телефону с Верховным Главнокомандующим. Мы обсудили, что должна предпринятьСтавка, чтобы немедленно и серьезно усилить курско-белгородско-харьковскоенаправление. Решили срочно перебросить сюда две общевойсковые и одну танковуюармии. В директиве Ставки, адресованной командующему Центральным фронтом К. К.Рокоссовскому, мне и командующему Воронежским фронтом Ф. И. Голикову,говорилось:
«Выход южной группы противника севернее Харьковав район Казачья Лопань создает тяжелое положение для Воронежского фронта инесет угрозу разрушения тылов всего Центрального фронта. Противник имеетнамерения выйти в сторону Белгорода, прорваться к Курску и соединиться сорловской группой немецких войск для выхода в тыл Центральному фронту. Ставкарешила выдвинуть танковую армию Катукова[48] навстречу подымающемуся на север противнику с задачей совместно с21-й армией разгромить южную группу противника и ликвидировать создавшуюсяугрозу для Центрального и Воронежского фронтов. Ставка приказывает: 1. Немедлявыдвинуть 21-ю армию в сторону Курска с тем, чтобы не позднее 13 марта армиявыдвинулась южнее Курска, перехватила магистральное шоссе и начала ускоренноедвижение в сторону Обояни. 2. Оказать всяческое содействие танковой армииКатукова в деле выгрузки и быстрейшего продвижения вперед бок о бок с 21-йармией. Ставка доводит до вашего сведения, что как 21-я армия, так и танковаяармия Катукова передаются с 13 марта сего года в подчинение командующегоВоронежским фронтом»[49].
Находившемуся в то время в Курске в качестве представителя Ставки заместителюначальника Генерального штаба А. И. Антонову было приказано принять все мерыдля быстрейшего выдвижения на реку Псел 21-й армии генерал-лейтенанта И. М.Чистякова. Армия должна была прочно держать этот рубеж, прикрыть Курск с юга иобеспечить развертывание прибывавшей сюда из резерва Ставки 1-й танковой армии.Ставкой дано также указание срочно перебросить в распоряжение командованияВоронежским фронтом 64-ю армию генерал-лейтенанта М. С. Шумилова, находившуюсяв ее резерве в районе Сталинграда. Войска Вор9нежского фронта продолжали упорноотстаивать подступы к Харькову, но сами своими сравнительно слабыми силами несмогли сдержать танковый напор фашистов и вынуждены были 15 марта оставитьгород. Под Белгородом основной удар врага пришелся по крайне ослабленной 69-йармии генерал-лейтенанта М. И. Казакова. С юга наступал танковый корпус СС, сзапада — армейский корпус. Фашисты непрерывно бомбили Белгород. 18 марта враг,прорвавшись с юга, овладел городом. Командование Воронежского фронта и япокинули его ранним утром и переехали в район Обояни.
Хотелось бы заметить, что даже при всей неожиданности вражескогоконтрнаступления наш отход не носил на себе следов растерянности и сумятицы. Нипорядок, ни руководство войсками не нарушались, хотя все тяжело расставались состоль дорогими нашему сердцу городами и районами. Мы верили, что скоро онивновь станут свободными. На это была направлена напряженная работа Ставки иГенштаба. По распоряжению Верховного Главнокомандующего к нам прибыл Г. К.Жуков, которому поручалось вместе со мной и командующими фронтами разработать ипредставить в Ставку соображения по плану дальнейших действий на этомнаправлении.
19 марта мы с Георгием Константиновичем докладывали ВерховномуГлавнокомандующему о том, что все наше внимание нацелено на то, чтобыостановить продвижение противника из Белгорода на север и северо-восток. Дляэтой цели мы организовали прочную оборону по Северскому Донцу и далее черезГостищево, Быковку, Дмитриевку, Красную Яругу и Краснополье, прикрываяпреимущественно направления на Обоянь и Корочу. 69-ю армию М. И. Казакова станковым корпусом В. М. Баданова мы отводили на восточный берег СеверскогоДонца; 21-ю армию И. М. Чистякова усиливали прибывавшими полками самоходнойартиллерии; танковый корпус И. А. Вовченко выводили непосредственно севернее исеверо-западнее Белгорода, чтобы прикрыть дорогу на Обоянь и Тамаровку; 40-юармию К. С. Москаленко отводили на рубеж Дмитриевки, Красной Яруги в стык 21-йармии И. М. Чистякова и 38-й Н. Е. Чибисова, а сами выехали в войска, чтобыуточнить положение в районе Белгорода и помочь организовать там оборону.
От А. И. Антонова, находившегося в Курске, мне было известно, что 21-я армия 17марта вышла к Ольховатке, а в Курске 18 марта уже находилась 1-я танковаяармия. К 23 марта после того, как 64-я (7-я гв.) армия вышла к СеверскомуДонцу, встав между 69-й и 3-й танковой армиями, а 21-я армия организовалапрочную оборону на рубеже 25—30 км севернее Белгорода, линия фронта в районеОбояни стабилизировалась. Попытки немцев развить здесь наступление успеха неимели, и Воронежский фронт перешел к жесткой обороне. 22 марта я получилразрешение вернуться в Москву. Вслед за мною и по моей просьбе было разрешеноприбыть в Москву А. И. Антонову. Вскоре мне довелось представить АлексеяИннокентьевича Верховному Главнокомандующему. Теперь мы почти ежедневно вместепосещали Ставку.
На фронте в те дни произошло некоторое перемещение: Н. Ф. Ватутин был назначенкомандующим Воронежским фронтом вместо Ф. И. Голикова, отозванного враспоряжение Ставки. Командующим Юго-Западным фронтом вместо Н. Ф. Ватутинастал Р. Я. Малиновский, а вместо него на Южный фронт был выдвинут командарм-57Ф. И. Толбухин. Забегая вперед, скажу, что последний вполне оправдал оказанноеему доверие. Он отлично командовал позднее 3-м Украинским фронтом во времяосвобождения Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. После войныМаршал Советского Союза Толбухин руководил ответственными участками обороныстраны, чуть ли не до своей безвременной кончины внося заметную лепту в нашеобщее дело…
Красная Армия, временно перейдя к обороне, сохранила за собой инициативу. Насоветско-германском фронте наступило весеннее затишье. Лишь на Кубанипродолжались ожесточенные сражения за завоевание господства в воздухе. В центреже, вокруг Курска, образовалась своеобразная дуга, обращенная в сторонупротивника. С севера над ней нависал находившийся в руках противника Орловскийвыступ. С юга линия фронта тянулась примерно по белгородской параллели. Азападный конец дуги шел чуть восточнее Севска, Рыльска и города Сумы. Внутриогромной дуги и близ нее стояли в напряженном ожидании наши десятьобщевойсковых, две танковые и две воздушные армии Центрального и Воронежскогофронтов.
Стратегическая пауза в течение апреля — июня 1943 года была использована обеимивоюющими сторонами для выработки новых стратегических решений и подготовки клетним активным действиям. Неудача весеннего контрнаступления, в ходе которогонемцы добились ограниченных успехов, не отрезвила руководителей вермахта. Жаждареванша, стремление во что бы то ни стало восстановить пошатнувшийся престижнемецко-фашистской армии толкали гитлеровцев на очередные авантюры. Они нехотели считаться с тем, что обстановка на фронтах второй мировой войныскладывается для Германии все более неблагоприятно. Крупные поражения навостоке ускоряли начавшийся процесс распада фашистской коалиции. Во времянаступления наших войск зимой 1943 года было разгромлено 100 вражеских дивизий(около 40% всех их соединений). Только по сухопутным войскам с июля 1942 годапо июнь 1943 года, по данным генштаба сухопутных сил Германии, враг потерял 1млн. 135 тыс. человек. Кроме того, события на советско-германском фронтеспособствовали тому, что англоамериканские войска повели в Тунисе активныедействия.
По-прежнему главную тяжесть борьбы несли на себе Вооруженные Силы СССР. В марте1943 года на востоке находилось более 70% всех войск вермахта (194 дивизии из273), совместно с немецко-фашистскими войсками действовали 19 дивизий и 2бригады союзников Германии. Характерно, что в состав сухопутных войскгитлеровское командование вынуждено было включить значительную частьавиаполевых, охранных, резервных и «иностранных» дивизий,боеспособность которых резко снизилась. Упали боевой дух и выучка даже танковыхдивизий, о чем довольно выразительно писал в своем докладе от 9 марта 1943 годагенерал-инспектор бронетанковых войск Германии Гудериан: «К сожалению, внастоящее время у нас нет уже ни одной полностью боеспособной дивизии».Однако имевшихся у фашистов сил было достаточно, чтобы продолжать войну иосуществить крупные наступательные операции. И когда перед гитлеровцами всталазадача выработать дальнейшую стратегическую линию ведения войны и конкретныйплан военных действий на лето 1943 года, решить этот сложный вопрос они смоглине сразу. Среди генералитета вермахта не было не только единства мнений, но ивообще возникли серьезные разногласия.
Какие же варианты действий предлагались и каким оказался окончательныйстратегический план дальнейшего ведения войны Германией на Восточном фронте? Незная в то время, конечно, всего этого в деталях, мы все же многое предвиделии о многом догадывались, опираясь как на сведения, поступавшие отразведорганов, так и на анализ происходивших событий. Имеющиеся в нашемраспоряжении документы раскрывают полностью механизм подготовки новогонаступления немецкой армии на советско-германском фронте. При всех разноречияхи спорах планы немецкого командования сводились к тому, чтобы решительноослабить ударную силу ожидавшегося ими летом наступления советских войск, послечего развернуть победное наступление на востоке, вырвать стратегическуюинициативу из рук советского командования и добиться перелома в войне в своюпользу.
Хотя относительно путей достижения этой цели среди нацистских руководителей небыло единой точки зрения, принятое решение предусматривало провести летомкрупную наступательную операцию против группировки советских войск,располагавшейся внутри Курской дуги, и попытаться повторить стратегическийзамысел, который не удалось осуществить ранней весной 1943 года.
13 марта командование сухопутных войск отдало за подписью Гитлера оперативныйприказ № 5, в котором излагались директивные указания на ведение боевых