были категорически запрещены; распоряжения отдавались в устной форме и тольконепосредственным исполнителям; сосредоточение войск из резерва СтавкиВерховного Главнокомандования и перегруппировка войск внутри фронтовпроизводились только ночью. Все это основательно спутало карты немецкогокомандования.
Громадную роль в подготовке войск к проведению ответственнейшей для Родиныоперации сыграла живая, целеустремленная партийно-политическая работа. Онаявилась тем фундаментом, на котором вырастали и воля и вера людей в победу.Прошло уже много лет с той поры, но память и поныне хранит собрания коммунистови комсомольцев, где звучали волнующие слова клятвы — не жалеть сил, а еслинадо, то и жизни для сокрушения ненавистного врага. Вспоминаются блиндажи,освещенные незатейливыми, сделанными из снарядных гильз лампами, где ветеранырассказывали молодым, еще не обстрелянным воинам о боевых традициях своихполков и дивизий, о своем опыте. Вспоминаются боевые листки, выражавшие все тотже страстный призыв — победить. И еще вспоминается поток заявлений с просьбой оприеме в ряды ленинской партии. Только на Сталинградском фронте, где мнедовелось бывать больше всего, за сентябрь — ноябрь вступило в партию более 14тыс. воинов.
Мне хочется особо подчеркнуть такую характерную сторону партийно-политическойработы, как ее теснейшую связь с боевой практикой, с действиями личного составаперед наступлением и непосредственно на поле сражения. Результаты этой работыбыли зримо видны в энтузиазме, в высокой дисциплине и организованности воиновпри выполнении мероприятий, связанных с оборудованием исходных районов длянаступления, скрытом сосредоточении войск в этих районах, создании вограниченные сроки запасов материальных средств. Огромное влияниепартийно-политической работы сказалось на том стремительном порыве, с какимвоины приступили к решению поставленной задачи. Нет числа их геройскимподвигам.
В первых числах ноября, по мнению представителей Ставки и командования фронтовсталинградского направления, подготовка войск, штабов и командования кконтрнаступлению заканчивалась. Сосредоточение последних войсковых соединений ивсего необходимого для начала операции, по самым твердым нашим расчетам, должнобыло закончиться не позднее 15 ноября. В связи с этим мы с Г. К. Жуковым подоговоренности с командующими войсками фронтов решили провести во фронтах дляпроверки готовности итоговые совещания.
3 ноября под руководством заместителя Верховного Главнокомандующего Г. К.Жукова при моем участии такое совещание было проведено на Юго-Западном фронте.Кроме командования фронтом и армиями в нем принял участие руководящий составкорпусов и дивизий. 4 ноября такое же совещание было проведено в 21-й армииэтого же фронта с привлечением руководящего состава Донского фронта, а 10ноября — с руководящим составом Сталинградского фронта при штабе 57-й армии. Наэтих совещаниях еще раз были тщательно проверены точность понимания командирамипоставленных перед ними задач и их решения. Буквально с каждым из них вновьбыли рассмотрены вопросы организации взаимодействия с артиллерией, танками иавиацией при прорыве обороны противника, взаимодействия с танковыми икавалерийскими соединениями при вводе их в прорыв и при действиях в глубинеобороны противника; обеспечения флангов в ходе операции; взаимодействия ссоседними войсковыми объединениями и соединениями; организации управлениявойсками на всех стадиях операции. Были заслушаны подробные доклады участниковсовещания о состоянии войск, боевом и материальном обеспечении, готовностисоединений к выполнению ответственнейшего задания партии, правительства ивоенного командования.
После совещаний Г. К. Жуков и я подвели итоги работы, проделанной в войсках. 13ноября уточненный план был доложен нами на заседании Политбюро ЦК партии иСтавки. Коротко наши выводы состояли в следующем. Группировка немецких войск восновном остается прежней: главные силы 6-й и 4-й танковой армий по-прежнемувовлечены в затяжные бои в районе города. На флангах этих сил (то есть нанаправлениях наших главных ударов) остаются румынские части. Подхода насталинградское направление более или менее значительных резервов из глубины запоследнее время не наблюдалось. Не отмечалось и каких-либо существенныхперегруппировок в войсках противника, действовавших на этом направлении. Вцелом силы сторон на сталинградском направлении, по имеющимся данным, к началунаступления равны. На направлениях же предстоящих ударов наших фронтов врезультате поступления из Ставки резервов и ослабления второстепенныхнаправлений удалось создать мощные ударные группировки с таким превосходством всилах над врагом, которое позволяет безусловно рассчитывать на успех.
С чувством особого удовлетворения мы докладывали Ставке о высоком моральномсостоянии и боевом настроении наших войск, об их уверенности в успехе. Несмотряна все трудности, в которых пришлось работать железнодорожному и водномутранспорту, сосредоточение войск, предназначенных Ставкой для контрнаступления,и необходимых ресурсов заканчивалось с весьма незначительными отклонениями отграфика. Боевые задачи войсками усвоены правильно, а выполнение их практическиотработано на местности. Основная роль в начале операции, как ипредусматривалось, отводилась Юго-Западному фронту. Для этого он имел всенеобходимое. К исходу третьего или на четвертый день операции намечаласьвстреча танковых и механизированных корпусов Юго-Западного и Сталинградскогофронтов в районе Калача. Она должна замкнуть кольцо окружения главнойгруппировки врага в районе Сталинграда. Начать наступление на Юго-Западном иДонском фронтах можно было 19—20, а на Сталинградском — 20 ноября.
После обсуждения в Ставке ряда вопросов план и сроки операции были окончательноутверждены. Г. К. Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающуюоперацию на Калининском и Западном фронтах. На меня Ставка возложилакоординирование действий всех трех фронтов сталинградского направления припроведении контрнаступления. До начала одной из величайших по своему значениювоенных операций в истории человечества оставалось несколько суток…
Победа в битве на Волге
Борьба за город.— Долгожданный день.— Кольцо сомкнулось.— От Ватутина кГоликову.— Замысел операции «Сатурн».— К. К. Рокоссовский.— Опять подСталинградом.— Угроза с юга.— Против Манштейна.— Мы победили.
В то время, как наши войска на сталинградском направлении все свое вниманиесосредоточили на подготовке контрнаступления, положение войск в самомСталинграде продолжало ухудшаться. 11 ноября, после некоторой паузы, противниквновь возобновил ожесточенные атаки против войск 62-й армии В. И. Чуйкова вгороде, введя туда части, ранее действовавшие против Донского фронта. К исходудня ему удалось, несмотря на сопротивление наших войск, занять южную частьзавода «Баррикады» и здесь также выйти к Волге. Положение 62-й армииусугубилось начавшимся на Волге ледоставом.
В эти дни по указанию Ставки мне пришлось вернуться на Сталинградский фронт.Мне было приказано завершить работу по подготовке этого фронта к наступлению, акомандующий фронтом всецело переключился на руководство обороной города.
В первые дни операции ведущую роль играл Юго-Западный фронт, штаб которогонаходился в городе Серафимовиче. Там для меня Генштабом был подготовлен пунктруководства Юго-Западным, Донским и Сталинградским фронтами, предназначенными кучастию в наступательной операции, куда я и собрался перебраться 17 ноября.Однако И. В. Сталин по телефону предложил мне прибыть 18 ноября в Москву дляобсуждения одного из вопросов, касающихся предстоящей операции. Ничего болееконкретного он мне не сообщил. В 18 часов в кремлевском кабинете Сталинапроходило заседание Государственного Комитета Обороны. Сталин немедленно принялменя и предложил, пока шло обсуждение ряда крупных хозяйственных вопросов,ознакомиться с поступившим на его имя письмом командира 4-го механизированногокорпуса В. Т. Вольского, предназначенного для выполнения решающей роли впредстоящей операции на участке Сталинградского фронта. Комкор писал в ГКО, чтозапланированное наступление под Сталинградом при том соотношении сил и средств,которое сложилось к началу наступления, не только не позволяет рассчитывать науспех, но, по его мнению, безусловно обречено на провал со всеми вытекающимиотсюда последствиями и что он как честный член партии, зная мнение и другихответственных участников наступления, просит ГКО немедленно и тщательнопроверить реальность принятых по операции решений, отложить ее, а быть может, иотказаться от нее совсем.
ГКО, естественно, потребовал от меня дать оценку письму. Я выразил удивление поповоду письма: в течение последних недель его автор активно участвовал вподготовке операции и ни разу не высказывал ни малейшего сомнения как пооперации в целом, так и по задачам, поставленным перед войсками вверенного емукорпуса. Более того, 10 ноября на заключительном совещании он заверилпредставителей Ставки и военный совет фронта, что его корпус готов к выполнениюзадачи, а затем доложил о полной боеспособности и об отличном, боевомнастроении личного состава этого соединения. В заключение я заявил, что никакихоснований не только для отмены подготовленной операции, но и для пересмотрасроков ее начала, на мой взгляд, не существует.
Сталин приказал тут же соединить его по телефону с Вольским и после короткого иотнюдь не резкого разговора с ним порекомендовал мне не обращать внимания наэто письмо, а автора письма оставить в корпусе, так как он только что дал емуслово во что бы то ни стало выполнить поставленную корпусу задачу. Окончательновопрос о нем как о командире корпуса должны были решить по результатам действийкорпуса, о которых в первые дни операции Сталин приказал мне доложить емуособо. После этого он предложил мне незамедлительно отправиться на фронт. Утром19 ноября, то есть в день начала операции, я был в Серафимовиче. Никого изответственных работников фронта я здесь не застал. К полудню я прибыл в 5-ютанковую армию П. Л. Романенко, которая наносила основной удар на Юго-Западном