решено также оставить во фронте для этой цели две армии соответствующегосостава (одну для действий с Перекопа, а другую — с Сиваша) и 19-й танковыйкорпус. По-прежнему имелось в виду, что совместно с войсками 4-го Украинскогофронта в этой операции примут участие войска Отдельной Приморской армии,Черноморского флота, Азовской флотилии и партизаны Крыма.
Первоначально планировалось начать операцию в марте, однако крайненеблагоприятная погода в районе Крыма и сильные штормы на Азовском море непозволили осуществить это. Решили начать ее после выхода советских войск кОдессе, что должно было облегчить проведение операции по освобождению Крыма.
В конце февраля, после освобождения советскими войсками Кривого Рога и выходаих на реку Ингулец, командование 4-го Украинского фронта получило возможностьзаняться подготовкой к проведению Крымской операции и переместилось со своимуправлением на крымское направление в селение Отрада, известное еще погражданской войне.
К началу Крымской операции блокированная в Крыму 17-я немецкая армия имела всвоем составе 5 немецких пехотных дивизий — 50-ю, 73-ю (переброшенную в Крымморем и по воздуху в начале февраля), 98-ю, 111-ю (прибывшую в начале марта сюга Украины) и 336-ю; 7 румынских дивизий — 10-ю и 19-ю пехотные, 1-ю, 2-ю и3-ю горнострелковые, 6-ю и 9-ю кавалерийские; 191-ю, 279-ю бригады штурмовыхорудий, большое количество артиллерийских, инженерных, строительных, охранных иполицейских частей[80].
Вражеская группировка в Крыму насчитывала примерно 200 тыс. солдат и офицеров,имела около 3600 орудий и минометов, 215 танков и штурмовых орудий и 148самолетов, базировавшихся в Крыму; кроме того, фашисты могли использовать здесьчасти авиации, находившейся на аэродромах в Румынии и Молдавии.
На Черном море, в портах Румынии и в Крыму противник имел семь эсминцев иминоносцев, 14 подводных лодок, три сторожевых корабля, три канонерские лодки,28 торпедных катеров и большое количество катеров-тральщиков, сторожевыхкатеров, самоходных барж, вспомогательных и транспортных судов.
Основные силы 17-й немецкой армии оборонялись в северной части Крыма. НаКерченском полуострове находились 5-й армейский корпус (73-я и 98-я пехотныедивизии и 191-я бригада штурмовых орудий немцев), 6-я кавалерийская и 3-ягорнострелковая дивизии румын. На побережье Крыма были дислоцированы 1-я и 2-ягорнострелковые и 9-я кавалерийская дивизии румын. На Перекопском перешейке наглубину до 35 км были оборудованы три сильные оборонительные полосы, первые двеиз них — по линии Ишуньского рубежа и по реке Чатырлык. Перед нашими войскамина южном берегу Сиваша были созданы две, а местами и три оборонительные полосы.На Керченском полуострове на всю его глубину были построены четыреоборонительные полосы.
По решению, принятому Ставкой, замысел Крымской операции заключался в том,чтобы одновременно ударами войск 4-го Украинского фронта с севера — от Перекопаи Сиваша — и Отдельной Приморской армии с востока — из района Керчи — в общемнаправлении на Симферополь — Севастополь при содействии Черноморского флота,соединений Авиации дальнего действия и партизан расчленить вражеские войска, недопустить их эвакуации из Крыма.
Еще в феврале мы с командованием 4-го Украинского фронта приняли решение,одобренное в дальнейшем Ставкой, главный удар нанести с плацдармов на южномберегу Сиваша силами 51-й армии (командующий генерал-лейтенант Я. Г. Крейзер,член военного совета генерал-майор В. И. Уранов, начальник штаба генерал-майорЯ. С. Дашевский) в направлении Симферополь — Севастополь, а вспомогательныйудар — на Перекопском перешейке силами 2-й гвардейской армии (командующийгенерал-лейтенант Г. Ф. Захаров, член военного совета генерал-майор В. И.Черешнюк, начальник штаба генерал-майор П. И. Левин).
Почему же мы приняли решение нанести главный удар с плацдармов за Сивашом, а нес Перекопа? Ведь здесь наши войска ожидали наибольшие трудности и неудобства.Исходили мы из того, что именно здесь главный удар окажется для противникаболее неожиданным. К тому же удар со стороны Сиваша, в случае его удачи,выводил наши войска в тыл всем укреплениям врага на Перекопе, а следовательно,позволял нам гораздо быстрее вырваться на просторы Крыма. Мы решили ввестиздесь в бой 19-й танковый корпус, чтобы как можно быстрее развить успех попрорыву оборонительной полосы врага в направлении Джанкоя и Симферополя. ИСтавка Верховного Главнокомандования согласилась с нами. К концу февраля былазакончена перегруппировка войск на Сиваш и Перекоп, и командование 51-й и 2-йгвардейской армий приступило к руководству войсками на этих направлениях.
На основе принятого и утвержденного Ставкой решения военный совет фронта 22февраля отдал армиям боевые распоряжения, которые и легли в основу всейдальнейшей работы по подготовке Крымской наступательной операции.
Возвращаюсь несколько назад в своем рассказе. В связи с серьезныминаступательными операциями, проводимыми 3-м Украинским фронтом, всю вторуюполовину февраля я пробыл в его войсках и лишь 2 марта перелетел на крымскоенаправление, в штаб 4-го Украинского фронта. С утра 3 марта мы с Ф. И.Толбухиным отправились на Сиваш. Вместе с вызванными мною руководящими лицамифронта, командованием 2-й гвардейской и 51-й армий мы провели рекогносцировку ирассмотрели основные вопросы, связанные с первым этапом Крымской операции,уделив особое внимание организации переправ через Сиваш, переброске по ним19-го танкового корпуса, а также созданию надежного прикрытия переправ ибыстрому их восстановлению в случае разрушения. Вся эта работа проходила вочень трудных условиях. Штормы, налеты вражеской авиации и артиллерийскийобстрел разрушали мосты. К началу операции было создано две переправы — мост нарамных опорах длиною 1865 м и две земляные дамбы длиной 600—700 м и понтонныймост между ними длиной 1350 м. Грузоподъемность этих переправ усилиямиинженерных войск фронта была доведена до 30 т, что обеспечивало переправутанков Т-34 и тяжелой артиллерии. С целью маскировки в километре от этихпереправ был сооружен ложный мост.
В ночь на 4 марта я доложил Верховному Главнокомандующему:
«Сегодня вместе с тов. Обуховым[81] был наСиваше у Крейзера, туда же вызвал с Перекопа Захарова и на месте ознакомился сусловиями подготовки Крымской операции. Прошедший вчера и сегодня дождьокончательно вывел из рабочего состояния дороги. Весь автотранспорт стоит надорогах в грязи. С трудом кое-как работают лишь тракторами. От попыткипробраться к Крейзеру на машинах пришлось отказаться, летели на У-2. При такомсостоянии дорог начинать операцию нельзя, не сумеем за продвигающимися войскамиподать не только пушки и снаряды, но даже продовольствие и кухни. К тому жепереправы на Сиваше, разрушенные штормом в последних числах февраля,восстановлением из-за подвоза лесоматериалов задерживаются. На основе всеговиденного лично и на основе докладов непосредственных участников в подготовкеоперации считаю, что Крымскую операцию можно будет начать лишь в период между15—20 марта. Только к этому времени сумеем иметь на Сиваше две серьезныепереправы и сумеем подвезти как на Перекоп, так и на Сиваш все необходимое.Прошу Вас утвердить указанные сроки. Все указания по подготовке операции дал, ик отработке всех вопросов в армиях с учетом моих указаний приступят немедленно.4 марта вновь вылетаю к Родионову[82] с тем,чтобы вернуться к Обухову дней за пять до начала операции.Александров»[83].
28 марта во время телефонного разговора Верховный Главнокомандующий обязал менявстретиться с К. Е. Ворошиловым и согласовать с ним вопросы, касающиесявзаимодействия войск 4-го Украинского фронта и Приморской армии на первыхэтапах Крымской операции. Он сообщил, что Ворошилов прибудет к 10 часам 29марта в Кривой Рог. Я тоже прилетел туда из штаба 3-го Украинского фронта, гдеразмещалась моя группа офицеров. Климент Ефремович принял меня в своем вагоне.Память об этой очередной встрече храню до сих пор. Радушие и гостеприимствовсегда были свойственны Клименту Ефремовичу. Большие победы советских войск надфашистскими захватчиками делали эту встречу особенно приятной. Ворошиловдетально проинформировал меня также о ходе недавно закончившейся Тегеранскойконференции. Обсудив в принципе вопросы, относящиеся к Крымской операции, мырешили привлечь к дальнейшей работе командование 4-го Украинского фронта. Дляэтой цели мы должны были переехать в Мелитополь к 10.30 30 марта.
В следующей нашей встрече на станции Мелитополь приняли участие Ф. И. Толбухин,член военного совета 4-го Украинского фронта Н. Е. Субботин, начальник штаба С.С. Бирюзов и командующий 8-й воздушной армией Т. Т. Хрюкин. Мы подробноознакомили К. Е. Ворошилова с планом проведения операции войсками 4-гоУкраинского фронта, а он нас — с планом действий Приморской армии. Онаготовилась прорвать оборону противника севернее Керчи, уничтожить по частямкерченскую группировку врага, не позволив ему отойти на Ак-Монайские позиции, иразвивать в дальнейшем удар на Симферополь — Севастополь, а частью сил — вдольюжного берега Крымского полуострова. Мы познакомились и с задачами,поставленными в связи с этим 11-му, 3-му гвардейскому и 16-му стрелковымкорпусам Приморской армии (они были изложены затем в приказе по армии заподписями ее командующего генерала армии А. И. Еременко, члена военного советагенерал-майора П. М. Соломко и начальника штаба генерал-майора С. И.Любарского)[84].
Обсудив основные вопросы, касавшиеся взаимодействия войск в начальный периодКрымской операции, мы направили Верховному Главнокомандующему 31 мартаследующий доклад:
«30 марта в Мелитополе совместно своенсоветом 4-го Украинского фронта обсудили вопросы, связанные с проведением