знакомство с ним произошло в начале 30-х годов, когда я работал в Управлениибоевой подготовки РККА. Тогда он был командиром батальона в одном из полковМосковской Пролетарской стрелковой дивизии. Наше управление часто привлекалоэту дивизию на учения.
Уже тогда в работе П. И. Батова чувствовался опытный, хороший методист иорганизатор, отлично знающий свое дело, и заботливый командир.
Павел Иванович воевал добровольцем на стороне революционной Испании изарекомендовал себя великолепно подготовленным боевым военачальником, умеющимправильно организовать общевойсковой бой и управление им. Настоящее боевоезнакомство у нас началось со времен Великой Отечественной войны, на протяжениикоторой П. И. Батов бессменно и отлично решал самые ответственные задачи наосновных направлениях тех фронтов, в составе которых находилась 65-я армия.Большую часть войны она была во фронте К. К. Рокоссовского, который оченьлюбил, ценил и уважал Павла Ивановича. Высоко ценила его и Ставка ВерховногоГлавнокомандования.
Я очень рад, что дружеские отношения, установившиеся у нас во время войны,сохраняются и до сих пор.
29 ноября я находился уже в Заварыгине, где размещался КП и штаб Донскогофронта. Хочу сказать несколько теплых, сердечных слов о командовавшем этимфронтом, общем любимце Красной Армии Константине Константиновиче Рокоссовском.Имя Маршала Советского Союза Рокоссовского широко известно во всем мире. Этоодин из выдающихся полководцев наших Вооруженных Сил. Сын варшавскогомашиниста, унтер-офицер старой армии, дважды краснознаменец в годы гражданскойвойны, он получил два военных образования и командовал полком, бригадой,дивизией и корпусом, а также являлся инструктором в армии Монгольскойреспублики. Мои первые встречи с ним относятся к началу 30-х годов, когда он,будучи командиром кавалерийского корпуса, посетил Управление боевой подготовкиРККА, где я тогда работал.
Уже в летние месяцы 1941 года имя Константина Константиновича часто упоминалосьв сообщениях фронтовой и центральной печати. Войска, которыми он командовал вжестоких сражениях за Москву, блестяще решали поставленные перед ними задачи.Теперь Донской фронт, руководимый Рокоссовским, не только выстоял на вверенныхему рубежах, но и отлично выполнял вместе с другими фронтами историческуюоперацию по окружению гитлеровских войск в районе Нижней Волги, а затем поуничтожению и пленению остатков группы Паулюса. Командуя затем рядом фронтов,причем всегда на весьма ответственных направлениях, Константин Константиновичсвоим упорным трудом, большими знаниями, мужеством, храбростью, огромнойработоспособностью и неизменной заботой о подчиненных снискал себеисключительное уважение и горячую любовь. Я счастлив, что имел возможность напротяжении Великой Отечественной войны быть свидетелем полководческого талантаКонстантина Константиновича, его завидного во всех случаях спокойствия, умениянайти мудрое решение самого сложного вопроса. Я многократно наблюдал, каквойска под управлением Рокоссовского жестоко били врага, порою в невероятнотрудных для них условиях. Большим военачальником, примерным коммунистом, вернымдругом и товарищем остается в моей памяти дорогой Константин Константинович…
Как уже было сказано, войска Паулюса держались упорно. Территория, которую онизанимали, сократилась за это время почти вдвое. Однако от выполнения основнойзадачи — расчленения окруженной группировки и тем более окончательной ееликвидации — мы были еще далеки. Враг (6-я немецкая армия в составе 17 дивизийи еще 5 дивизий 4-й танковой армии) создал плотную оборону к западу июго-западу от Сталинграда на фронте Орловка — Дмитриевка — Цыбенко — Купоросноеобщим протяжением около 170 км. Штаб Паулюса располагался в центре группировки,в поселке Гумрак. Как впоследствии стало известно, понимая безнадежность своегоположения, командование окруженных войск еще вечером 23 ноября потребовало отГитлера свободы действий с тем, чтобы пойти на прорыв и пробиться из кольцаокружения. Гитлер ответил: «Войска 6-й армии временно окружены русскими…Личный состав армии может быть уверен, что я предприму все для того, чтобыобеспечить нормальное снабжение армии и своевременно освободить ее изокружения…». Аналогичные заверения давал и Геринг, главнокомандующийвоенно-воздушными силами Германии.
Встречая упорное сопротивление окруженного противника, советские войскавынуждены были приостановить продвижение. Здесь-то и стал очевиден просчет,который мы допустили в определении численности окруженных войск врага. К томуже соотношение этих сил на внутреннем фронте окружения в конце ноября и первыхчислах декабря продолжало изменяться не в нашу пользу, ибо мы, не имеясвободных резервов, вынуждены были укреплять внешний фронт, изолирующийокруженные войска, особенно на Юго-Западном и Южном направлениях, за счетвойск, снимаемых с кольца окружения. Это было тем более необходимо, что к намначали поступать данные о переброске противником на сталинградское направлениедополнительных войск с других участков советско-германского фронта и изЗападной Европы. В последних числах ноября мы были вынуждены перегруппировать свнутреннего на внешний фронт, на усиление тормосинского направления, рядстрелковых дивизий 65-й и 21-й армий Донского фронта, а на котельниковскоенаправление — остававшиеся еще на внутреннем фронте стрелковые дивизии 51-йармии Сталинградского фронта. Вот почему к 1 декабря соотношение стало таким: унас — 480 тыс. человек, 465 танков, 8490 орудий и минометов (без зенитнойартиллерии и 50-мм минометов), а у противника — 330 тыс. человек, 340 танков,5230 орудий и минометов.
В воздухе враг в последних числах ноября тоже значительно активизировал своидействия. Мы имели на сталинградском направлении около 790 боевых самолетов иеще некоторые соединения Авиации дальнего действия, причем 540 самолетовиспользовались против окруженной группировки и 250 — в интересах внешнегофронта. Немецко-фашистское командование бросило сюда около 1070 боевыхсамолетов. Однако значительную часть своих истребителей оно было вынужденоиспользовать на прикрытие транспортной авиации, пытавшейся хоть как-тооблегчить положение окруженных войск. Наибольшую активность вражескаябомбардировочная и истребительная авиация проявляла к концу ноября на южном июго-западном фасах внешнего фронта.
Немалую заботу вызвала у советского командования организация надежной блокадыокруженной группировки с воздуха. Скажу прямо, что на первых порах, во всякомслучае до декабря 1942 года, мы недооценивали серьезность этой задачи, и еевыполнение носило случайный, разрозненный характер: работа авиации с системойогня зенитной артиллерии не увязывалась, четкого управления и взаимодействиямежду ними установлено не было. А ведь в распоряжении противника имелось неменее 5 вполне пригодных аэродромов, принимавших одновременно значительноеколичество самолетов. Резко уменьшавшиеся с каждым днем запасы продовольствия,боеприпасов и горючего, необходимость эвакуировать огромное количество раненыхи больных вынуждали гитлеровское командование привлекать к транспортнымперевозкам максимум самолетов, использовать для этого даже бомбардировщики.
Только в первой половине декабря мы стали уделять более серьезное вниманиеблокированию окруженных войск с воздуха. Была разработана достаточно стройнаясистема использования авиации, а также артиллерии в борьбе с транспортнойавиацией противника. Установили строгую ответственность за порядок уничтожениявражеских самолетов с уточнением обязанностей войск внешнего фаса и внутреннегокольца окружения (самолеты уничтожались при подходе к кольцу и в периодпогрузки и взлета). Наконец, была обеспечена возможность круглосуточной работынаших истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, а также дальнобойнойартиллерии для уничтожения фашистской авиации на аэродромах и посадочныхплощадках, внутри кольца окружения. Работа различных сил и средств,привлекавшихся для борьбы с транспортной авиацией противника, увязываласьединой системой наблюдения, оповещения и связи. Все это, вместе взятое, резкосократило поток грузов, доставлявшихся противником в «котел», иэвакуацию из него.
Выполняя указания Ставки, мы в первых числах декабря снова попыталисьрасчленить и уничтожить окруженную группировку. Однако и на этот разсколько-нибудь значительных результатов не достигли. Противник, опираясь насеть хорошо подготовленных инженерных оборонительных сооружений, яростносопротивлялся, отвечая ожесточенными контратаками на каждую нашу попыткупродвижения. Безусловно, некоторую отрицательную роль при этом сыграли идопускавшиеся нами ошибки. На них мне указал в телеграмме от 4 декабряВерховный Главнокомандующий. Вот ее содержание:
«Тов.Михайлову. Ваша задача состоит в том, чтобы объединять действия Иванова иДонцова[31]. До сего времени увас, однако, получается разъединение, а не объединение. Вопреки вашему приказу,2 и 3 числа наступал Иванов, а Донцов не был в состоянии наступать. Противникполучил возможность маневра. 4 будет наступать Донцов, а Иванов окажется не всостоянии наступать. Противник опять получает возможность маневрировать. Прошувас впредь не допускать таких ошибок. Раньше чем издать приказ о совместномнаступлении Иванова и Донцова, нужно проверить, в состоянии ли они наступать.4.ХII.1942 г. 7 час. 06 мин. Васильев»[32].
Но не эти ошибки были основной причиной неудачи операции, а недостатокимевшихся в нашем распоряжении сил. К тому ж/ по сведениям разведки,гитлеровское командование с целью деблокирования окруженной группировки и длявосстановления в районе Сталинграда утраченного положения создавало наюго-восточном участке фронта группу армий «Дон» во главе с бывшимзаместителем начальника германского генштаба генерал-фельдмаршалом Манштейном.Ему были подчинены оперативная группа «Холлидт», 3-я румынская армия,армейская группа «Гот», в которую входили 4-я немецкая танковая и 4-ярумынская армии, а также окруженные в районе Сталинграда войска 6-й и частично