и 6-ю полевую армии, входившие в группу армий «Юг» и насчитывавшие до22 дивизий. Ими командовали опытные военачальники, генерал-полковники Макензени Холлидт. Первый был родственником генерал-фельдмаршала Августа Макензена,известного еще по первой мировой войне. Отпрыск потомственных немецкихгенералов успел «отличиться» не только на полях сражений. Зимой 1943года он ограбил в Пятигорске эвакуированный туда Ростовский музейизобразительных искусств, присвоив полотна и скульптуры великих мастеров кистии резца. Что касается Холлидта, то его армии мы уже били на Дону. Теперьпредстояло встретиться с ними вновь.
Приступая к разработке плана наступательной операции, мы с генералом армииМалиновским отлично сознавали, что войска встретят серьезное сопротивление.Предельно сжатые сроки подготовки операции обязывали нас считаться с ужесложившейся к тому времени группировкой войск на фронте. К моему приезду уМалиновского был проект решения. Его-то после рассмотрения мы и положили воснову дальнейшего обсуждения. В результате многочасовой работы, в которойприняли участие член военного совета генерал-лейтенант А. С. Желтов ируководящие работники штаба фронта, было принято окончательное решение нанестиглавный удар южнее города Изюм через Барвенково на Лозовую, Павлоград иСинельниково, используя в качестве исходного положения захваченные ранееплацдармы на западном берегу Северского Донца. К участию в операциипривлекались армии: 6-я генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина, 12-я генерал-майораА. И. Данилова, 8-я гвардейская генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова, 23-йтанковый, 1-й гвардейский механизированный и 1-й гвардейский кавалерийскийкорпуса, а также вся фронтовая авиация 17-й воздушной армии, которой командовалгенерал-лейтенант В. А. Судец. Совместно с концентрическим ударом главных силЮжного фронта эти армии должны были отрезать донбасской группировке врага путьотхода на запад, к Нижнему Днепру. Правофланговую на этом фронте 46-ю армиюгенерал-майора В. В. Глаголева, занимавшую фронт южнее Харькова, мынамеревались вывести к началу операции в район Сватова, чтобы использовать ее входе операции под городом Сталине (Донецком) для завершения разгрома донбасскойгруппировки противника. Но по требованию Ставки мы вынуждены были использоватьее вместе с войсками 1-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Кузнецова иво взаимодействии с войсками 57-й армии генерал-лейтенанта Н. А. Гагена(Степного фронта) для удара на Змиев, чтобы обеспечить фронту маневр по обходуХарькова с юга и юго-запада.
8 августа принятое нами решение с указанием конкретных задач армиям, танковому,механизированному и кавалерийскому корпусам было направлено на рассмотрениеСтавки. Одновременно я доложил общие соображения и об операции Южного фронта,согласовав их предварительно с комфронта генерал-полковником Ф. И. Толбухиным.В ходе операции для наступления с востока на Сталине (Донецк) имелось в видупривлечь 5-ю ударную, 2-ю гвардейскую и 28-ю армии, 2-й и 4-й гвардейскиймехкорпуса, 4-й гвардейский кавкорпус и всю авиацию Южного фронта. Прорывобороны врага намечалось осуществить к северу от селения Куйбышево в полосе10—12 км, обеспечив здесь плотность артогня не менее чем 120 стволов накилометр. Удар намечалось нанести через Донецко-Амвросиевку и Старо-Бешево вобход города Сталине (Донецк) с юга, выходя навстречу Юго-Западномуфронту[60].Учитывая слабый состав сил Южного фронта, я просил разрешить начать операциюздесь двумя сутками позже Юго-Западного фронта.
В связи с тем, что мне казалось более целесообразным сосредоточить основноевнимание в подготовительный к операции период на помощи командованию Южногофронта, я поручил Р. Я. Малиновскому взять всецело на себя работу по подготовкеЮго-Западного фронта, а сам отправился на Южный фронт и в ночь на 9 августа былна фронтовом КП Ф. И. Толбухина, расположившемся в селении Грибоваха,неподалеку от города Шахты, а также от Краснодона, где в те дни сталараскрываться в деталях трагедия нашей подпольной организации «Молодаягвардия». В работе над планом операции принимали участие генерал-полковникФ. И. Толбухин (это была первая его операция, которую он должен был проводить вроли комфронта) и хорошо известные мне начальник штаба фронта генерал-лейтенантС. С. Бирюзов и член военного совета генерал-лейтенант К. А. Гуров. Проблема,которая тогда занимала нас, заключалась в том, что предстояло прежде всегопрорвать создававшийся гитлеровцами в течение длительного времени и оченьсложный для нас так называемый «миусский фронт обороны». В результатеобсуждения было признано наиболее целесообразно осуществить прорыв на самомпредельно узком участке силами 5-й ударной армии генерал-лейтенанта В. Д.Цветаева и 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова, создав здесь высокую плотностьогня. В дальнейшем эти армии должны были развивать наступление на Волноваху иПологи, проходя степными просторами, где когда-то буйствовали банды Махно. 51-яармия генерал-лейтенанта Я. К. Крейзера должна была одновременно прорыватьфронт севернее на смежном участке в направлении на Снежное, Иловайск и Сталино(Донецк).
В ночь на 10 августа Ставка ответила, что предложения о действиях фронтов Р. Я.Малиновского и Ф. И. Толбухина утверждаются. Разрешалось также в случаенеобходимости прибавить к намечаемым нами срокам наступления двадня[61]. Мы сТолбухиным провели рекогносцировку на участках 5-й ударной и 2-й гвардейскойармий с участием их командующих. В тот же день мой заместитель по Генштабу А.И. Антонов доложил мне по телефону, что командующему Центральным фронтом К. К.Рокоссовскому Ставка, исходя из ранее принятых и известных мне решений, далауказание подготовить и нанести удар на Унечу и отрезать брянскую группировкупротивника от Гомеля, содействуя Западному и Брянскому фронтам в разгроме имибрянско-рославльских сил противника.
Какая же вырисовывалась картина в целом? В ночь на И августа в разговоре потелефону Верховный Главнокомандующий сказал о ней примерно следующее: есть всеоснования полагать, что задача разгрома харьковской группировки противника иовладения Харьковом войсками Воронежского и Степного фронтов в ближайшее времябудет решена. Но при этом им необходима будет серьезная помощь со стороныЮго-Западного фронта. Фронт Малиновского (особенно его правое крыло) обязанбудет не только прочно обеспечить удар войск Конева по Харькову с юга июго-востока, по и своими до предела активными действиями способствовать тому.
Верховный потребовал от меня, чтобы вплоть до решения этой задачи, являвшейсяна ближайшее время для Юго-Западного направления основной, я все свое вниманиесосредоточил опять на Юго-Западном фронте. Мне было разрешено провести вместе скомандующим Южным фронтом уже назначенное на 11 августа инструктивное совещаниес командованием армий, корпусов и начальниками родов войск. Однако не позднее12 августа я должен был явиться на Юго-Западный фронт, И тогда же войскамЮжного фронта было разрешено начать операцию по прорыву обороны врага на рекеМиус 18 августа.
Совещание руководящего состава Южного фронта состоялось на участке за стыком5-й ударной и 2-й гвардейской армий, в том месте, где степь прорезалпересыхающий летом донской рукав Туз-лов. Ф. И. Толбухин сообщил собравшимся опредстоящей задаче и поставил конкретные задания каждой армии. Затем я вкратцеознакомил присутствующих с ходом событий на советско-германском фронте, болееподробно информировал о событиях на его южном крыле и подчеркнул то огромноевоенное, политическое и экономическое значение, которое имеет операция поосвобождению Донбасса, и о надеждах, которые возлагают ГКО и Ставка на войскаЮжного фронта. Долго и детально обсуждали мы пути проведения операции.Анализировали характер вражеской обороны; особенности реки Миус, которуюпредстояло форсировать; степень ожидаемого сопротивления противника; состав иместопребывание вражеских резервов. Договорившись по всем важнейшим пунктаморганизации прорыва и дальнейшего развития операции, я распрощался скомандованием, обязал его закончить всю подготовительную работу к утру 18августа и уехал к Малиновскому.
Интенсивную подготовку войск и их штабов к предстоящей операции, наряду сдругими членами фронтового руководства, осуществлял и начальник штаба Южногофронта С. С. Бирюзов. Он волновался не менее Толбухина, ибо тоже впервыеучаствовал в проведении фронтовой операции.
Сергей Семенович Бирюзов, впоследствии начальник Генерального штаба и МаршалСоветского Союза, принадлежал к тем нашим военачальникам, кто проявил себясразу с началом Великой Отечественной войны. В июне 1941 года он был командиромдивизии, а в Сталинградской битве стал уже начальником штаба армии. Показателенего дальнейший путь: Бирюзов умело руководил фронтовыми штабами в ходеосвобождения Донбасса, Таврии, Крыма, Молдавии и Болгарии. Однако сам СергейСеменович считал себя прежде всего строевым начальником, умел и любилкомандовать воинскими соединениями и постоянно стремился к этому. Его мечтасбылась осенью 1944 года, когда он стал командующим 37-й армией, участвовавшейв освобождении Болгарии. После войны С. С. Бирюзов замещал главнокомандующегоЮжной группой советских войск и председателя Союзной контрольной комиссии вБолгарии, затем руководил противовоздушной обороной страны, ракетными войскамистратегического назначения и позднее стал начальником Генштаба и первымзаместителем министра обороны СССР. Если бы не трагическая гибель в результатеаварии самолета, на котором он летел, Бирюзов успел бы сделать еще много дляукрепления мощи наших Вооруженных Сил. Решительный и волевой, требовательный ипри необходимости суровый военачальник, он хорошо дополнял мягкого исдержанного Ф. И. Толбухина, командовавшего Южным, 4-м и 3-м Украинскимифронтами. На мой взгляд, их боевое содружество и совместная деятельность вофронтовом руководстве являются примером едва ли не идеально удачного сочетаниякачеств двух крупных военачальников.
Поздним вечером 11 августа я нашел Р. Я. Малиновского на КП его фронта,