(Василевский.— Ред.), который должен поддерживать с тов. Юрьевым (Жуков.—Ред.) прочную связь. Правое крыло Юго-Западного фронта может начатьнаступление 26—27.VIII. План операции представьте к исходу дня 22.VIII, с темчтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.VIII.Ставка Верховного Главнокомандования»[64]…
Вернусь к Донбасской операции. 18 августа я прибыл на КП Юго-Западного фронта,расположенный непосредственно на западном берегу Северского Донца. Обсудив сМалиновским создавшуюся обстановку, мы решили подготовить 19 августа повторнуюатаку, усилив ударную группировку фронта всем, чем только можно было, за счетвторостепенных участков и сократив до минимума ширину прорыва вражескойобороны. Но и эта атака желаемого успеха не принесла. Нам было известно, чтопротивник в свою очередь тоже подтянул к атакуемому участку все, что мог, допредела оголив соседние зоны. Поэтому мы приняли решение использовать это,прекратить здесь бесполезные атаки и скрытно перегруппировать необходимые силынесколько южнее. Правда, здесь нам предстояло форсировать Северский Донец.Основную роль мы отводили при этом 8-й гвардейской армии.
По нашим подсчетам, на перегруппировку войск и на подготовку нового ударатребовалось пять-шесть суток. С таким предложением от себя лично и командованияфронта я обратился к И. В. Сталину во время доклада по телефону о сложившейсяобстановке. А она снова не радовала: Степной фронт все еще вел затяжные бои заХарьков, а Воронежский, действовавший севернее, не только не добился успеха, нои подвергся довольно чувствительным контрударам в районе Ахтырки. Сталин былнеудовлетворен, разговаривал весьма нелюбезно, сделал ряд справедливых, аотчасти и не совсем обоснованных упреков и мне, и в адрес фронтовогокомандования. Все же наше предложение было принято, и мы получили разрешениеначать операцию на новом участке 27 августа.
Затем речь перешла к событиям на Южном фронте. Здесь дела были куда успешнее.После мощной артиллерийской и авиационной подготовки 5-я ударная армиягенерал-лейтенанта В; Д. Цветаева в первый же день наступления сломиласопротивление противника, прорвала его оборону и продвинулась на 10 км. Вночь на 19 августа в прорыв был введен 4-й гвардейский мех-корпус Т. И.Танасчишина, который за сутки продвинулся на 20 км, вышел на реку Крынка,захватил там плацдарм и создал угрозу перехвата железной дороги Амвросиевка —Сталино (Донецк). В течение двух следующих дней ударная группировка фронта нетолько успешно отражала многократные контратаки фашистов, но и продолжаларазвивать наступление, расширяя прорыв. В результате силы противника,действовавшие против Южного фронта, уже в первые дни операции оказалисьрасчлененными на две части с обнаженными флангами в месте прорыва. Я доложилСталину, что считаю обстановку на Южном фронте многообещающей. Он согласился намое возвращение к Толбухину, но лишь после успешного решения харьковскойзадачи.
22 августа я посетил командующего Степным фронтом генерал-полковника И. С.Конева. К тому времени его войска охватили Харьков с нескольких сторон. Конев,получивший сведения о попытках противника уйти из Харькова, отдавал последниеуказания по штурму города и окончательному перехвату остававшихся в руках врагапутей отхода. Согласовав с ним и главным образом с Г. К. Жуковым общие вопросыдальнейших действий войск и поговорив более конкретно о Степном и Юго-Западномфронтах, я вернулся к Малиновскому. А в ночь на 23 августа Харьков былполностью освобожден. Теперь войска Воронежского и Степного фронтов нависли надюжным крылом фашистской обороны, создав серьезную угрозу вражеским силам вДонбассе. И все же в последующие дни наступление левого крыла Воронежского ивсего Степного фронта в районе Харькова и к юго-востоку от него развивалоськрайне медленно. Противник, стремясь спасти от флангового удара свои силы вДонбассе, оказывал ожесточенное сопротивление, хотя и нес большие потери. Этинеудачи отчасти компенсировал Южный фронт, армии которого в день освобожденияХарькова вышли своими механизированными войсками в район Амвросиевки и овладелиею.
Прошло еще 3 дня яростных схваток. В донесении Верховному Главнокомандующему особытиях 26 августа я докладывал, что усилия 46-й армии В. В. Глаголева,направленные на то, чтобы ударом с юга помочь 57-й армии Н. А. Гагенаопрокинуть оборону врага, несмотря на отличные действия войск и ввод трехсвежих дивизий, кроме захвата отдельных населенных пунктов, ничегосущественного не дали. В результате задержки в наступлении левого крылаСтепного фронта на северном берегу реки Мжа обнажилось правое крылоЮго-Западного фронта. Поэтому основные усилия армия Глаголева вынуждена будет27 августа вновь направить на оказание всемерной помощи северному соседу. НаЮжном фронте — 4-й гвардейский кавкорпус и 4-й гвардейский механизированныйкорпус с частью сил 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова и 28-й армии В. Ф.Герасименко приступили к нанесению удара на юг, чтобы смять фронт обороны врагаперед 44-й армией В. А. Хоменко и овладеть Таганрогом. Одновременно 5-я ударнаяармия В. Д. Цветаева начала активные действия с тем, чтобы свернуть оборонупротивника перед 51-й армией Я. Г. Крейзера. Все это давало возможностьорганизовать удар на Сталине (Донецк), увязав его с дальнейшими действиямиЮго-Западного фронта.
В ночь на 28 августа я был на фронте у Ф. И. Толбухина. Со стороны моря войскамего фронта хорошо помогала Азовская военная флотилия контр-адмирала С. Г.Горшкова. Сергей Георгиевич служил прежде на эсминцах и сторожевых кораблях,окончил три военно-морских учебных заведения, черноморец и тихоокеанец, оночень вырос за годы войны. В 1941—1942 годах он был активным участником обороныОдессы и Новороссийска. Успешному взаимодействию его кораблей с сухопутнымивойсками немало способствовало то обстоятельство, что он обладал опытом боевогоруководства как на море, так и на суше. Позднее С. Г. Горшков командовалДунайской военной флотилией, Черноморским флотом, а сейчас, как известно,командует Военно-Морскими Силами страны, заместитель министра обороны, Адмиралфлота Советского Союза.
В результате совместных действий 44-й армии В. А. Хоменко, наступавшей прямо наТаганрог, при помощи 4-го гвардейского механизированного корпуса и 4-гогвардейского кавкорпуса, обходивших город с севера и северо-запада, и приучастии авиации 8-й воздушной армии Т. Т. Хрюкина и кораблей, высадившихдесант, 30 августа наши войска взяли Таганрог, окружили к северо-западу от негоостатки вражеских войск, оборонявшихся на реке Миус, и 31 августа ликвидировалиих. 5-я ударная армия В. Д. Цветаева в начале сентября, возобновив наступление,нанесла удар в направлении на Дебальцево. Фашисты стали отступать и здесь.Собирались с силами для новых атак гвардейцы-пехотинцы и танкисты армии Г. Ф.Захарова и корпусов Н. Я. Кириченко и Т. И. Танасчишина. Впереди нас ждалиИловайск и Мариуполь.
Улучшилась обстановка на Юго-Западном и Степном фронтах. Войска первогоосвободили Лисичанск, второго — овладели железнодорожным узлом Люботин и велиупорные бои за Мерефу. 2 сентября воины Воронежского фронта ворвались в Сумы.Центральный фронт наносил удар в те дни на новгород-северском направлении. Нокогда выявилось, что наибольший успех достигнут на вспомогательном, конотопскомнаправлении, К. К. Рокоссовский тотчас перегруппировал основные силы фронта и,невзирая на болота Клевеня, Сейма, Убеди и Дочери, решительно двинул своисоединения в бассейн Средней Десны, на Бахмач. Этот двойной прорыв фашистскогофронта обороны по реке Миус и на севере Украины резко осложнил положениенемецкой группы армий «Юг». Вспоминая ожесточенные августовские бои врайоне Харькова и в Донбассе, ее бывший командующий Манштейн писал: «Мы,конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторскихспособностей, которые она проявляла в этом деле, а также в развертывании своейвоенной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте однойотрубленной головы вырастали две новые… К концу августа только наша группапотеряла 7 командиров дивизий, 38 командиров полков и 252 командирабатальонов… Наши ресурсы иссякли…»
Катастрофически осложнившаяся к концу августа стратегическая обстановка нафронте группы фашистских армий «Юг» вынудила Гитлера 27 августаприбыть из Восточной Пруссии в Винницу, где находилась его полевая ставка.Манштейн пишет, что там, на совещании руководящего состава его группы, он«поставил перед Гитлером ясную альтернативу: или быстро выделить нам новыесилы, не менее 12 дивизий, а также заменить наши ослабленные части частями сдругих, спокойных участков фронта; или отдать Донбасс, чтобы высвободить силына фронте группы. Гитлер… обещал, что даст нам с фронтов групп«Север» и «Центр» все соединения, какие можно только оттудавзять. Он обещал также выяснить в ближайшие дни возможность смены ослабленных вбоях дивизий дивизиями с более спокойных участков фронта.
Уже в ближайшие дни нам стало ясно, что дальше этих обещаний дело не пойдет.Советы атаковали левый фланг группы «Центр» (2-ю армию) и осуществиличастный прорыв, в результате которого эта армия была вынуждена отойти на запад.В полосе 4-й армии этой группы в результате успешного наступления противникатакже возникло критическое положение. 28 августа фельдмаршал фон Клюге прибыл вставку фюрера и доложил, что не может быть и речи о снятии сил с его участкафронта. Группа «Север» также не могла выделить ни однойдивизии».
В то же время Советское Верховное Главнокомандование продолжало наращивать силунаших ударов по врагу. В частности, 2 сентября И. В. Сталин сообщил мне потелефону, что в связи с крупным успехом войск Южного фронта он дал указаниенаправить туда 20-й танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск И. Г.Лазарева и 11-й танковый корпус генерал-майора танковых войск Н. Н. Радкевича.Мы договорились использовать танки Лазарева вместе с 5-м гвардейскимкавалерийским корпусом А. Г. Селиванова, а в дальнейшем и Радкевича для удара