— Ты забываешь, что он был неравнодушен к убитой, а нужно быть очень хладнокровным человеком, чтобы использовать к своей выгоде смерть близкого человека.
— Как раз о его чувствах я не забываю, — возразила Вэл, — однако он явно старается не привлекать внимание к своей профессиональной деятельности.
Свидетель закончил отвечать на вопросы Дерека Ривза, сообщив, что прибежал домой и обо всём рассказал жене.
— У меня всё, — сказал помощник прокурора. — Перекрёстный допрос?
— Да, — подтвердила Вэл. — Свидетель, скажите, как давно вы заходили в квартиру обвиняемого до субботнего утра? Вы были там в пятницу? В четверг? Ранее?
— Протестую против вопроса как неуместного и не относящегося к делу, — подскочил помощник прокурора.
— Вы задавали свидетелю вопросы о том, насколько близко он был знаком с соседями, мой вопрос из той же области.
— Протест отклонён, — постановил Кэмпбелл. — Свидетель, отвечайте.
— Я… я… не помню точно, кажется, неделю назад. Вы лучше у жены моей спросите, когда я у соседки был.
По залу пронёсся оживлённый смешок, прокурор презрительно усмехнулся. Вэл внимательно посмотрела на ведьмака и сказала, что вопросов больше не имеет. Дерек Ривз объявил, что вызывает миссис Янг. Жена ведьмака усаживалась на свидетельское место, сияя в зал ослепительной улыбкой. Женщина была накрашена, причёсана, разодета в дорогое платье и выглядела куда презентабельней своего супруга. Она показала, что они с мужем уже много лет являются соседями Энсли и хорошо знакомы с ними, что в пятницу незнакомых людей у дома и в подъезде она не встречала и никаких звуков за стеной не слышала.
— Я была уверена, что Нелли рано легла спать — она всегда ложилась спозаранку, когда муж уезжал в командировки, говорила, что так легче перенести одинокие вечера. Она вообще старалась занять себя хоть чем-то в отсутствие мужа. Стоило ему уйти за порог, как она начинала генеральную уборку: сдавала в химчистку ковры, намывала окна, полировала двери. Если я видела, как Нелли вытряхивает коврик у входной двери, начищает медную ручку и номер квартиры, то точно знала: Хью опять уехал.
Говорливую свидетельницу остановил помощник прокурора, сурово попросив вернуться к показаниям о событиях субботней ночи и утра.
— Как прошла ночь с пятницы на субботу? Вы крепко спали и ничего не слышали?
— Слышать ничего не слышала, но нормально выспаться мне не дали: муж плохо спал, постоянно ворочался и уходил на кухню выпить таблетку.
— Протестую, это показания с чужих слов! — поднялась Вэл. — Вы не знаете, где именно был ваш муж, вы же находились в полусне и не покидали постели. По факту, ваш муж отлучался ночью из спальни, но вы не знаете куда и на какое время.
— Явно недостаточное, чтобы переспать с соседкой, если вы на это намекаете, госпожа адвокат! Я слышала, что несчастная Нелли последнюю ночь своей жизни провела с любовником, но им точно не был мой Берти. Я за мужем слежу строго, знаете ли! — огрызнулась миссис Янг под смех в зале. — Ночью он вернулся практически сразу.
— И плохо спал?
— Да, постоянно ворочался, но больше никуда не отлучался.
— А утром?
— Сказал: «Ты спи, а я пойду завтрак приготовлю».
— И закрыл дверь в спальню?
— Естественно! Когда человек хочет дать жене выспаться, он закрывает все двери, чтобы не тревожить её грохотом посуды.
— Если госпожа адвокат закончила внеплановый перекрёстный допрос, то мой помощник попросит свидетельницу рассказать суду об утренних событиях, — ехидно протянул окружной прокурор.
Извинившись, Вэл села, а миссис Янг недовольно поджала губы и скучным голосом поведала о том, как в квартиру ворвался взбудораженный муж и сообщил об убийстве.
— И что вы сделали?
— Я позвонила в полицию.
— Спасибо, у меня всё.
— Перекрёстный допрос, — вновь поднялась Вэл, и свидетельница наградила её неприязненным взглядом. — На этот раз Нелли Энсли тоже затеяла уборку в отсутствие мужа?
— Да.
— И натирала ручку на дверной двери? В какой именно день, не припомните?
— В четверг вечером, мы как раз уходили в гости.
— Благодарю. И ещё одно: ваш муж советовал уточнить у вас, когда в последний раз он по-соседски заглядывал к Энсли. Не вспомните?
— Отчего же, вспомню: это было как раз перед отъездом Хью, они приглашали нас на чай.
— В четверг, когда вернулись из гостей, вы к Энсли не заглядывали?
— Нет, конечно, была уже ночь!
— А в пятницу вечером ваш муж во сколько вернулся с работы?
— Как всегда, в шесть часов. Я встретила его у подъезда, и мы поехали в театр. Поздно вечером, когда вернулись, тоже к соседке не ломились, а сразу ушли к себе.
— И ваш муж плохо спал?
— Да, я это уже говорила!
Дальнейшим свидетелем был вызван командир полицейского наряда, прибывшего на место преступления. Командир показал, что по указанному адресу было обнаружено мёртвое тело миссис Энсли и рядом с ним — её муж с орудием убийства в руках.
— Протестую, в тот момент свидетель не мог знать, что в руках моего подзащитного именно тот нож, которым убили миссис Энсли, — возразила Вэл.
— Протест принят. Измените форму ваших показаний, — обратился к свидетелю судья.
Полицейский показал, что увидел в руках обвиняемого окровавленный нож и что этот нож позже был признан орудием убийства. После показаний патологоанатома и эксперта по холодному оружию нож был приобщен к материалам дела в качестве вещественного доказательства. Также материалы пополнились записями видеокамер, установленных на доме Энсли и зарегистрировавших, как он выходит из машины перед самым моментом убийства, фотографиями тела убитой и капель крови на полу. Далее обвинение убедительно доказало, что в квартире в роковое утро больше не было никого, кроме обвиняемого. Не умолчало и о наличии у Хью Энсли серьёзного мотива для убийства супруги: пораньше вернувшись домой, он обнаружил в квартире следы ночного визита любовника жены.
Те материалы, что относились к работе полицейских-оборотней, присоединялись к делу без оповещения по молчаливому соглашению с адвокатом. Если бы Вэл потребовала перекрёстного допроса сотрудников специального отдела полиции, то зрителей попросили бы временно покинуть зал, но в данном случае Вэл отказалась от допроса свидетелей. К чему ей расспрашивать оборотней, если она сама успела изучить все запахи на месте преступления? Её куда больше заинтересовали отпечатки пальцев, обнаруженные в квартире.
— Ваша честь, обвинение считает, что представило суду достаточно материалов, дабы убедительно доказать: преступление было совершено и есть веские основания полагать, что его совершил обвиняемый, — подытожил окружной прокурор, тяжело поднимаясь с неудобной деревянной скамьи. — В заключение хочу ещё заметить, что изначально обвиняемый сам честно признал свою вину в убийстве супруги, а потом отказался от признания под влиянием адвоката.
— Предыдущее своё признание мой подзащитный сделал, находясь в невменяемом состоянии. Для любого человека смерть любимой женщины — страшный удар. Он держал в объятьях остывающее тело жены, пытался вернуть её к жизни, звал её в тщетной надежде дозваться, а ему сунули под нос окровавленный нож и начали требовать показаний, — возмутилась Вэл.
— Ради бога, оставьте театральную лирику! — поморщился Соммерс. — Ваши слова напоминают анекдотический диалог. Прокурор говорит: «Господа присяжные, обвинением доказано, что мальчик зверски, безжалостно зарезал обоих своих родителей». Адвокат: «Пожалейте ребёнка, господа, он же теперь полный сирота!»
Секретарь рьяно застучал молоточком, призывая к порядку оживившийся зал. Когда смешки утихли, окружной прокурор повторил, что обвинение закончило представление доказательств и считает, что дело готово к передаче в высшую инстанцию.
— Суд готов согласиться с этим утверждением, — кивнул Кэмпбелл.
— Ваша честь, защита тоже имеет право на вызов свидетелей, в том числе — на повторный вызов тех, кто уже давал показания, — подскочила Вэл.
— Разумеется, суд не имеет намерения ущемить права обвиняемого. Как я уже говорил, суд не станет мешать защите выставлять любые доказательства в пользу обвиняемого, какие она сочтёт нужным. Однако заседание продолжается уже третий час, и я объявляю получасовой перерыв на обед. Обвиняемый остаётся под стражей.
Судья ушёл, зрители повалили из зала. Родные Хью Энсли пытались подойти к Вэл, но она отрицательно затрясла головой и вслед за секретарём ринулась в кабинет, где адвокаты во время перерывов могли спокойно работать с материалами своих дел.
— Молодец судья, что дал тебе время рассмотреть копии заключений и документов, представленных суду обвинением, — восхитился Тони.
— Вполне справедливый поступок, раз мне не дали ознакомиться с ними до начала слушания. Кроме того, Кэмпбелл хоть не из оборотней, но он тоже не верит, что волк мог убить свою пару. Тони, когда показывали схему расположения квартир, ты обратил внимание, что окна кухни ведьмака выходят на ту же сторону, что окно спальни Энсли? Янг мог услышать, что у Нелли ночует любовник, ведь ночи стоят душные и все окна наверняка были открыты.
— Он утверждал под присягой, что ночью ничего не слышал, — каким образом ты докажешь обратное?
— Не знаю, Тони, как показывает опыт, труднее всегодоказатьсамые очевидные факты. Как бы то ни было, мне надо продумать линию защиты. Немедленно свяжись с Шепардом: сыщики эльфа собирали для нас сведения о Берти Янге, так пусть он немедленно вышлет мне максимально подробный отчёт обо всём, что удалось узнать о его работе. Раз Янг весьма успешный риэлтор, то наверняка нажил завистников, в красках расписавших ребятам Шепарда его методы работы с клиентами.
Глава 12, об адвокатской этике и перекрёстном допросе
— Мисс Мэнс, вас просят пройти в зал, — произнёс секретарь суда, заглядывая в кабинет. Вэл выразительно посмотрела на часы, показывающие, что до начала заседания ещё целых семь минут, и секретарь прошептал: — Окружной прокурор велел объявить зрителям, что слушание по делу может несколько задержаться, так как требуется срочно решить связанный с ним деликатный вопрос об адвокатской этике.