фронте.
Наступление Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов началось, как инамечалось планом, с утра. Сильный туман и снегопад исключили возможностьиспользовать в период подготовки удара и в момент самой атаки боевую, особенноштурмовую, авиацию и резко снижали эффективность артиллерийского огня. В первыедва часа отдельные дивизии 5-й танковой армии, преодолев первую позицию главнойполосы обороны врага, продвинулись в глубину на 2—3 км. Однако некоторые извойсковых соединений, встречая сопротивление противника и отражая егопостоянные контратаки, наступали крайне медленно. Чтобы обеспечить обязательныйпрорыв в этот день всей тактической зоны фашистской обороны, командующийфронтом принял решение немедленно ввести в дело 1-й танковый корпус В. В.Будкова и 26-й танковый корпус А. Г. Родина. Их танковые бригады с ходупрорвали оборону врага и, разгромив попавшие под удар румынские войска,продвинулись за день на 20 км. Примерно так же развертывались события и в 21-йармии И. М. Чистякова. Наибольший успех выпал в тот день на долю 4-готанкового корпуса А. Г. Кравченко, продвинувшегося на 30—35 км. 20 ноября всоответствии с планом, причем в еще более сложных метеорологических условиях,но столь же удачно, начал (контрнаступление Сталинградский фронт. ДокладываяВерховному Главнокомандующему об успешном ходе операции, я сообщил я оботличных действиях 4-го мехкорпуса В. Т. Вольского, войска которого проявили впервый же день операции исключительный героизм, мужество, отвагу ипродвинулись, ломая сопротивление врага, на 20 км. В течение 21 ноября войскаЮго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов, нанося противнику огромныйурон, выходя в глубокий тыл основной его группировке и дезорганизуя управлениефашистских войск, продолжали выполнять боевое задание. 23 ноября в результатеискусно выполненных ударов по сходящимся направлениям в сторону КалачаЮго-Западный и Сталинградский фронты при активной помощи правого крыла Донскогофронта замкнули кольцо окружения вокруг главной группировки немцев,действовавшей в районе Сталинграда.
Это было первое крупное окружение, в котором оказались немецко-фашистскиевойска с начала войны. Во второй половине дня военные действия на всех трехфронтах, осуществлявших операцию, несмотря на отчаянное, постепенновозраставшее сопротивление ошеломленного внезапностью врага, продолжалиразвиваться для нас исключительно успешно. Наступавшие вслед за подвижнымивойсками стрелковые дивизии все теснее и теснее сжимали кольцо, создаваясплошной внутренний фронт окружения. Одновременно командование Юго-Западного иСталинградского фронтов принимало меры к тому, чтобы как можно быстрее и дальшеотодвинуть внешний фронт наступления и тем самым еще более изолироватьокруженную группировку врага от его войск. Таким образом, первый, наиболееответственный этап наступательной операции был блестяще завершен.Стратегическая инициатива на советско-германском фронте вновь перешла к КраснойАрмии.
К исходу 23 ноября создать сплошной внешний фронт окружения нам не удалось. Егообщая протяженность составляла более 450 км. Из них нашими войсками былоприкрыто не более 265 км. Минимальное удаление от внутреннего фронта окруженияна самых ответственных направлениях не превышало 15—20 км. Но и у гитлеровцевне имелось сплошной линии обороны против наших войск. Более того, нам сталоизвестно, что в результате столь удачных и абсолютно неожиданных для врагадействий советских войск за последние пять суток на таком важнейшем участке,как Лихая — Ростов, образовалась огромная брешь, не занятая фашистами.Отсутствие у противника в непосредственном оперативном тылу резервов усугублялоостроту его положения.
Вечер 23 ноября застал меня в войсках Юго-Западного фронта. Обсудив с фронтовымкомандованием, а затем по телефону с командующими Сталинградским и Донскимфронтами оперативную обстановку и наметив наиболее целесообразный пландальнейших действий, я доложил Верховному Главнокомандующему наши соображения ипредложения. Они сводились к следующему. Гитлеровцы в самом срочном порядке,безусловно, примут все меры к тому, чтобы при максимальной помощи извневыручить свои войска, окруженные под Сталинградом; поэтому важнейшей задачейдля нас является скорейшая ликвидация окруженной группировки врага иосвобождение своих сил, занятых этой операцией; до решения этой основной задачинужно как можно надежнее изолировать окруженную группировку от подходанеприятельских войск; в этих целях необходимо быстро создать прочный внешнийфронт и иметь за ним достаточные резервы из подвижных войск. Я доложил также,что войска всех трех фронтов, находящиеся на внутреннем фронте окружения, сутра 24 ноября без какой-либо существенной перегруппировки и дополнительнойподготовки продолжат решительные действия по ликвидации окруженного противника.
Верховный Главнокомандующий одобрил наши выводы и действия и предложил, исходяиз благоприятной, сложившейся для нас на среднем течении Дона обстановки,наметить проведение новой (о ней уже шла речь в Ставке) наступательной операциисилами Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов, чтобы расширить фронтнашего наступления и нанести врагу дополнительный и по возможности как можноболее чувствительный удар в общем направлении на Миллерово, Ростов.Предполагалось, что успех этой операции может создать условия для полногоразгрома противника на южном крыле советско-германского фронта и вместе с тем,при наличии наших активных действий на тормосинском направлении, надежнееобеспечить с запада ход ликвидации окруженной группировки врага. ВерховныйГлавнокомандующий приказал мне в ближайшие дни вместе с командующимиЮго-Западным и Воронежским фронтами рассмотреть этот вопрос на месте ипредставить в Ставку соответствующие соображения.
В ночь на 24 ноября я дал командующим Юго-Западным, Донским и Сталинградскимфронтами директиву, в которой излагались их задачи по ликвидации окруженнойгруппировки на ближайшее время (вечером они получили устные распоряжения одействиях на следующий день). К участию в боевых действиях, начинавшихся сутра 24 ноября, для удара с запада на восток, привлекалась 21-я армия,усиленная 26-м и 4-м танковыми корпусами Юго-Западного фронта; с севера, отКлетской и Качалинской, вместе с уже наступавшими здесь 65-й и 24-й армиямидолжна была перейти в наступление от Дубовки 66-я армия Донского фронта; свостока — 62, 64 и 57-я армии Сталинградского фронта. Общим для ударныхгруппировок всех трех фронтов являлось направление на Гумрак: с выходом в этотрайон наших войск окруженные войска противника будут расчленены на мелкиегруппировки и не смогут оказать дальнейшего сопротивления.
Для обеспечения операции со стороны внешнего фронта окруженияпредусматривалось, что Юго-Западный фронт силами 1-й гвардейской и 5-й танковойармий прочно закрепит за собой позиции по восточным берегам рек Кривая и Чир ссевера на юг и далее по железной дороге на участке Обливская — Суровикино —Рычковский с запада на восток, чтобы не допустить контрудара противника сюго-запада. С юга же, по линии Громославка — Аксай — Уманцево, обеспечениеоперации возлагалось на 4-й кавкорпус и стрелковые дивизии 51-й армииСталинградского фронта.
С утра 24 ноября войска приступили к выполнению заданий. Но, к сожалению,ожидаемых результатов наступление не принесло. В наших исходных расчетах, накоторых основывалось решение об уничтожении окруженного противника действиями сходу, была допущена серьезная ошибка. По разведывательным данным из фронтов,принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органовГенерального штаба, общая численность окруженной группировки, которойкомандовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85—90 тыс.человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300тыс. Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике,особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженныефашисты. Мы не учли тех пополнений, которые поступали в соединения 6-й полевойи 4-й танковой немецкой армий в процессе их наступления и обороны, и огромногоколичества частей и подразделений всякого рода специальных и вспомогательныхвойск, попавших в «котел». Между тем личный состав этих войск вбольшинстве своем был использован в дальнейшем для пополнения боевых частей.Так, мы совершенно не принимали в расчет попавшие в окружение дивизию ПВО,более десятка отдельных саперных батальонов, санитарные организации иподразделения, многочисленные строительные батальоны, инженерные отряды избывшей организации Тодта (возглавленной после его смерти Шпеером), частиполевой жандармерии, тайной военной полиции и т. д.
В эти дни мы вместе с командующим Юго-Западным фронтом Н. Ф. Ватутиным работалинад замыслом будущей Среднедонской операции. 24 ноября командующий артиллериейКрасной Армии Н. Н. Воронов, командующий ВВС А. А. Новиков и я должны быливстретиться с утра в штабе Воронежского фронта в районе Бутурлиновки скомандованием этого фронта. В назначенный час мы были на ближайшем отСерафимовича аэродроме в районе Кумылженской. Был сильный туман, ипредназначенный для полета транспортный самолет не смог прибыть. Как быть? Ведья обещал Верховному Главнокомандующему 24 ноября работать в войскахВоронежского фронта. Кроме того, в нашем распоряжении на работу порекогносцировке и по планированию предстоящей операции оставалось всеготри-четыре дня. Пришлось настоять, чтобы нас отправили на фронтовых самолетахУ-2. (Так в то время назывался самолет ПО-2.)
Через некоторое время появились самолеты, ведомые опытными летчиками. А. А.Новиков дал экипажам указания, в соответствии с которыми самолеты заняли своиместа в строю после взлета. Туман продолжал сгущаться. Самолеты потерялизрительную связь. К тому же, как и ожидалось, началось сильное обледенение.Машина, на которой я летел, вынуждена была приземлиться прямо в поле,километрах в тридцати юго-восточнее Калача (Воронежского)-на-Подгорной.Пришлось добираться по целине до ближайшего колхоза, затем на санях до шоссе,ведшего на Калач, и наконец на первой попавшейся грузовой воинской машине — к