих родами войск, начальника тыла А. В. Хрулева,начальника Главного артиллерийского управления Н. Д. Яковлева. В первых числахоктября в работу включились командующие войсками и штабы фронтов; им былоприказано подготовить предложения по использованию сил каждого фронта длясовместной наступательной операции «Уран». Руководство подготовкойконтрнаступления на местах Ставка возложила по Юго-Западному и Донскому фронтамна Г. К. Жукова, по Сталинградскому — на меня.
Через несколько дней я снова был на Сталинградском фронте. Вместе со мной сюдаприбыли командующий артиллерией Красной Армии генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов и от Генерального штаба генерал-майор В. Д. Иванов. Г. К. Жуков вэто время уже находился в полосе действий Донского и Юго-Западного фронтов. Нафронты сталинградского направления отправились также командующий ВВС КраснойАрмии генерал-лейтенант авиации А. А. Новиков и начальник Главногоавтобронетанкового управления Красной Армии генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко.
25 октября, как и предусматривалось принятым решением, был создан Юго-Западныйфронт. С этого времени началась практическая отработка с войсками икомандованием во всех фронтах и непосредственно на местности вопросов,связанных с предстоящей операцией. Основное внимание при работе в войсках мыуделяли прежде всего практической отработке мероприятий по быстрому взламываниюи прорыву обороны противника в ее тактической глубине, тщательному выбору формиспользования каждого из родов войск при действиях в оперативной глубинепротивника с учетом особенностей выполняемых задач, вопросов взаимодействиямежду ними и управления войсками.
Подготовка операции осложнялась тем, что ни на минуту нельзя было ослаблятьвнимания к обороне города: враг продолжал здесь яростные атаки. Как заявил поокончании войны на допросе один из столпов фашистского вермахта Кейтель,«Сталинград был настолько соблазнительной целью, что казалось невозможнымотказаться от него».
К тому же осенняя распутица и недостаток железных и мало-мальски сносныхгрунтовых дорог затрудняли подвоз резервов и материальных средств. Войска игрузы по всем видам снабжения приходилось переправлять через Волгу и Дон.
В западной историографии второй мировой войны встречается утверждение, будтонемецкое командование знало о готовящемся контрнаступлении советских войск подСталинградом, но по вине Гитлера не могло принять должных мер по предотвращениюразгрома. Бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Цейтцлер писалпосле войны: «Ужасно предвидеть надвигающуюся катастрофу и в то же времяне иметь возможности предотвратить ее».
Между тем немецкая разведка докладывала в начале ноября иное, а именно, чторешающую операцию Красная Армия предпримет на центральном участке фронта противСмоленска и менее крупную — на Дону; что для развертывания широкого наступленияКрасная Армия не имеет достаточного количества сил; что действия Красной Армиина Волге будут преследовать ограниченную цель: оттеснить немецкие части,находящиеся в районе Сталинграда. Лишь 12 ноября немецкая разведка сделалавывод, что «в скором времени следует ожидать наступательные операциипротив 3-й румынской армии», но не смогла определить наших сил.
Примечательная черта контрнаступления под Сталинградом — скрытность егоподготовки. Специальная директива Генерального штаба определила мероприятия,которые исключали бы просачивание сведений о масштабе контрнаступления, временипроведения, направлении главных ударов, способах действий, В частности,переписка и телефонные разговоры, связанные с предстоящим контрнаступлением,